Сюрпризы моря

Выбор места был очень удачен: дно здесь покрыто камнями, которые станут естественными препятствиями на пути животных. Некоторые рыбаки, учитывая это, разместили сети вдоль подводных коридоров. Почти невидимые сверху, они были опасными ловушками для птиц. Под водой мы видели множество мертвых морских птиц, запутавшихся в сетях.

Настала ночь. Мы опускаемся на наблюдательный пункт. Сразу же вместо ожидаемых лангустов мы замечаем крабов. Привлеченные мертвыми птицами и рыбой в сетях, эти морские санитары сбежались чистить свалки. Они запутались в ячеях сетей. Но у них-то, в отличие от пленников, были клешни! И они пустили их в ход! Крабы разрезали веревки и раздирали сети. Мексиканцы, наверное, не возрадуются, когда поднимут их.

Вокруг нас дно покрыто якорями рыбачьих лодок, отбрасывающими золотые и серебряные отблески в свете прожекторов.

Внезапно мы увидели лангуста. Он тоже оказался добычей рыбаков, но изо всех сил старался освободиться. Рывок вперед — и он запутывался еще больше. Отскок назад — и он еще сохранял свой шанс. Но вот сетка распуталась и лангуст вырвался на свободу. Мы подоспели в подходящий для наблюдения момент. Он был очарователен. Его коричневые, синие и желтые тона в лучах прожекторов переливались игрою драгоценных камней. Время от времени отклоняясь от пути следования, он хватал ногами что-нибудь съестное и отправлял в рот. Возможно, его заставляли отклоняться анчоусы, сновавшие вокруг. Но рыба была очень верткой, и лангусту не удавалось ее схватить. Как все крупные членистоногие, лангуст медлителен, даже если внезапный рывок и предоставляет ему некоторую возможность. Иногда анчоус, растерявшийся от света наших фонарей, шел „прямо в руки“ лангусту, который сцапывал его и принимался неторопливо пожирать.

Мы сразу же организовали наблюдение, обнаружив в скальной нише добрых два десятка наших ракообразных, пребывающих в состоянии крайнего возбуждения, очевидно, готовых к выступлению.

Чтобы поберечь запасы воздуха, мы установили вахтенное дежурство около пещеры, забитой лангустами. В то время как трое в зодиаке отдыхали — если можно так сказать, учитывая силу волнения, — четвертый оставался на дне, в темноте. В его распоряжении был небольшой фонарь, который он зажигал каждые две минуты, чтобы контролировать обстановку. Для сигнализации из зодиака на дно был опущен пеньковый линь, и вахтенный в случае необходимости мог вызвать к себе остальных. Каждый из нас поочередно находился на дне в течение получаса.

В 9 часов вечера тронулись первые лангусты. Дежуривший внизу Мишель Делуар дал знать нам об этом, дважды энергично дернув линь. Мы тотчас прыгнули в воду, чтобы присоединиться к нему. Никаких сомнений: великое перемещение началось. Пять лангустов двигались гуськом, напоминая огромную гусеницу. Их конечности ритмично поднимались и опускались, но неуклюжие и тяжеловесные движения придавали процессии некоторую комичность.

Миграционный инстинкт еще не проснулся в животных полностью, и лангусты довольно легко отцеплялись друг от друга при нашем приближении. Но мало-помалу среди них воцарялась дисциплина. Мы следовали за лангустами три часа, и к концу этого времени они сформировали самое регулярное из всех подразделений, встречавшихся нам на придонных пространствах Контуа».

Погружение в шоколад

Любое научное наблюдение, любой кадр подводной съемки доставались исследователям с «Калипсо» ценой смертельного риска. К концу этого эпизода экспедиции, в ночь на 13 января, разразился шторм. Альберу Фалько, Бернару Делемоту и их товарищам ничего не оставалось делать, как искать убежище в палатках базового лагеря.

Два дня и две ночи бушевал шторм. Экипажу «Калипсо» пришлось ожидать улучшения погоды. Положение мексиканских рыбаков было тяжелым: их лодчонки, слишком легкие и хрупкие, не выдерживали натиска агрессивной стихии.

Невзирая на шторм, свирепствующий на поверхности, аквалангисты с «Калипсо» каждую ночь опускались на песчаное дно, обследовали возможные маршруты следования лангустов и обнаруживали все большее и большее число их.

Даже днем лангусты рисковали покидать свои убежища, уходя все дальше. Когда аквалангисты задирали их, лангусты обнаруживали большую «храбрость» — отгоняли «агрессора», сильно взмахивая антеннами, которыми они пользовались, как бичами.

Лангусты двинулись, образовав цепочку, навстречу судьбе. Железная дисциплина царит в их рядах. Если какой-нибудь из них попытается нарушить походный порядок, то идущий сзади немедленно заставит его вернуться в строй.

На третий день дождь наконец перестал молотить по парусине палаток. Ветер, однако, продолжал завывать, и огромные волны вздымались на море. Что из того? Экспедиция нетерпеливо ждала, когда можно будет пуститься по следам ушедших лангустов. Два зодиака были полностью загружены и вышли в море.

«Вода походила на настоящий шоколад, — рассказывал Бернар Делемот. — Волны были коричневыми — столько взвешенных частичек песка и водорослей содержала вода.

Мы повстречали нескольких рыбаков, находившихся в состоянии понятного нам бешенства: их сети были разорваны — работу крабов завершил шторм. Один, однако поймал 25 лангустов, другой — около трех десятков.

Мы ушли под воду. Видимость была отвратительная. Могли бы вы представить себя в чашке утреннего какао? Но, несмотря на мириады частиц известняка и коричневых водорослей, крутившихся в лучах прожекторов, нам удалось быстро засечь большую группу лангустов под навесом скалы. Час миграции для них еще не наступил.

Их было там много десятков: перепутавшиеся тела с вибрирующими усами, великолепные членистоногие с металлическим отблеском — на коричневом морском дне…

Некоторые покидали убежище и отваживались выходить довольно далеко на открытый участок дна. Это доказывало их решимость начать миграцию. Обычно лангусты не рисковали отлучаться из нор. На близком расстоянии они производили внушительное впечатление, когда, словно бичами, стегали по воде длинными усами-антеннами, но в действительности вдали от своих убежищ, были беззащитны.

Доказательство этому было представлено почти немедленно, с появлением нескольких спинорогов — испуганные лангусты почти все рассеялись. Но некоторых рыбы успели окружить кольцом и, вырвав глаза, тут же стали пожирать заживо, без суда и следствия. Из-за спинорогов или по другой какой-то причине, но в это утро лангусты не сформировали походной колонны. Мы вернемся сюда ночью с шефом. Может быть, к тому времени они окажутся более непоседливыми».

Во второй половине дня 16 января, воспользовавшись относительным затишьем, я решил оставить «Калипсо» и присоединиться к команде на Контуа.

На протяжении всего длинного пути, который я проделал в зодиаке вместе с Иваном Джаколетто, мы встретили множество рыбаков в баркасах; они спешили на «жатву урожая» лангустов. (Впрочем, вместо «жатва» правильнее было бы употребить другое слово, ибо под «жатвой» подразумевают сбор того, что посеяно. Что касается моря, то там сегодня совершается не просто сбор, формы которого складывались веками и не нарушали экологического равновесия, а изъятие морских богатств на индустриальной основе).

Шторм утих, ветер спал, и стало холодно. В субтропиках это было странным. Мы развели костер на берегу не хуже, чем во времена наших северных экспедиций, например за морскими бобрами (каланами).