Сюрприз на Рождество

– Ты навестишь священника? – воскликнула она. – Но, Говард, мы не представлены ни ему, ни его жене. Разве мы можем идти одни?

– Дом священника – такое место, куда может зайти любой без предварительных представлений. Кроме того, вчера мы познакомились с Фитцем и мисс Фитцджеральд.

Его намек был слишком очевиден. Джулиана знала брата достаточно.

– О! – со смехом сказала она, толкнув его в плечо. – Она хорошенькая, правда? Но она гувернантка, Говард. Папа не одобрит этого.

– Боже мой, Джули, – ответил он с некоторым раз-дражение!УТ. – Я не собираюсь делать предложение. Но ты поняла, зачем одинокие женщины появляются в Портленд-Хаусе? Сейчас там только ты, и ты – моя сестра.

Джулиана поняла. Она до сих пор не осознавала, насколько это Рождество было тоскливым для Говарда. Однако он был прав, или почти прав.

– Еще есть графиня де Вашерон, – сказала она. Он поморщился.

– Она, должно быть, на пять или шесть лет старше меня, – проговорил он, – и у нее двое детей. Это означает, что она – не в счет.

– Верно, – согласилась с Говардом Джулиана. Она попробовала, но не сумела представить, как графиня кокетничает с ним. – Но она мне нравится. Она очень добрая. – Джулиана взяла брата под руку, и они стали спускаться по лестнице. – Мисс Фитцджеральд хорошенькая. Понимаю твою неохоту идти к ней одному. Пойдем вместе, Говард.

* * *

Полтора часа спустя по пути в деревню она подумала, что на самом деле была рада прогуляться с братом.

Джулиана постоянно предпринимала попытки освоиться в сложившейся ситуации и влюбиться в мистера Фрейзера. Первый шаг был успешно пройден. Она нашла его приятным человеком, по-доброму относящимся к ней. Дальше все становилось сложнее. Он был слишком искушенным по сравнению с ней. В его присутствии она ощущала себя ребенком.

Хорошо пройтись вдвоем с Говардом, разговаривая о пустяках и не делая над собой никаких усилий.

Утро прошло удивительно приятно. Когда с церемонией представления было покончено, миссис Фитцджеральд настояла, чтобы они выпили чаю с ее новым пирогом, горячими булочками и плюшками. Ректор пришел из своей комнаты и, усевшись рядом с ними, поддерживал светскую беседу, пока они пили и ели.

Затем Говард многозначительно взглянул на сестру, призывая поддержать его, и предложил Фитцу и мисс Фитцджеральд прогуляться.

Священник заметил, что на Рождество может пойти снег.

– Оденься потеплее, дорогая, – наказала миссис Фитцджеральд дочери.

Как Джулиана и ожидала, выйдя на улицу, Говард взял мисс Фитцджеральд за руку. Она же оперлась на руку мистера Фитцджеральда, и они вчетвером пошли по дороге, которая называлась деревенской улицей, и дальше по полю, с одной стороны ограниченному массивной стеной портлендского парка.

Джулиана не предполагала гулять вдвоем с незнакомым мужчиной. Его лицо было красивым и излучало иронию. Похоже, он был на восемь или десять лет старше ее, но она не ощущала разницы в возрасте. Фитц приходился священнику сыном и зарабатывал себе на жизнь, управляя чьим-то поместьем. В принципе, ему ничего не стоило дать ей почувствовать себя косноязычной и чересчур наивной для своих лет.

Он расспрашивал о ее жизни, и Джулиана обнаружила, что способна говорить об этом, не замечая, что ей девятнадцать лет. В свою очередь, он рассказал ей о своей работе, которую находил интересной. Также он поведал ей о семье герцога и герцогини Портлендских – о детских играх, которые затевало подрастающее поколение, и о своем участии в проказах. Фитц заставил Джулиану усмехнуться и полностью успокоиться.

Она видела, что Говард прогуливается рядом с мисс Роуз, которую Джулиана считала одновременно и милой, и хорошенькой. Роуз была старше Джулианы всего на год или на два. Когда все четверо остановились полюбоваться издали на Портленд-Хаус, Джулиана подошла к Роуз и заговорила с ней, как со старой знакомой. С Роуз ей оказалось проще найти общий язык, чем с графиней. Графиня де Вашерон была хорошим слушателем, но в действительности почти ничего не сказала ей.

Роуз говорила о том, какое это удовольствие пробыть дома целых две недели, о детях, за которыми она следила, и об одиночестве, которое стало бы совсем невыносимым, если бы ее брат не служил в том же доме.

Она любезно улыбнулась Джулиане.

– Как ужасно с моей стороны говорить о таких вещах, – заметила она. – Я никогда не поверяю своих чувств никому, кроме мамы. Но с некоторыми людьми так легко разговаривать, как с вами, мисс Бекфорд. Прошу прощения за то, что обрушила на вас свои проблемы.

– Зовите меня Джулиана, – импульсивно произнесла молодая девушка.

– Благодарю, Джулиана. А я – Роуз.

Они приветливо улыбались друг другу, пока Говард, разговаривавший с мистером Фитцджеральдом, опять не увел Роуз вперед. Джулиана понадеялась, что во время праздничных дней он не будет ухаживать за Роуз слишком бурно. Она симпатизировала девушке и не хотела, чтобы ту обидели – Роуз и так жаловалась на одиночество. Говард посещал университет, поэтому бывал в городе. Джулиана подозревала, что он сведущ в ухаживаниях, хотя о нем нельзя было сказать того же, что и о мистере Фрейзере.

Джулиана полагала, что мистер Фрейзер не только ухаживал за женщинами. От этих мыслей она густо покраснела.

Чуть позже, пересекая вместе с Говардом парк, Джулиана подумала, что чувствует себя лучше, чем перед прогулкой. Она глубоко запрятала мысль, что лучше бы им не возвращаться в Портленд-Хаус.

– Ну и дела, – заявил Говард. – Джули, перспектива провести полторы недели в Портленд-Хаусе вдруг показалась мне более яркой. Ты бы никогда не догадалась, что Роуз и Руби Линвуд – сестры, не правда ли?

* * *

После завтрака вся семья спустилась в бальную залу, ведя остроумные разговоры, посмеиваясь и бравируя. Но всеобщее настроение изменилось, когда они зашли внутрь и обнаружили там Клода и графиню де Вашерон. Прекрасная графиня не надела тем утром ничего потрясающего или необычного. На ней было простое платье темно-зеленого цвета, а свои золотистые волосы она зачесала назад и собрала в обычный пучок.

Все были осведомлены, что ее величали великой де Вашерон, и она играла для корсиканского чудовища, императора Наполеона – он ее хвалил, кланялся ей и даже вставал перед ней на колени, если история не обманывала. Ей стоя аплодировал сам Принни, подав пример остальным зрителям. В честь нее был устроен прием в Карлтон-Хаусе.

Вошедшие в бальную залу были горды тем, что некоторые члены их семьи выйдут на сцену вместе с ней.

– Мы напоминаем толпу зеленых, неопытных щеголей на первом балу, – прошептал Алекс Джеку.

В этот момент Клод и графиня взглянули на них; Клод усмехнулся, а она улыбнулась.

Было раннее утро. Джек подумал, что если бы сейчас он гостил у Регги, то, без сомнения, все еще находился бы в постели. Разумеется, не один и не обязательно спящий, но в постели. Он отдал бы все, что угодно, лишь бы оказаться там. Но вовсе не из-за ухаживаний за своей будущей невестой, а совсем по другой причине.