Сыны Каина. Капкан на любовь

Добежав до нашего трупа, я присела на корточки и под возмущенные выкрики Хранителей перевернула его вниз лицом. Уже слишком темно. Смартфон мне в помощь. Фонарик на телефоне высветил искомое — ожог в основании шеи. Похож на перевернутую подкову, или английскую «U».

— Знак воды. — Лукьян кивнул. — Теперь понятно, почему этот вурдалак в Хэллоуин активизировался — отличное прикрытие. В обычный день такое попробуй проверни! А сегодня даже если реальный дьявол вылезет, никто и не заметит.

— А что, может? — я затаила дыхание.

— Не каркай, Лукьянова, — он взял меня за руку. — Идем, проверим остальные трупы.

Это заняло время, но все сошлось: символы земли, воздуха, огня были выжжены в том же месте и у других жертв. Последний знак — дух — имелся на шее того мужчины, которого я заметила первым. Ему единственному удалось каким-то образом нарушить Пылающую звезду и уйти от того места, на котором он должен был находиться.

— И почему вы, матерые волки, не догадались сопоставить местоположение трупов на соответствие ритуалам?! — гаркнул Игорь Леонидович на Хранителей, играющих желваками. Похоже, мне опять удалось обзавестись врагами.

— Можно еще догадку? — спросила я, усмехнувшись, когда коллеги метнули в мою сторону полные ненависти взгляды.

— Конечно. — Директор кивнул.

Мне с трудом удалось промолчать о том, что сам он тоже, как и хваленые матерые оперативники, не удосужился вспомнить, чему учили на уроках символики. Сейчас важнее другое.

— Из курса лекций первого курса, — все же не удержалась я, — помню еще кое-что. В ритуале Пылающей звезды энергия аккумулируется в центре.

— Верно, но такой территории это любое место может быть. И любой из ряженых.

А не пора ли вам всем на переподготовку? Я стиснула зубы. Не зазнавайся, Магда.

— Что? Говори уже!

— Лучше всего притягивают энергию при выбросе силы какие-либо священные предметы.

— Верно.

— Предметы культа. — Еще прозрачнее намекнула наглая вчерашняя стажерка. Нет? Тяжелый случай. Что ж, сейчас всем будет стыдно. — Игорь Леонидович, в центре пентаграммы стоит церковь.

Интересно, будут меня бить или нет? В школе прецеденты были. Взрослые от детей мало чем отличаются, так что буду ходить и оглядываться, как говорится.

— Чего стоим? — прошипел директор. — Вперед!

Мы двинулись к белому храму с резными башенками, увенчанными зелеными куполами. Включившаяся подсветка делала его похожим на огромный сувенир. Было закрыто, конечно же, но это не стало препятствием.

— Отец, мы тут подумали с аналитиками, — начал Лукьян, подойдя к нам, — в центре звезды…

— Храм стоит! — рявкнул директор. — Быстрее надо думать!

Мы вошли внутрь. В нос ударил характерный запах. Было тихо, шум праздника, который оказался кровавой жатвой, сюда не проникал. Темноту быстро рассеяли большие фонари в руках Хранителей.

Ощущение, что мы по царским палатам времен Ивана Грозного идем. Со стен обиженно глянули скорбные лики святых. Я мысленно попросила прощения. Хоть и не особо религиозна, уважать чужую веру считаю себя обязанной.

Мы медленно шли по церкви, которая из-за мечущихся лучей казалась зловеще напряженной. Все притихли. Шаги гулким эхом улетали к высоким потолкам. В глубине храма заметались огоньки.

— Вот ведь сука, на алтарь забрался! — пробурчал кто-то за моей спиной.

Я вгляделась, так и есть, свечки стояли в основаниях лучей пентаграммы, нарисованной на полу. И, похоже, начертили ее кровью. Причем, совсем недавно — в центре отпечатались вполне земные следы подошв. Вот только они были красные. И с пола переходили на стены!

Я глянула вверх и обомлела, увидев пылающие алым глаза, которые принадлежали существу, которое сидело на люстре. Какой-то несуразный комок лохмотьев, из которого торчала лохматая голова.

Кто-то посветил в этом направлении фонарем. Тварь зашипела, раскачала громадный светильник и захихикала. Причина ее злорадства стала понятна, когда он вдруг начал опускаться, ухнув вниз, и понесся на нас.

Лукьян прыгнул на меня и успел повалить на пол прежде, чем люстра врезалась в нас. Я ударилась головой и тоже зашипела — но в отличие от той мрази, от боли.

— Жива? — мой спаситель посветил в лицо. — Встать можешь? — он поднялся, протянул мне руку и пробормотал, — в церковь я тебя планировал привести по иному поводу.

Другим повезло меньше — пораненные Хранители лежали на полу, наполняя храм стонами. Лукьян бросился к отцу, но тот отмахнулся и снова рявкнул:

— Бегите за ней!

Мы выбежали на улицу следом за существом. Небо алело закатом, следом наползала насыщенная ночная синева. Идеальные декорации!

— Вон она! — парень указал на комок лохмотьев, шустро несущийся в толпу.

— Почему сразу она? — возмутилась я, нагнав бывшего. — Может, оно мужского пола.

— Самое страшное зло — женского! — отрезал начальник и, расталкивая ряженых, кинулся в толпу.

— А как же дьявол? — не удержалось мое чувство противоречия.

— Вот когда он мне лично предъявит пенис, тогда поверю! — Лукьян замотал головой, высматривая тварь. — Затаилась где-то.

— Подними, посмотрю.

Ухмыльнувшись, он присел, обхватил меня за попу и приподнял. Ага, не спрячешься!

— У сцены стоит, — прошептала я, когда ноги коснулись земли.

— Засада, — парень покачал головой. — Там народу до… Концерт ведь будет. А надо тихо.

— Не до того! — я начала протискиваться сквозь нетрезвых людей.

Но к тому моменту, когда впереди замаячил комок лохмотьев, тварь обернулась и, заметив меня, раздосадовано зашипела. Выругавшись, я посмотрела, как эта помесь Бабы Яги с лохматым домовым лезет на сцену, дрыгая тощим задом, и метнулась к ней, в надежде успеть перехватить.

Увы, мы с Лукьяном схватили воздух. Глядя на нас сверху, гадина захихикала и, задрав подол, начала поливать окружающих мочой.

— Говорила же, это мужик! — едва успев отскочить, крикнула я.

— Сейчас мы из него оно сделаем! — пообещал Лукьян.

Взобравшись следом на сцену, мы понеслись за нечистью. Хихикая и размахивая руками, будто пытаясь улететь, она — вернее, он, удивительно шустро маневрировал между нами и музыкантами, которые как раз начали разогрев.

Народ принял это за юмористическую сценку и захохотал, аплодируя. В довершение наших бед из-за кулис вышла Смерть — в длинном черном одеянии и с косой в руке. Видимо, это был певец. Зрители замерли в ожидании. Мы с Лукьяном переглянулись. Он бросился к нечисти, та метнулась прямо на меня.