Сын ведьмы и коловертыши

Бомжи переглянулись с женщиной в костюме и двинулись следом. Темноволосый остановился, увидев, что проход в коридорчик, ведущий к директорскому кабинету, перегородили рабочие. Два парня с приставной лестницей усердно перевешивали рисунки. Мужчина демонстративно сложил руки на груди.

– И что дальше? – произнес он, скептически улыбнувшись.

Тройка из соседнего зала крадучись приближалась к его спине. В руках у одного из бомжей показались наручники. Рабочие, больше не таясь, спрыгнули с лестницы.

– Дальше будет весело, – сказал парень в синем комбинезоне, демонстрируя кастет на правой руке.

Женщина средних лет с бейджиком смотрительницы поднялась с продавленного стульчика. Она, семеня, вышла из-за спин рабочих и растопырила тощие ручки.

– Престо аморе, престо витале… – начала она причитать визгливым голосом, безбожно коверкая латынь.

Крашенные хной волосы смотрительницы глупо топорщились над морщинистым лбом. Пальцы на руках стали удлиняться. Извиваясь, они подгребали под себя окружающий мир. Воздух рядом с ними густел, двигаясь маревом в такт ее движениям. Внезапно тетка остановилась и растерянно посмотрела на остальных.

– Не действует, – прошептала она.

– Вот именно, престо, то есть хватит, – поджал губы темноволосый. – Кроме ворованных заклинаний надо учить правила их использования. Силу у ведуна можно отобрать лишь один раз. Потом у нас что-то вроде иммунитета вырабатывается. Всем ясно? – он бросил строгий взгляд через плечо.

Бравая тройка попятилась назад.

– Так что, дорогие колдуны-недоучки, предлагаю вам позорную капитуляцию. Другими словами пошли вон. Я пришел не к вам.

Два бомжа, не ожидая повторения, бросились из зала. Смотрительница, поскуливая и прижимаясь к стеночке, стала обходить незнакомца.

– Как вы можете, Зоя Павловна, укоризненно сказала женщина в костюме. – Иван Павлович столько для вас хорошего сделал.

– А ты мне не указывай, – фыркнула тетка. – Ну, я пошла? – она просительно заглянула в глаза темноволосому.

– Вали, – милостиво разрешил он.

Женщина выскочила из зала.

– Я так понимаю, остались самые смелые, – сказал молодой человек. – Но, уверен, даже храбрым свойственно чувство страха. Или, например, ужаса. Леденящий, вымораживающий душу страх смерти, – посмотрел он в глаза белобрысому парню.

Тот ойкнул, кастет соскользнул с руки, падая с глухим стуком на пол.

– Ночной кошмар, липкий, ползущий, затягивающий, – прошептал темноволосый, цепляя взглядом второго работягу.

– Твою мать, – выругался мужик в комбинезоне. Оттолкнув бледного напарника, он побежал из зала. Толчок послужил спусковым крючком. Белобрысый ринулся следом.

– Страх одиночества, тоска, депрессия, – повернулся мужчина к тетке в костюме.

– Нет, только не это, – жалобно сказала женщина, пятясь к выходу и скрываясь в следующем зале.

– Ай да я, ай да молодец, – похвалил себя молодой человек, оглядывая опустевшее поле боя, и посмотрел в темный коридор.

– Слышь, человек, хватит наверху отвисать. У меня мало времени.

Лысый колдун по паучьи слез с потолка и выбрался на свет.

– Меня отпустишь? – просительно сказал он, тщетно стараясь разогнуться.

– Я отпущу паука, – задумчиво протянул молодой человек. – Безобидного паука, не убивающего людей. Тебе ведь нравятся пауки, паутинки, укромные места? Так хорошо плести сеть где-нибудь в закутке и часами ждать добычу.

– Нравятся, – согласился лысый, скрючиваясь еще больше. Он стал усыхать, постепенно уменьшаясь в размерах. Одежда опала на пол и из нее вылез неприметный темный паучок. Торопливо перебирая лапками, он поспешил в угол.

Темноволосый решительно вошел в коридор и толкнул дверь с надписью «Директор музея».

– Здравствуй, Егорушка, – пожилой мужчина, сидящий за столом доброжелательно улыбнулся вошедшему. – Рад встрече с тобой.

– Да неужели? – мужчина бесцеремонно схватил простой деревянный стул у двери и, пройдя через комнату, оседлал его, усаживаясь с другой стороны стола напротив старика.

Иван Павлович близоруко сощурил глаза и провел рукой по лбу, стирая невидимый пот. Перстень на мизинце тускло блеснул.

– Этого не может быть, – прошептал старик.

– Могу сказать тоже самое, – ответил Карлос.

Он скинул со стола бумаги, освобождая пространство между собой и колдуном и, не мигая, уставился темными глазами на пожилого человека.

– Я сразу понял, что ты демон, – прищурился Иван Павлович.

– От демона слышу, – процедил вампир.

– Ты меня с собой не равняй, – старик попытался вскочить, но под взглядом Карлоса беспомощно рухнул обратно. – Меня оберегают высшие силы, – продолжил он, начиная входить в экстаз. – Мы – защитники от нечисти. И моя жизнь, исполненная страданий, тому верное подтверждение. Я живу уже четвертый век. Потому что…

– Перстень отдай, – прервал его Карлос.

– Это дар раскаявшейся грешницы, – высокомерно оттопырил нижнюю губу пожилой человек.

– Хуан Пабло Северильо, – возвысил голос вампир. – Это мой свадебный подарок Аманде. Вы запутали и запугали бедняжку. Заставили отречься от меня и, боясь, что она образумится, упрятали в монастырь. Но перстень не ваш, а мой, – он протянул руку.

– Она сказала, что ненавидит тебя, – злобно прошипел старикашка, пряча руку под стол.

– Мне помог сбежать из казематов Тео, – парировал вампир.

– Мой брат? – старик вцепился пальцами в столешницу, безуспешно пытаясь встать. – Ты врешь! Мой брат был святым!

– Согласен, – кивнул Карлос. – Святым и настоящим добрым человеком. Он знал, что нельзя казнить юношу, единственная вина которого в том, что он подарил любимой к свадьбе целый сад цветущих роз.

– Зимой! – взвизгнул старик. – Это колдовство!

– Это любовь, но тебе этого не понять. Не искушай меня Хуан, я столько лет мечтал размазать тебя по стенке. Но мне и в голову не приходило, что может представиться такая возможность. Я думал, инквизитор мертв.

– Если я отдам перстень, ты не убьешь меня? – неожиданно сдаваясь, заскулил директор музея.

– Хуан, – покачал головой Карлос, – ты должен был умереть больше трехсот лет назад.

– Обещай, что не убьешь, – человек поджал губы, выжидающе глядя на вампира.

– Я не убью тебя, – пожал плечами мужчина.

– Тогда возьми свою побрякушку, – Хуан швырнул перстень, стараясь забросить кольцо подальше.

Карлос поднял руку. Перстень завис в воздухе и плавно опустился на ладонь.