Т. 10 Туннель в небе

— Согласен со всем, кроме слов «к счастью».

— И будем держать их там на холоде.

— Не хотелось бы убивать малюток. Просто не могу их возненавидеть — до того хорошенькие, провались они совсем.

— Мы их будем держать при минус ста, как в обычную марсианскую зимнюю ночь. А может быть, и потеплее сойдет.

— Так и сделаем. Подайте мне лопату. Подайте невод. Подайте бочонок.

Роджер начал вылавливать из воздуха плавающих плоских котов.

— А Мохнатые Штаны я вам не дам заморозить! — На пороге каюты возник Лоуэлл, прижимавший к груди взрослого кота. Может, это был Мохнатые Штаны, а может, и нет. Взрослых зверьков различить никто не мог, а затею с именами бросили после первого помета. Но Лоуэлл был абсолютно уверен в своей правоте, и его не заботило мнение окружающих. Близнецы сговаривались подсунуть ему другого, когда он уснет, но их услышали и запретили диверсию. Лоуэлл был доволен, и мать не желала, чтобы он поколебался в своей вере.

— Дорогой, мы ничего не сделаем твоему котику.

— Попробуйте только — я вас выброшу в космос!

— Ох, дорогой, это он помогал Хейзел работать над сценарием! — доктор Стоун подплыла поближе к сыну. — Лоуэлл, мама ведь никогда тебя не обманывала, правда?

— Вроде бы, нет.

— Мы ничего не сделаем Мохнатым Штанам. И плоским котяткам тоже ничего не сделаем. Просто у нас для них не хватает места. Ты можешь оставить Мохнатые Штаны, но все остальные котята пойдут спать. С ними ничего не случится.

— Клянешься Законом Галактики?

— Клянусь Законом Галактики.

Лоуэлл ушел, продолжая прижимать кота к груди.

— Эдит, — сказал Роджер, — надо положить конец их сотрудничеству.

— Не волнуйся, дорогой, ничего плохого с ним не случится. Но боюсь, придется разочаровать его в другом, — нахмурилась она.

— В чем это?

— Роджер, у меня не было времени изучить марсианскую фауну, и плоскими котами я тоже, конечно, не занималась — только убедилась в том, что они безобидны.

— Безобидны! — Роджер отмахнулся от пары летевших котят. — Женщина, я тону!

— Но марсианская фауна вся рассчитана на выживание, и у нее есть свои особенности. За исключением водоискалок, которые, возможно, не марсианского происхождения, животные ведут пассивный и возобновляющийся образ жизни. Возьми плоского кота…

— Сама возьми, — сказал Роджер, снимая очередного с груди.

— Это беззащитное существо даже не может как следует добывать себе еду. Думаю, в естественных условиях это безобидный паразит, который цепляется за более подвижное животное.

— Лишь бы за меня не цеплялись! А ты выглядишь так, словно в шубе. Давай загрузим их в морозильник!

— Терпение, дорогой. Возможно, носителю это так же приятно, как и нам, поэтому он терпит плоского кота и позволяет ему подбирать свои крохи. Но плоский кот разделяет общее свойство всего живого на Марсе. Он способен долгое время пребывать в спячке, а если в этом нет нужды, просто снижает свою жизненную активность — например, при недостатке пищи. Но когда еды становится больше — выключатель тут же щелкает, и зверек размножается, насколько это позволяют запасы пищи.

— Уж это точно!

— Ограничить его снова в еде — и он спокойно будет ждать лучших времен. Это, конечно, чистая теория — я ведь рассуждаю по аналогии с другими формами жизни на Марсе, — но этим-то я и собираюсь огорчить Лоуэлла. Мохнатым Штанам придется перейти на очень скудный паек.

— Это будет непросто, — нахмурился Роджер — Вундер его все время кормит. Придется за ним следить, не то не миновать нам новых ангелочков. Солнышко, давай-ка займемся ими прямо сейчас.

— Да, дорогой. Я просто хотела поделиться своими мыслями.

Всех кликнули наверх, и началась операция по отлову. Котов загоняли на корму и в трюм. Они разбегались, мурлыкали и искали общества. Поллукс сидел в трюме и пытался удержать их там, пока другие сгоняли их со всего корабля. Отец просунул голову в дверь, стараясь разглядеть сына в облаке плоских котов.

— Сколько их тут у тебя?

— Не могу сосчитать — они все время движутся. Закрой дверь!

— Как я могу загонять их сюда, если дверь закрыта?

— А как я могу их здесь удержать, если дверь открыта?

Наконец все надели скафандры (Лоуэлл взял к себе в скафандр Мохнатые Штаны, не очень, видимо, полагаясь даже на Закон Галактики), и капитан довел температуру на корабле до ощутимых минус двадцати. Плоские коты, столкнувшись с неуютными скафандрами и будучи предоставлены сами себе, сдались и начали сворачиваться в шарики, вроде меховых грейпфрутов. Теперь их можно было легко собрать, сосчитать и поместить в трюм.

Однако Стоуны еще несколько дней продолжали ловить и сажать в заключение тех, кто ускользнул.

Глава 15 «МЕЖДУ ЮПИТЕРОМ И МАРСОМ Я ПОМЕЩАЮ ПЛАНЕТУ»

Так писал великий астроном Кеплер: «Inter Jovem et Martem planetam interposui». Его последователи вывели правило о расстояниях между планетами, известное как правило Боде. Согласно ему, точно в 2,8 расстояния от Солнца до Земли — в 2,8 астрономической единицы — полагалось быть планете.

В первую ночь нового XIX века монах Джузеппе Пьяцци открыл новое небесное тело. Это был астероид Церера — как раз в том месте, где полагалось быть планете. Для астероида он был велик — и действительно, он больше всех астероидов — 485 миль в диаметре. В последующие два века были открыты сотни и тысячи астероидов — до самых маленьких камушков. Название «астероиды» оказалось неудачным: это не звездочки и даже не планетоиды. С самого начала предполагалось, что это осколки крупной планеты, а к середине двадцатого века гипотезу как будто подтвердило математическое исследование их орбит.

Но лишь когда первые исследователи на заре космических полетов проникли в пустынную область между орбитами Марса и Юпитера и посмотрели на нее своими глазами, мы удостоверились, что астероиды — в самом деле осколки большой планеты — разрушенного Люцифера, давно погибшего брата Земли.

Поднимаясь все выше и выше над Солнцем, «Перекати-Стоун» замедлял ход, описывал кривую и приближался к точке, откуда начнет снова падать к Солнцу. Сейчас он был в орбите Цереры и, добравшись до этой «дамы», прошел уже пятьдесят миллионов миль по астероидному поясу — руины Люцифера широко разбросаны в космосе. Узел Аллилуйя помещался ближе к центру пояса.

Неплотная группа камней, песка, хаотических молекул и планетоидов, известная как узел Аллилуйя, вращается вокруг Солнца со скоростью 11 миль в секунду. Вектор «Стоуна» составил 8 миль в секунду и шел в том же направлении. Капитан Стоун, включая двигатель последние два дня, увеличил скорость своего корабля, с помощью радарного маяка проник в гущу летучих облаков и вошел в их среду с низкой относительной скоростью. Последний маневр, утвердивший «Стоуна» на месте, был всего лишь любовным шлепком: «Стоун» откашлялся и стал продолжать свой путь вместе с другими бродячими странниками космоса.