Сыскное бюро Ерожина

– И как вас угораздило вляпаться в эту историю? – Услышала она вопрос Грыжина. Тихомиров ответил не сразу.

– Можно мне закурить? – Попросил он, взглянув на Надю. Надя кивнула утвердительно.

– Кури, раз Надюха не возражает. – Проворчал Грыжин. Он не любил запах табака и обычно никому курить в их комнате не разрешал. Курящих выпрваживали в бывшую кухню.

– Я вообще то бросил и сигарет у меня нету. Может у вас случайно табачек найдется. Грыжин полез в свой стол, покопался в ящиках и достал пачку «мальборо»:

– Вам везет Три штуки осталось. – Сообщил он и протячнул сигареты Пал Палычу. Тот пошарил по карманам и нашел зажигалку. Покрутил ее в руках, но так и не воспользовался:

– Вы спросили, как меня угороздило? Сам не знаю. Хобби подвело. – Ответил он с горечью.

– Ты наркоман или алкоголик? – Удивился Грыжин: – По твоему виду этого не скажешь. Ты производишь впечатление вполне приличного человека.

– Благодарю вас. – Кисло улыбнулся Тихомиров: – Я не наркоман и не алкаш. Я собиратель. Коллекционирую русскую живопись девятнадцатого и начало двадцатого века. Однажды мне предложили прелестную картинку Константина Коровина. Я очень люблю этого светлого художника. Но таких денег, чтобы расплотиться за картину у меня тогда не было. Перевезите вашими грузовиками несколько пакетов и мы в расчете. Сказал мне хозяин картины. Я сперва отказался. Но полотно меня преследовало. Картина мне по ночам снилась, днем о чем бы я не думал, мысль о ней приходила постоянною. Я заболел этим пейзажем. Через месяц хозяин картины позвонил снова и я согласился. Вот собственно так все и началось.

– Вы говорили раньше, что Кирилла застрелили те, кто вам платил за перевозки криминального груза. Выхзодит, что убийца хозяин картины? Значит вы его знаете и сможете назвать. – Сделал вывод генерал Грыжин.

– Теперь я догадываюсь кто за всем этим стоит. Но хозяина картины никогда не видел и имени его не знаю. Мне позвонил владелец галлереи Цыганков и сказал, что картина Коровина, которая может меня сильно заинтересовать, висит в его галлереи на Остоженке. Туда картина поступила инкогнито. Цыганкову картину принесла сумасшедшая бабка. С хозяином пейзажа он тоже говорил только по телефону. Тот и сообщил Цыганкову мой домашний номер и велел предложить полотно мне. Цыганкову он пообещал приличные коммисионные и тот рьяно взялся за дело. Как и многих других владельцев галлерей, самого Илью Самсоновича Цыганкова я знаю давно. Это жульковатый, но вполне безобидный малый. – Пояснил Тихомиров. Он хотел еще что-то добавить, но в холле послышался шум, дверь в комнату распахнулась и на пороге возникли Ерожин с помощником. Они волокли нечто огромное, завернутое в простыню. Надя встала, чмокнула мужа в щечку и обняла Глеба.

– Наконец то! – Обрадовался Иван Григорьевич и ловко покинул кресло.

– В твоем кабинете сидит красотка. Она тут полакала и очень хотела тебя повидать.

– И здесь тебя ждут. – Сказала Надя, кивнув в сторону Пал Палыча: – Но как джентельмену, я бы тебе посоветовала начать с дамы. Мне показалось, что ты ее хорошо знаешь.

– Ладно, раз ты просишь. – Ответил Ерожин. Тон жены ему не очень понравился: – Я пошел, а ты Григорич вместе Глебом (сыщик указал на сверток) пока распакуйте его. Я приду и вместе подумаем где его поставить.

– Что это? – Пробурчал Грыжин.

– Твое чучело. – Усмехнулся Ерожин и пошел в свой кабинет. Отсутствовал он минут пятнадцать. Появившись в дверях, кивнул Тихомирову и вернулся к себе в кабинет с ним. Глеб успел рассказать генералу и Наде все свои злоключения, а Ерожин все не выходил. Наконец, из директорского кабинета вышли все троя.

– Прими Григорич гонорар у Пал Палыча. Эти деньги собрали шофера и мы их отработали. – Сказал он Грыжину.

Надя посмотрела на Наташу и Тихомирова и увидела, что они оба повеселели.

– Мы очень благодарны Вашему мужу. Он снял с нас камень. – Улыбнулся Пал Палыч Наде, пока генерал пересчитывал купюры.

– Он вас сберег от тюрьмы? – Удивилась Надя.

– Нет, он договорился со следователем Шмаковым, что мы дадим подписку о не выезде и останемся до суда на свободе. Но главное, он сказал, что мы к убийству Кирилла Понтелеева оба отношения не имеем. – Ответил Тихомиров. Надя посмотрела в глаза Наташе и та снова покраснела:

– Вы не думайте что я на Вашего мужа глаз положила. Я любила Крилла. Будьте счастливы. – и она бросилась Надю целовать. Застав эту лирическую каритину, появившийся в офисе Никита Васильевич Бобров развел руками.

– Что за странная проявление чувств в частном сыскном бюро. – Спросил он Ерожина.

– Это и для меня тайна. – Стараясь сохранять безразличное лицо, ответил подполковник: – У женщин свои дела. Нам этого не понять.

– Ты обещал мне убийцу на блюдечке, а тут поцелуйчики и всеобщая идиллия. – Усмехнулся Бобров, дождавшись, когда Тихомиров с Наташей покинут офис.

– А где твои люди? – Не обращая внимание на сарказм Никиты Васильевича, поинтересовался Ерожин.

– Мои люди на месте. Скажи, что надо делать и они сделают. – Ответил Бобров. Ерожин вышел с полковником на улицу и увидел несколько дорожных рабочих неподолеку от дверей своего бюро. Они возились с техникой и на сыщика и полковника Боброва внимания не обращали. Петр Григорьевич огляделся и приметил на соседнеих крышах еще троих.

– А двор? Туда выходит окно кабинета. – Напомнил подполковник.

– Там шесть молодцов. Двор полность блокирован. – Успокоил Ерожина Никитьа Васильевич.

– Двоих надо незаметно спрятать в самом помещении. Эти пусть остаются на своих местах. – Попросил Ерожин и вернулся назад. Полковник распорядился по телефону и догнал сыщика.

– Куда поставим чучело. – Глеб распоковал куклу в парадной генеральской форме и с восхищением ее разглядывал.

– Давай в мой кабинет. – Приказал Ерожин. Никита Васильевич видел куклу впервые и не смог сдержать улыбки. Надя тоже старалась, не хихикать, но это ей удовалось с большим трудом.

– Чего лыбишься Бобров? – Обиженно проворчал генерал.

– Простите, Иван Григорьевич, но сходство удивительеное. – Ответил полковник и достал из кармана платок.

– Где папка? – Спрсил Ерожин, когда чучело генерало заняло свое место за директорским столом.

– Какая папка? – Спросил Грыжин.

– Та, что принес профессор Вишневский. – Уточнил Петр Григорьевич.

– Кстати, чем ты так очаровал этого смешного физика? – Улыбнулась Надя. Она решила до поры не указывать мужу на странное поведение сероглазой Наташи. Хотя ее уверениям, что супруг невинен не слишком поверила.

– Я с ним позавтракал на газете, а потом собрал объедки и вынес в мусоропровод. Профессор так не любит отнимать время от научной деятельности на мытье посуды и хозяйские заботы, что мой поступок оценил по достоинству. – Поведал Петр Григорьевич.

– Хитрый ты у меня мужик. Кого хочешь, облапошишь. И меня за одно. Твоя Наташа так тут передо мной краснела, будто я вас в койке застукала. – Ответила Надя и внимательно посмотрела в стальные глаза мужа. Ерожин не дпрогнул.

Генерал принес синию папку, обвязанную старомодными тесемочками. Сыщик взял ее, повертел в руках и небрежно бросил на письменный стол. перед чучелом генерала. Затем, полез в карман и извлек маленький английский пистолет, некогда подаренный ему министром Узбекестана. Пистолет Ерожин положил поверх папки и как художник, сощурился, оглядывая созданный натюрморт:

– Убедительно? – Спросил он у присутствующих.

– Вполне. – Ответил Бобров, оглядев натюрморт перед чучелом. На этот раз, стараясь больше не обижать генерала своим весельем, полковник сумел сохранить серьезную мину.

– Тебе Надюша, пора отсюда линять. – Сказал Ерожин, поглядев на часы: – Затем из офиса выйдет Глеб, за ним Никита, последним я. А Тебе, Григорич, придется отпереть запертую мной дверь и хорониться. Я не исключаю, что он уже наблюдает за входом в наш терем и если ты выйдешь, а потом окажешься за столом, он не поймет.