Сыны Перуна

Радмир вышел на крылечко и потянулся. Сегодня он проспал до обеда. Нынче дружина на постое, мир нынче в Киеве. Вот и выдалось у княжьего сотника несколько спокойных деньков. Вот и отпустил князь Олег своего верного сотника к жене и детям, чтобы воин побаловал себя харчами домашними да теплыми ласками верной жены. Весеннее солнце сияло ярко и приветливо. Пушистые лёгкие облака, словно воздушные кораблики, мирно плыли по ясному небу, ничто не предвещало беды. Радмир зачерпнул ковшом чистой колодезной воды из стоявшего в сенях ведра и жадно припал к нему губами. Следующий ковш он вылил себе на голову и, словно боевой горячий конь, затряс головой, стряхивая с волос холодную влагу. Из дверей вышла Милослава и подала мужу расшитый рушник.

— А сынок-то с кем? — негромко спросил Радмир. — Аль спит ещё?

— Куда там спит, вон, возится вовсю, всё подряд ручонками хватает да в рот тащит. Яринка с ним нянчится. Невер то нынче в гриднице ночевал, вот она к нам и прибежала. Скучно ей без мужа-то одной, а тут все свои — родные.

— Пускай привыкает, такова долюшка жен воинов, ждать да терпеть. Сейчас хорошо всё да мирно, а завтра глядишь, опять поход.

— Да уж привыкнет, куда ж денется. Я-то привыкла, — Милослава нежно улыбнулась мужу. — Ой, скачет кто-то. Похоже, к нам.

При этих словах встревоженная женщина приложила руки к груди.

— Невер это, я его по коню да по осанке узнаю, не случилось бы чего, — голос Радмира сразу стал суровым.

Через несколько мгновений всадник осадил коня у самого крыльца, подняв при этом огромное облако пыли.

— Беда, дядька Радмир. Собирайся скорей. Вельмуд воевода всю дружину малую кличет! — прокричал, не слезая с коня, взбудораженный Невер.

— Коня моего седлать, и побыстрее, — только и крикнул княжий сотник и, не задавая вопросов, исчез за дверью.

На крыльцо поспешно выбежали Яринка с малышом на руках, Толмач и несколько человек из челяди.

— А что случилось-то? Скажи толком, не томи, — тревожно спросила Милослава, забирая сына из рук племянницы и прижимая его к груди. — Небось, опять война какая?

— Нет войны, матушка. Но беда та страшная. Сегодня утром князя нашего, Олега убили.

7

Весть о гибели Олега мгновенно разнеслась по всему городу. Вся дружина малая была в сборе через несколько часов и во всеоружии ждала, что же будет дальше. Чуть позже к княжьей гриднице стали подтягиваться и знатные бояре старшей дружины. Прибыл и сам княжич Игорь в сопровождении небольшой охраны. Он подъехал к телу князя, которое лежало на деревянном помосте, и взглянул на него с высоты своего коня. Те, кто стоял поблизости, видели, как дрожали от волнения сильные руки княжича.

Олег лежал бездыханный, на собственном плаще, одетый в чистую белую рубаху, одна сторона которой пропиталась засохшей кровью, сливавшейся с алым корзно Олега. Откуда-то со стороны выскочил весь взъёрошенный Шига и, упав перед Игорем на колени, стал беспорядочно кланяться, то и дело тычась головой в пыль.

— Говори, — только и произнёс Игорь.

— Прости, княжич, не уберегли. Только не виноваты мы, он сам велел на могилу к коню его убиенному ехать, там его стрела и достала, — от волнения Шига начал запинаться и пролепетал что-то ещё, но уже на хазарском языке.

В это мгновение вперёд вышел молодой отрок в добротной кольчуге и с мечом у пояса.

— Прости, княжич, что не сберегли, — голос воина слегка дрожал, а лицо было смертельно бледным. — Поутру велел нам князь сопровождать его к месту, где коня его давеча схоронили. Сказал о себе, мол, предал он друга своего верного и отказался от него, убоявшись глупого пророчества, высказанного безумным старцем. Говорил, что долг его хоть прах конский навестить. Подъехали мы к могиле. Подошёл князь к коню, а тут стрела из кустов. Мы к князю, а он схватился за бок, куда стрела впилась, и хрипло так говорит: «Да жив я, жив. Только задело малость. Давайте вперёд, да достаньте мне того стрелка, да лучше чтоб живым». Несколько часов по лесу да по болотам бегали, а он в трясину ушёл, в самые топи. Мы-то тех мест не знаем, несколько раз в болота проваливались, насилу сами выбрались, — отрок поднял глаза и в очередной раз виновато взглянул на княжича. — А когда вернулись, он уж мертвый лежит. Да вот этот, — отрок указал на трясущегося Шигу, — возле него сидит да причитает.

— Что же вы, олухи, князя-то одного смертельно раненного оставили? — грозно спросил Игорь.

Было заметно, что он уже поборол волнение и вид перепуганных отрока и Шиги вернули ему прежнюю уверенность и величие.

— Так он же сам нам приказал стрелка того изловить, да и рана-то была пустяковая, вот мы и побежали за убийцей тем, — продолжал виновато оправдываться юноша.

— Какое наказание вас ждёт, я решу позже, — произнёс Игорь, глядя на Шигу и молодого воина.

В эту самую минуту к телу князя подошёл Вельмуд и оголил рану на теле, куда угодила стрела.

— Не простой стрелой стрельнули в него, княжич, — указав на опухоль вокруг раны, произнёс воевода. — Не иначе, яд был на стреле, вот князь и умер. Видать, сильное зелье, раз так быстро преставился.

Ропот пронесся по рядам обеспокоенных воинов.

— Как же так? Кто же это? Как посмел? — то там, то здесь раздавались взволнованные голоса. — Что же будет-то теперь?

В этот момент из толпы неспешным шагом вышел вое вода Свенельд и подошёл к Игорю.

— Князь Олег мертв. Слава Великому князю киевскому Игорю, — громко крикнул он, и слова его долетели до самых дальних рядов. — Мечом своим, богами своими, клянусь служить ему и приношу роту на верность.

При этих словах могучий боярин припал на колено, вынул свой меч и, склонив голову, положил его перед собой. На мгновение стояла мёртвая тишина. Воины замерли, но когда, вслед за Свенельдом, свое оружие положили на землю Вельмуд, Стемид, нурманн Фрейлаф и несколько других знатных мужей киевских, тоже припали на колено, вся дружина с криками: «Слава, слава Великому князю Игорю», — также поклялась своему новому вождю.

Крики гремели на десятки верст, и весь стольный Киев по ним узнал о смене правителя Руси.

Новоиспечённый князь гордо восседал на своём коне и, сдерживая довольную улыбку, взирал на своих подданных.

Радмир тоже стоял на колене посреди бушующей толпы воинов, принося тем самым клятву новому вождю. Он был совсем рядом с новым князем и поэтому услышал, как тот спросил Шигу:

— Ты был с ним до конца. Что он сказал перед смертью?

— Он умирал смеясь, и последние его слова были: «Вот оно, злое пророчество, всё-таки сбылось».

8

Олег умер, умер в лучах величия и славы, погиб от руки неведомого убийцы, но то, что он оставил, люди будут помнить многие, многие тысячелетия. Остался Игорь, наследный князь, осталась дружина, готовая идти в бой за нового вождя, остались земли, дающие хлеб, дающие жизнь. Остались жены, способные рожать храбрецов, готовых защитить то, что завоевано, построено, сохранено. Теперь славяне и русы — не просто северные варвары для гордых и великих греков, жителей Византии, теперь Русь — мощная держава, которую стоит чтить и уважать. Щит вождя русов над вратами Царьграда символизирует защиту от врагов. Теперь славяне — вятичи и радимичи, северяне и тиверцы, и многие другие соседние с ними народы — не просто данники и источник для невольничьих рынков Саркела и Итиля — нет, хазары боятся руссов и не решаются грабить их земли. Слава великому князю и воину, слава построенному им государству, слава тем, кто прошел этот путь вместе с ним, умылся собственным потом, кровью своей, кровью своих товарищей, а главное, кровью врагов.