Т-34 — истребитель гархов

Витя Чаликов неопределенно улыбался, жмурясь наподобие зрителя, продремавшего весь сеанс, а после вышедшего в ясный безоблачный полдень из полутемного зала. Марис спокойно ждал, поглядывая на собравшихся. Селена внимательно изучала крупные шарики на ожерелье, затем положила мерцающее кольцо перед собой.

— Александр, ваша миссия в джунглях Амазонки получила неожиданное и неприятное завершение. Ледяной дракон Ска несколько перестарался и соорудил петлю времени.

Ковалев в недоумении посмотрел на свой экипаж, на Линда, затем на госпожу Принципал. Нетерпеливый Суворин обиженно забубнил:

— Какую еще петлю? Ска — мировой парень, ничего он плохого сделать не мог, хоть что хотите!

Ковалеву очень захотелось наступить Ване на ногу, но дотянуться под огромным столом было невозможно. Госпожа Принципал терпеливо слушала, пока Суворин не сбился и не замолчал.

— Петля времени изолировала перекресток, — продолжила Селена. — Ваня, в этом нет никакой вины или злого умысла, тем более умысла Ска. Драконы, — тут госпожа Принципал едва заметно запнулась, — очень импульсивны. В критический момент они могут поступать несообразно обстоятельствам. Например, залить огонек от спички озером воды.

— Из пушки по воробьям, — снова не сдержался Иван, торопя Селену и показывая, что все давно уже понятно, пора продолжать.

Линд, не моргая, глядел перед собой. Бесстрастная мина тупого служаки на его тонкой аристократической физиономии выглядела так нелепо, что госпожа Принципал с трудом сдерживала смех. Между тем Чаликов мечтал, чтобы Селена забыла о своей выдержке и засмеялась. Он затаил дыхание и подался вперед, но красавица все видела и понимала. Госпожа миров, мирозданий и чего там еще собралась с силами и продолжила совершенно серьезно:

— Не обижайся, Линд, но Ска в самом деле очень порывист и импульсивен.

— Слушаюсь, госпожа Принципал!

— Что такое?

— Так точно!

— Линд!

— Ска порывист, импульсивен! Склонен преувеличивать опасность и действовать очертя голову! Дракон, что с него взять! — Линд солдафонствовал с оловянными глазами навыкат, подделывая хриплый фельдфебельский бас.

— Ну что ты будешь делать! Прости меня, еще раз говорю. — В голосе госпожи появились просительные нотки.

— Да ладно, Селена, все правильно. — Линд обмяк и сел. — Ска в изоляции, блокирован крупнейший перекресток. Сколько энергии туда уходит, и все в ущерб другим объектам. Еще немного, и наши коричневые друзья полезут во все щели.

— Гархи? — Суворин подпрыгнул на изогнутом стуле, потирая руки. — Да мы их в три счета, нет, в два! Мы их на раз!

Марис увидел страшный взгляд Ковалева и под столом толкнул Ивана в колено. Увлеченный Суворин сначала не понял, но затем посмотрел на командира и потупился, уставившись в мраморные прожилки столешницы.

— Иван Акимович, для этого нам пришлось бы многократно превзойти Кадма и посеять зубы дракона на каждом перекрестке, — мягко возразила Селена. — Был такой герой, основатель Фив. Кадм убил дракона в жестоком бою, а Афина-Паллада нашептала ему посеять зубы дракона в землю. Из зубов выросли воины, и стали убивать друг друга. Осталось только пятеро, и Афина велела им стать братьями, а Кадму надежной опорой.

— Разрешите вопрос. — Марис поднял руку, совсем как примерный школьник на уроке.

— Да, Марис. — Селена подыграла, снисходя и поощряя ученика интонацией.

— Почему воины стали убивать друг друга? Я читал и перечитывал этот миф, но не нашел ответа.

— Вообще-то миф — это всегда что-то иносказательное, и я не знаю, почему они стали убивать друг друга. Предполагаю, что происходящие от злых драконов воины так злы и беспощадны, что им безразлично, кого убивать. Не знаю. В конце концов…

— В конце концов там была Афина! — оживился Линд Уоррен. — Между прочим, ее миротворческая роль в конце истории очевидна и подчеркнута, но будьте уверены — и перессорить между собой даже зубы дракона ей ничего не стоило. Политика!

— Да, политика, — улыбнулась Селена. — Афина никому не открывала своих секретов. А как иначе?

— Если дракон — гарх, к примеру, — заговорил Иван, — тогда их и ссорить не надо. Я видел, как они друг друга просто так рвали. Помнишь, Марис? Командир!

— Помню, помню, — Ковалев улыбался, глядя на неисправимого Суворина. — Все помню!

— Хорошо. Это теория. Надо признаться, что мы предвидели что-то подобное тому, что сделал Ска. По этой причине мы просили вас покинуть перекресток как можно быстрее, немедленно после очевидного перелома ситуации. О том, что случилось после вашего ухода, нам расскажет сам ледяной дракон. Во всяком случае, мы все очень на это рассчитываем. — Селена подошла к Линду и положила руку на его плечо.

Чаликов на миг напрягся. Он прекрасно знал, что Селена и Линд — старые друзья, коллеги, и ничего больше, но ничего не мог с собой поделать. Эмоции бежали впереди, обгоняя здравый смысл. Госпожа Принципал бросила на Виктора укоризненный взгляд, качая головой и едва заметно улыбаясь уголками губ.

— Капитан Ковалев, мы пригласили вас и ваш экипаж для того, чтобы попросить о продолжении миссии. — Селена без паузы перешла на официальный тон. — Я прошу вас вернуться на перекресток и помочь Хранителю разорвать петлю времени.

* * *

Приемная в доме на Волхонке дышала сухим теплом и покоем. Все тот же капитан Еремин, те же телефоны и начищенный до блеска паркет с бордовыми дорожками. Шалдаева стряхнула на решетке у входа ноябрьскую слякоть с сапожек, кивнула Андрею и прошла к кабинету генерала. Адъютант открыл тяжелую дверь и бесшумно прикрыл ее за Ольгой.

Генерал не приглашал ее к себе давно, и Ольга предвкушала интересные разговоры под горячий зеленый чай. Вообще-то, Серапионов давно и беззвучно исчез из поля зрения коллег, что, впрочем, бывало не раз и никого не удивляло. Такая служба. Забот у Ольги хватало и без генерала — перед глазами весь день мелькали личные дела сотрудников наркомата, служебные характеристики, справки и автобиографии. Нынешнее появление застенчивого водителя Никитина у дверей ее кабинета стало для Ольги сигналом о близком отдыхе и развлечении: она получала удовольствие от общения с умным и сильным собеседником. Если там будет и полковник Канунников, то беседы будут захватывающими и острыми. Присутствие Федора Исаевича буквально окрыляло генерала Серапионова, придавая и без того искрометной мысли Арсена Михайловича обый блеск.

В кабинете генерала было темно. На дубовом столе горела лампа под кремлевским абажуром, освещая круглым пятном стопку бумаг и чернильный прибор, а стены, оконный проем и карта, задернутая шторками, едва угадывались в чернильном мраке.

— Товарищ генерал, разрешите!

— Выключатель в углу, Ольга Михайловна, справа. — Темная фигура в кресле зашевелилась, блеснув погонами.

Ольга зажмурилась и щелкнула кнопкой. Когда она открыла глаза, генерал был уже возле чайного столика и зажигал фитилек спиртовки.