Сыщик Галилей

«Что еще за красная нитка?» – подумал Кусанаги, отходя.

На месте происшествия вокруг черного пятна стояло несколько человек. Среди прочих и непосредственный начальник Кусанаги – инспектор Мамия.

– Извините за опоздание, – поспешил к нему Кусанаги.

– Добро пожаловать. – Мамия слегка кивнул. Коренастый, плотный, с короткой шеей. Лицо добродушное, но в глазах – жесткость. По характеру не столько полицейский, сколько чиновник, старательно выполняющий порученную работу.

– Возгорание?

– Пока еще не совсем ясно.

– Бензином пахнет. – Кусанаги повел носом.

– Вероятно, загорелось что-то в пластмассовом баке.

– Пластмассовый бак? Откуда он здесь?

– Понятия не имею. Сам посмотри! – Мамия ткнул пальцем в сторону края мостовой.

Там действительно валялся бак для хранения керосина.

Он прогорел сбоку и сильно расплавился, почти совсем потеряв форму.

– Судя по тому, что мне рассказали о потерпевших, все не так просто. Кажется, здесь произошло что-то из ряда вон. Ничего не понятно. – Мамия покачал головой.

– Кто потерпевшие?

– Молодые люди, под двадцать, пятеро, – сказал Мамия и быстро добавил: – Один погиб.

Делавший записи Кусанаги поднял глаза.

– Сгорел?

– Ну, в общем, да. Он оказался ближе других к баку.

Подавив в себе неприятное чувство, Кусанаги продолжил делать записи. Уж пора бы, казалось, привыкнуть, но каждый раз, когда приходилось сталкиваться со смертью, ему становилось не по себе.

– Давай-ка походи по округе, расспроси. Со всем этим шумом наверняка многие еще не спят. Вон, посмотри, кое-где горят окна, туда и иди.

– Слушаюсь. – Кусанаги огляделся по сторонам.

Его внимание сразу же привлек жилой дом, стоящий на углу улицы. В нескольких окнах еще горел свет.

Дом – ветхий, двухэтажный, несколько дверей выходят прямо на улицу. Балконы, видимо, расположены на противоположной стороне. С этой стороны окна были только у угловых квартир. Место происшествия можно увидеть лишь из квартир, расположенных в северо-восточном углу.

Подходя к дому, Кусанаги заметил молодого человека, собирающегося войти в квартиру на первом этаже, как раз в северо-восточном углу. Он уже достал из кармана ключ и вставил в отверстие замка.

– Извините! – окликнул его Кусанаги.

Юноша обернулся. На вид – двадцать с небольшим. Высокий, в серой, похожей на рабочую форму одежде. В руке – белый пакет, вероятно, ходил в магазин.

– Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошел пожар? – спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.

– Конечно, знаю. Такое трудно не заметить.

– Вы находились в квартире? – Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером 105.

– Ну да, – сказал юноша.

– Было что-нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что-то видели?

– Даже и не знаю, что сказать. – Юноша покачал головой. – Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.

– Вы имеете в виду парней на мотоциклах?

– Да, – сказал юноша, слегка поморщившись. – Откуда они только взялись? Постоянно орут, и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…

По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.

«Вот их Господь и покарал», – чуть не сказал Кусанаги, но удержался. В его устах эти слова прозвучали бы слишком жестоко.

– Им никто не делал замечания?

– Замечания? Ну, вы скажете! – Юноша пожал плечами и усмехнулся. – В наше-то время? Никто и носа из дома не покажет.

Кусанаги кивнул, соглашаясь.

– Из вашей квартиры видно место, где это произошло?

– В принципе видно, должно быть видно, но… – Юноша замялся.

– В чем дело?

Вместо ответа он открыл дверь.

– Входите, сами увидите.

Воспользовавшись приглашением, Кусанаги заглянул в квартиру. Не считая кухни, она состояла всего лишь из одной комнаты. Мебель, имевшаяся в распоряжении жильца, ограничивалась кроватью, стеклянным столиком и книжными полками. На столике стоял беспроводной телефон, и Кусанаги подумал, что в такой халупе стационарные телефоны, скорее всего, не предусмотрены. Книжные полки были набиты не столько книгами, сколько видеокассетами и всяким барахлом.

– И где же окно?

– Там, за ними, – юноша махнул рукой в сторону громоздящихся полок. – Ставить некуда. Пришлось пожертвовать окном.

– Сочувствую.

– Зато благодаря этому шум с улицы не так слышен.

– Кажется, это ваше больное место.

– Как у всех, кто здесь живет.

– Да уж, наверно. – Кусанаги задержал взгляд на наушниках, подключенных к телевизору. Вероятно, пользуется ими, чтобы не мешал шум с улицы. В таком случае, вряд ли он мог услышать что-либо необычное.

– Спасибо за сотрудничество, – сказал Кусанаги. Обычная форма вежливости, даже когда никакого урожая.

– Подождите, – сказал юноша, – вы пойдете в двести пятую квартиру?

– Двести пятую? Ту, что над вами? Да, как раз собирался.

– Понятно… – Юноша явно что-то хотел сказать.

– В чем дело?

– Видите ли… – Юноша смущенно замялся. – Там живет парень, Маэдзима, он не говорит.

– Не говорит? В каком смысле?

– Не может говорить. Проблемы с речью. Ну, немой.

«Этого еще не хватало!» – подумал Кусанаги. Хорошо, что предупредил. Иначе оказался бы в дурацком положении.

– Хотите, пойду с вами? – предложил юноша. – Мы с ним в хороших отношениях.

– Вас это не затруднит?

– Ничего. – Уже вошедший было в квартиру юноша вновь надел спортивные тапочки.

Любезного молодого человека звали Такио Канэмори. По его словам, у живущего в двести пятой Итиноскэ Маэдзимы, несмотря на проблемы с речью, со слухом было все в порядке.

– Слышит еще лучше, чем мы, – сказал Канэмори, поднимаясь по лестнице с ржавыми перилами. – Его тоже наверняка уже достала эта шумная компания.