Сыночек в подарок, или Станьте моим мужем, босс!

– Если ты передумала, мы всегда можем позвонить этой твоей Митиной и сказать, что не придем.

– Я не могу, Марк.

– Почему? Хочешь доказать всем, что твоя жизнь не сошла с рельс? Что у тебя все замечательно? Ты цветешь и пахнешь. Дом – полная чаша. Замечательный сын. Красавец-муж.

– Именно так.

Соглашается она, и, справившись, наконец, с макияжем, поворачивается ко мне. Смотрит в мои глаза долго-долго и, найдя там, на дне что-то важное, признается.

– Я не хочу, чтобы меня жалели. Понимаешь? Чтобы за спиной говорили, что Славина – брошенка. Для нас, девочек, это важно.

– Понимаю.

Наплевав на то, что наша задержка грозит превратиться в катастрофическую, я привлекаю Аню к себе, с шумом выпускаю воздух из легких и скольжу пальцами вдоль ее позвоночника.

Легко. Невесомо. Плавно. Как будто старательно играю на рояле гаммы или арпеджио, хоть музыканта из меня и не вышло. Классе в третьем мама очень старалась сделать из меня пианиста, только я постоянно сбегал в соседний с лицеем двор и гонял там в мяч вместо того, чтобы сидеть на скучных уроках сольфеджио.

Спустя десять наших глубоких вдохов и выдохов Славина осторожно от меня отстраняется, еще раз критически изучает свое отражение в зеркале и торопливо перемещается в коридор, как будто я нажал какую-то кнопку ускорения.

– Быстрее, Марк, быстрее!

Она упирается ладонями в мою спину, выталкивая меня на лестничную клетку, пока я безуспешно пытаюсь застегнуть пальто. И, если быть честным, нравится мне в этом амплуа немного больше.

Поэтому я принимаю абсурдное, в общем-то, решение, кажущееся очень правильным в это мгновение.

– Хочешь за руль?

Я раскрываю ладонь, в которой зажаты ключи от моего Бамблби, и наблюдаю за тем, как округляются Анины удивленные глаза, подведенные дымчатыми тенями.

– Пустишь? Можно? Правда?

– Правда.

Киваю ей серьезно, глотая рвущийся наружу смешок, и в следующую секунду меня едва не сносит ураганом Аниной эйфории.

В салон она ныряет быстрее, чем я успеваю обогнуть машину и распахнуть перед ней дверь. Благоговейно изучает приборную доску и тихонько попискивает от восторга, когда двигатель начинает мерно урчать.

Вопреки моим ожиданиям, на трассе Славина ведет себя раскованно и спокойно, словно каждый день управляется с агрегатом, у которого под капотом четыреста сорок пять лошадиных сил.

Паркуется перед рестораном она тоже по-пижонски, влетая на последнее оставшееся место между серебристым «Мерсом» и матово-черным «Геликом». И мне хочется спросить, у какого Шумахера она брала курсы езды.

– Это было… вау просто! Спасибо, – Аня цепляется за локоть, который я ей подаю, и приподнимается на цыпочки, чтобы прошептать мне на ухо. – Как думаешь, кто-то заметил, что нас не было в ЗАГСе?

– Я думаю, всем по фиг.

Отвечаю предельно честно и прикидываю, что в день собственной свадьбы я бы предпочел обойтись без этих формальностей. По-тихому бы поставил штамп в паспорт, собрал бы заранее чемодан и улетел бы со своей женщиной на Карибы.

Мы бы плавали там с дельфинами. Учились бы кайтсерфингу. Отправились бы на вулкан Монтсеррат. И, конечно же, наслаждались бы ямайским регги и пили бы белый ром с нотками дуба, карамели и ванили.

А не встречали бы дорогих и не очень гостей и не выслушивали бы десяток одинаковых поздравлений.

Я так сильно погружаюсь в пестрые картинки экзотических пляжей, которые услужливо подкидывает мне мозг, что упускаю момент, когда атмосфера неуловимо меняется.

После того как мы оставляем верхнюю одежду в гардеробе и неспешным шагом пересекаем узкое длинное фойе, Аня стремительно бледнеет и спотыкается о выщерблину в паркете так, что мне приходится ее ловить.

– Ань, что?

– Муж.

Славина произносит непослушными губами чуть громче ультразвука, врезается мне в грудь, сминая ткань выглаженной ею же рубашки, и за пару секунд превращается в грустного расстроенного ребенка.

Ее нижняя губа немного подрагивает. Небесно-голубые океаны затуманивают непролитые слезы. А я вздергиваю подбородок и впиваюсь взглядом в Олега. Так, кажется, его зовут.

Метрах в десяти от нас застывает крепкий мужчина среднего роста лет тридцати пяти. Он не бесцветный, скорее, просто обыкновенный. Русые волосы. Болотного цвета глаза. Серый костюм. Ничего выдающегося.

Впрочем, как и в его спутнице, переминающейся с ноги на ногу. Невзрачную шатенку с букетом банальных кремовых роз в руках не спасает даже яркий наряд. На фоне насыщенного красного платья черты лица девушки блекнут.

И, если я отношу эту парочку в разряд «посредственно», то Аня считает иначе. Сомнения в собственной привлекательности проступают крупными буквами у нее на лбу и опускают вниз уголки манящего пухлого рта.

– Хэй. Вдох, выдох, ну. Это всего лишь человек, которого ты совсем скоро вычеркнешь из жизни. Пустое место. Ноль.

Я еще теснее прижимаю к себе Славину свободной рукой и попутно пытаюсь не выронить цветы, предназначенные невесте – фиолетовые эустомы, гармонирующие с цветом Аниного платья.

Но девушка никак на меня не реагирует. Ее взгляд, пустой и стеклянный, поднимает градус моего раздражения до максимума и пробуждает желание вытащить ее любым способом из коматоза, в который она сама себя загнала.

Поэтому я не придумываю ничего лучше, чем впиться в приоткрытые Анины губы, которые она безбожно искусала.

Мимолетное касание, которым я хотел растормошить Славину, перетекает в чувственный затяжной поцелуй. Анины пальчики скользят по моей шее и запутываются в волосах. Ее тело вплавляется в мое, как будто стремится прирасти к нему навечно.

И у меня вылетают пробки. Искрят какие-то предохранители. И все перестает иметь значение в этот момент.

Остается лишь жар, затапливающий каждую клетку. Вкус мяты и клубники, оседающий на языке. А еще неровное дыхание, сбивающееся в хлам.

Многочисленные гости огибают нас с пониманием. Кто-то посмеивается. Кто-то восхищенно присвистывает. Кто-то нашептывает что-то неприличное своему спутнику.

Но все это барахтается где-то на периферии сознания. В эпицентре же – всепоглощающая наркотическая эйфория, которая туманит разум и месит мозги в кашу.