Т. 10 Туннель в небе

— Никаких комментариев.

— Нужно понимать, что вы с ним согласны?

— Никаких комментариев, я повторяю.

— Тогда, очевидно, вы не согласны?

— Послушайте, я очень спешу. — Что было святой правдой; ему не терпелось позвонить и выяснить наконец, какого черта там происходит.

— Подождите немного, пожалуйста. Все-таки Вествилл непосредственно связан с этой историей; я хотел бы иметь материал прежде, чем наша центральная контора пришлет сюда тяжеловесов, которые отпихнут меня в сторону.

Гринберг немного расслабился. Какой смысл настраивать прессу против себя, да к тому же этот парень прав; все знают, каково бывает, когда присылают старших, чтобы перехватить у тебя твою задачу.

— О'кей. Только покороче, я действительно спешу. — Он вынул сигареты. — Спички есть?

— Конечно. — Они закурили, после чего Хови продолжил: — Тут у нас поговаривают, что все это громыхание министра — просто дымовая завеса, а вы приехали сюда, чтобы забрать мальчика и передать его хрошии. Что вы можете сказать на этот счет?

— Никаких ком… Нет, этого не пишите. Скажите вот что, ссылаясь на меня. Ни один гражданин Федерации никогда не передавался и не будет передаваться в качестве заложника ни одной чужой державе.

— Это официально?

— Это совершенно официально, — твердо сказал Гринберг.

— А что вы тогда здесь делаете? Я понял так, что вы пытаетесь увезти мальчишку Стюарта и его мамашу в столицу. А столичный анклав не является, в смысле закона, частью Северо-Американского Союза, ведь правда? И если вы его туда заполучите, наши местные и национальные власти не смогут его защитить.

— Любой гражданин Федерации, — возмущенно замотал головой Гринберг, — у себя дома, когда находится на территории анклава. У него сохраняются все права, которые он имел в родной стране.

— А зачем же вы хотите его туда вывезти?

— Джон Томас Стюарт, — быстро и без малейшей запинки соврал Гринберг, — знаком с психологией хрошии так, как никто другой. Мы хотим, чтобы он помог нам при переговорах.

— Вот это уже понятнее. «Вествиллский мальчик назначен дипломатическим атташе». Годится для заголовка?

— Звучит прилично, — согласился Гринберг. — Ну как, хватит? А то мне и вправду некогда.

— Хватит, — смилостивился Хови. — Я смогу раздуть это на тысячу слов. Спасибочки, уполномоченный. До скорого.

Гринберг спустился к себе в номер, запер дверь и повернулся к телефону, намереваясь позвонить в Министерство, но тут аппарат ожил. На экране появилось лицо шефа Дрейзера.

— Мистер уполномоченный Гринберг…

— Как поживаете, шеф?

— Ничего, спасибо. Но мистер Гринберг, мне только что позвонила миссис Стюарт.

— Да? — Гринбергу вдруг смертельно захотелось проглотить одну из пилюль, которыми пробавлялся мистер Кику.

— Мистер Гринберг, мы ведь всегда стремились сотрудничать с центральными властями.

— Правда? — Гринберг сделал встречный выпад. — Так это значит вы сотрудничали с нами, когда пытались убить Ламмокса, не дожидаясь утверждения приговора?

Дрейзер побагровел.

— Это моя ошибка не имеет никакого отношения к тому, что я сейчас скажу.

— И что же вы скажете?

— У миссис Стюарт пропал сын. Она подозревает, что он у вас.

— Действительно? Ну так она ошибается. Я не имею представления, где он.

— Это точно, мистер уполномоченный?

— Шеф, я не привык, чтобы меня называли лжецом.

— Простите, пожалуйста. Но мне нужно добавить, — упрямо продолжал Дрейзер, — миссис Стюарт не желает, чтобы ее сын покидал город. И полицейское управление поддерживает ее на все сто процентов.

— Естественно.

— Поймите меня правильно, мистер уполномоченный. Вы, конечно, очень важное официальное лицо. Но, если вы нарушите закон, вы такой же гражданин, как и любой другой. Я читал эти статьи в газетах, и они мне не понравились.

— Шеф, я настойчиво вам рекомендую: увидите, что я занялся чем-то незаконным, — исполняйте свой долг.

— Я так и сделаю, сэр. Обязательно.

Гринберг отключился, начал было набирать номер, но передумал.

Если у босса есть новые инструкции, он пришлет их сам, а Кику откровенно презирал полевых агентов, бегущих к мамочке за советом, чуть только ветер дунет в другую сторону. Надо изменить настроение миссис Стюарт — или уж засесть здесь на всю зиму.

Пока уполномоченный Министерства космических дел предавался таким невеселым размышлениям, телефон снова ожил. Гринберг ответил и обнаружил перед собой лицо Бетти Соренсон. Она улыбнулась и сказала:

— Здравствуйте, с вами говорит мисс Смит.

— Э-э?.. Как поживаете, мисс Смит?

— Спасибо, хорошо. Только немного суматошно. Я звоню по поручению своего клиента, мистера Брауна. Ему было сделано предложение совершить поездку. Он желает выяснить одно обстоятельство: у него есть друг в конечном пункте этой поездки; будет ли ему позволено повидаться с другом, если он примет предложение?

Гринберг торопливо обдумывал ситуацию. Хрошии облепят Ламмокса, как мухи. Пустить туда мальчика? Это может быть опасно, да и Кику такого намерения не имел, это точно.

А какого, собственно, черта? Если уж будет нужно, полиция сможет накрыть иммобилизующим полем весь космопорт. В конце концов, нет в этих хрошии ничего такого сверхчеловеческого.

— Скажите мистеру Брауну, что он встретится со своим другом.

— Большое спасибо. Да, еще, мистер Джонс, где ваш пилот может нас подсадить?

— Гринберг опять помедлил.

— Пожалуй, мистеру Брауну было бы лучше воспользоваться коммерческой линией. Одну секунду. — Он нашел авиационное расписание, валявшееся в номере. — Тут есть рейс, отправляющийся из аэропорта примерно через час. Он успеет?

— Да, пожалуй. Но только… понимаете, тут еще денежный вопрос.

— Понятно. А что, если я лично дам вам в долг. Именно вам, а не мистеру Брауну.

— Это было бы чудесно. — Лицо Бетти расплылось в улыбке.