Т. 10 Туннель в небе

— Наверное, правильно, если вы так считаете. А какой это «один вопрос», мистер Кику?

— М-м… И вы и я знаем, что хрошиа Ламмокс в течение длительного времени была домашним животным… ну, может, лучше сказать — питомцем Джона Томаса Стюарта.

— Конечно же. Теперь это кажется очень смешным, правда?

— Да. И что до этого Ламмокс была питомцем отца Джона Томаса, и так далее — на протяжении четырех поколений.

— Ну да, конечно. И таким прелестным — лучше и не придумаешь.

— В этом-то, собственно говоря, и дело, мисс Соренсон… Бетти. Так выглядит ситуация с точки зрения Джона Томаса и его предков. Но тут возможны как минимум две различные точки зрения. Как считает Ламмокс, она… он… не был питомцем. Совсем наоборот, это Джон Томас был ее питомцем. Ламмокс увлеклась выращиванием Джонов Томасов.

Глаза Бетти расширились, она начала было хохотать, но поперхнулась.

— Мистер Кику! Этого не может быть!

— Я абсолютно серьезно. Все зависит от точки зрения, а относительные предположительности жизни придают особый вес ее позиции. Ламмокс вырастила несколько поколений Джонов Томасов! Это — единственное, что ее интересовало, единственное ее хобби. Ребячество, конечно же, но ведь Ламмокс была и остается ребенком.

Бетти кое-как справилась с собой и даже смогла сквозь смех произнести что-то членораздельное.

— Выращивание Джонов Томасов… А Джонни про это знает?

— Вообще-то да, но я объяснил ему ситуацию несколько иначе.

— А миссис Стюарт?

— А… Я не нашел необходимым сообщить ей об этом.

— Можно, я ей скажу? Мне хочется посмотреть на ее лицо. Это надо же — Джоны Томасы… я, кажется, умру.

— Я думаю, что было бы жестоко рассказывать ей, — немного чопорно сказал мистер Кику.

— Пожалуй, да. Ладно, не буду. Но могу же я просто помечтать?

— Мы все можем мечтать. Однако я продолжаю; это невинное хобби доставляло огромное удовольствие Ламмокс. Она намеревалась заниматься им и дальше. Именно поэтому мы и попали в забавное положение, когда хрошии не могли улететь, получив назад своего так долго разыскиваемого ребенка. Ламмокс хотела продолжать… м-м… выращивать Джонов Томасов, — Мистер Кику нерешительно замолк.

Через некоторое время Бетти сказала:

— Ну так что, мистер Кику? Продолжайте.

— М-м… а какие планы у вас, Бетти… мисс Соренсон?

— У меня? Я никогда ни с кем их не обсуждаю.

— Хм. Извините меня, пожалуйста, если мои вопросы становятся слишком личными. Видите ли, каждое предприятие требует определенных условий, и Ламмокс, как оказалось, прекрасно понимает одно их этих условий… Скажем, например, так. Если у нас есть кролик… или кошка… — он замолчал, не зная, что сказать дальше.

Бетти посмотрела в его несчастное лицо.

— Видимо, вы пытаетесь сказать, что для разведения кроликов требуется по крайней мере два кролика.

— Ну, в общем-то да. Это, и кое-что еще.

— Так в чем собственно, дело? Зачем столько времени ходить вокруг да около? Это же, кажется, известно всем. Как я понимаю, Ламмокс знает, что данное правило относится и к Джонам Томасам. Это и есть ваше «кое-что еще»?

Мистер Кику смог только молча кивнуть.

— Бедняжка, вам надо было написать мне все это в письме, так для нас было бы проще. Пожалуй, мне придется помочь вам еще немного. Вам кажется, что я могу иметь отношение к этому плану?

— Я совершенно не намеревался вторгаться… но я хотел бы знать ваши намерения.

— Собираюсь ли я выйти замуж за Джона Томаса? Ну конечно, да. У меня никогда не было иных намерений.

— Благодарю вас. — Мистер Кику облегченно вздохнул.

— Вы только не подумайте, я никогда не сделала бы этого исключительно для вашего удовольствия.

— Нет, нет! Я просто поблагодарил вас за помощь.

— Благодарите Ламми. Старый добрый Ламми. Уж его-то не проведешь.

— Значит, как я понимаю, все решено?

— Что? Вообще-то, я еще не сделала ему предложение. Но сделаю… Я просто хотела заняться этим перед самым отлетом корабля. Вы же сами знаете, какие все мужчины нервные и пугливые. Я не хотела оставлять ему времени для размышлений. Вот ваша жена — она сразу сделала вам предложение или подождала пока вы созреете?

— М-м… Понимаете, у моего народа несколько иные обычаи. Ее отец договорился с моим отцом.

— Рабство. — Бетти явно была шокирована.

— Без всяких сомнений. Однако это рабство не принесло мне несчастья. — Он встал, — Очень рад, что наш разговор завершился на такой дружественной ноте.

— Одну секунду, мистер Кику. Тут есть еще один-два вопроса. На каких, в точности, условиях летит Джон Томас?

— Э?

— Каковы условия контракта?

— А, это. С финансовой стороны все будет великолепно. Большую часть времени он посвятит собственному образованию, но я подумываю дать ему чисто номинальную должность в посольстве — специальный атташе, или помощник секретаря, или что-нибудь в этом роде.

Бетти молчала.

— Конечно, раз вы тоже летите, стоит, пожалуй, придать и вам полуофициальный статус. Ну, скажем, специального помощника, с тем же жалованьем. В результате у вас накопится вполне приличная сумма, если вы вернетесь… я хотел сказать, когда вы вернетесь.

Бетти отрицательно покачала головой.

— Джонни не честолюбив. А я честолюбива.

— Да?

— Джонни будет посол у хрошии.

Мистер Кику почти лишился дара речи. В конце концов он выдавил из себя:

— Но моя дорогая леди! Это совершенно невозможно!

— Это вы так думаете. Послушайте, ведь мистер Макклюре перетрусил и подставил вас, правда? И не надо уверток, теперь у меня есть свои связи в вашем Министерстве. Именно так он и сделал. А значит — пост посла свободен. И эта работа — как раз для Джонни.

— Но послушайте, дорогая, — растерянно сказал мистер Кику. — Такая работа никак не подходит для неопытного мальчика… Как бы высоко я ни ценил мистера Стюарта.