Сыщик из Тулы

— Привет, чемпион! — Неожиданно окликнула Глеба царевна Синеглазка, которая как-то умудрилась оторваться от ухажёров и незаметно подкрасться сзади.

— Да ладно, какой чемпион, — Глеб от смущения даже покраснел. — Так, забил несколько мячей, всего и делов-то?

— Потанцуем? Я приглашаю!

Сыщик пожал плечами, и хотел уже было согласиться, но вдруг выскочила с боку Василиса Гороховна и, сдвинув кокошник на затылок и уперев руки в бок, заявила:

— Чего пристала к человеку? Видишь, он на работе не танцует? Вон Оболенский ножкой дрыгает от нетерпения, иди с ним развлекайся.

— Да я, честно говоря, по-вашему и не умею, — виновато буркнул Самоваров.

— Вот и замечательно! — Капризно топнула ногой царевна. — Значит, будем плясать по-вашему, по-тульски. Папенька! — Завопила царская дочь, бросившись к отцу. — Сыщик Глеб Самоваров сейчас обучит нас всех своему тульскому танцу!

— Ну, Василиса Гороховна, — проворчал Глеб Василисе. — Кто тебя за косу тянул? Ты что сейчас делать должна? Вот и охраняй ценнейший эликсир вместе с тётушкой.

— Подумаешь, командир нашёлся, — криво усмехнулась юная сыщица и спокойно отошла в сторону.

А на Глеба Самоварова моментально уставилось сотни любопытных глаз. Более того царь Евагрий Седьмой, привстал с трона и дал знак музыкантам, чтобы те сейчас же перестали пиликать на скрипках, виолончелях, дуть во флейты, трубы и бить в большой оркестровый барабан. «Ёкарный бабай, — пробормотал про себя сыщик. — Вот это залёт! Хорошо хоть в армии научили на гитаре тренькать. Спокойно, боец! Главное не опозориться. Значит так — а эм, дэ эм, жэ и цэ, остальные аккорды сами вспомнятся по ходу дела».

— И как же танцуют у вас в Туле? Неужто без музыки? — Хохотнул царь Евагрий и все гости, даже те, кто плохо понимал местный язык, грохнули со смеху.

— От чего же, ваше величество? — Выдохнул Глеб и двинулся к музыкантам. — И под музыку танцуют и слова поют. Только у нас всё гораздо веселее, не как на похоронах и на поминках. И движения более разнообразные без шагания туда и сюда и без ненужных разных поклонов. Свободный стиль, называется — шейк.

Самоваров забрал у одного музыканта какую-то бандуру похожую на шестиструнную гитару и провёл по струнам. Вроде бы звучал инструмент как надо, но может быть чуть-чуть по-другому, но теперь это не имело никакого значения! Так как нечего было гражданину царю, делать при всех из Глеба какого-то клоуна.

— Песня называется! — Выкрикнул сыщик. — Песня про зайцев! Начало медленное, припев танцевальный и быстрый.

«Спасибо армии родной, что в дом вернулся не больной», — подумал Самоваров и запел:

В темно-синем лесу, где трепещут осины.

Где с дубов-колдунов облетает листва.

На поляне траву зайцы в полночь косили.

И при этом напевали странные слова! — Глеб ещё раз выдохнул и убедился, что буквально все замерли, затаили дыхание и ждут этого самого припева.

А нам все равно! А нам все равно! — Заорал сыщик во всю силу своих легких:

Пусть боимся мы волка и сову.

Дело есть у нас в самый жуткий час

Мы волшебную косим трын-траву!

— Грянули, ромэлы! — Скомандовал Самоваров музыкантам, и они действительно грянули с листа, подхватив простенький мотивчик заводного припева. — Танцую все! — Снова закричал разбушевавшийся парень и, выскочив на центр зала вжарил шейк вперемешку с гопаком.

— А нам все равно! А нам все равно! — Горланил Глеб выделывая ногами такие кренделя, что у всей собравшейся публики повылазили глаза из орбит.

И закончилось бы такое спонтанное выступление Самоварова полным позором и провалом, если бы не царевна Синеглазка. Она подбежала к сыщику и очень ловко скопировала все его танцевальные па. Более того, царевна двигалась даже лучше некоторых профессиональных танцовщиц. Поэтому следом в плясовое безумие ринулись и остальные гости. Музыканты же быстро сориентировались и мастерски на мотив простенькой песни стали импровизировать. Со своими соло вступали то струнные инструменты, то духовые, то лупил по басовому барабану товарищ барабанщик.

— А нам все равно! А нам все равно! — Беспрерывно напевая одну и ту же строчку, около сыщика вдруг оказался, отплясывая в присядку, и гражданин царь. — Жги, Глебушка! — Заорал он. — Танцуют все, едрить через коромысло!

— Дело есть у нас в самый жуткий час! — Тяжело дыша, напевал разошедшийся сыщик.

— Мы волшебную косим трын-траву! — Звонким голоском подпевала царевна Синеглазка.

И сколько бы такая скачка продлилась — неизвестно, но вдруг Самоварова дёрнул за плечо Герасим и одним глазами показал: «срочно на выход!». Глеб без вопросов и лишних разговоров бросился бежать, стараясь сильно не задеть кого-нибудь из бояр или иноземных послов. Неприятностей и без того хватало. А из царского зала, по коридору два добрых молодца уже неслись во всю прыть.

— Что случилось?! — Крикнул Глеб в спину Герасиму.

— Сам не знаю, — буркнул телохранитель Василисы. — Прилетел какой-то стрелец и сказал срочно кликнуть сыщика из Тулы.

— Молодец! — Похвалил Самоваров напарника и прибавил скорости.

Только на улице, где уже сгустился сумрак, и слуги зажгли газовые фонари, этот самый стрелец объяснил, что произошло, пока дорогие и знатные гости выпивали, закусывали и плясали.

— Значит, этак, — начал свой рассказ крепкий бородатый мужик в стрелецком кафтане. — В оранжерей заявился Григорий Матвеевич Сазонов и устроил скандал. Мы, дескать, дубины неразумные, ему мешаем семена новые в землю высевать. И всю засаду из здания выгнал, стращая гневом батюшки-царя. Вот я и пришедши сюдым. Прям не знашь — кого слухать?

— Ясненько, глас вопиющего в пустыне услышан, — кивнул головой сыщик и коротко скомандовал, — за мной.

И вся троица легкой трусцой понеслась к зданию оранжереи, которое находилось в пятидесяти метрах от парадного входа в царский дворец. А через несколько секунд, завернув за угол и увидев, что растениевод Сазонов уже вышел из своей вотчины и ругается со стрелецким караулом, Самоваров заголосил:

— Гражданин Сазонов, мне всё известно! Руки вверх!

Но мирный интеллигентный учёный, светило ботанической науки и мастер шахматных комбинаций, повёл себя крайне странно. Вместо того чтобы поднять руки и дождаться вмешательства просвещённого царя Евагрия, он размахнулся сумкой, в которой был, судя по размерам спрятан небольшой деревянный ящик и саданул двух стрельцов, преграждавших ему путь. Служивые парни от неожиданности отлетели в сторону, а растениевод бросился бежать по направлению к единственной открытой надвратной башне.

— Стой, сволочь! — Заорал Глеб. — Догоню, все тычинки с пестиками поотрываю! Держи его хлопцы!

На дорогу откуда-то выскочил ещё один сторожевой стрелец, но Сазонов бросил в него ящик и очень расчётливо дал с ноги по колену. Естественно, служивый рухнул на газон и смачно выматерился, но мятежного ботаника не остановил.

— Быстрей! — Рявкнул сыщик уже на своих спутников, которые, к сожалению, футболом не занимались и всё сильнее отставали от Самоварова, а надвратная башня становилась всё ближе и ближе для беглеца.