Т. 12 Фрайди

— Брат Шмидт Джоан Юнис, — сказал Алек, — вы толкаете абсолютно антиамериканские речи. Разве так можно говорить о сотнях миллионов долларов?

— Брат Алек! — улыбнулась она. — Пари: если я потеряю все до цента, то уже через пять лет буду иметь миллион чистыми. Спорим на миллион? Джейк, ты поручишься за меня, а то у меня с собой ничего нет?

— Естественно.

— Минутку, минутку! — запротестовал Алек. — Я честный, а потому бедный юрист. Давайте снизим ставку до пятидесяти центов. Мак, ты одолжишь мне пятьдесят центов?

— Только под залог. Это безнадежное пари, Алек. Джоан Юнис, я ничуть не сомневаюсь, что вы полны сил и задора — вступить в этот мир без цента в кармане, но с бодро поднятым хвостом. Однако я просто сердцем чувствую, что здесь, рядом со мной — мой брат Йоханн Шмидт, который поверил мне и дал ссуду, когда она была мне страшно нужна… Старина Эта-Бета-Пи [44] не позволил мне упасть, а я не позволю никому уронить брата Шмидта.

— Спасибо, брат Мак…

44

Эта-Бета-Пи (Эгемон, Боулеутэс, Патэр — вождь, советник, отец) — название одного из престижных студенческих обществ США.

— Аристократы дерюжные, — проворчал Джейк. — Еще в колледже меня от вас тошнило… да и сегодня воротит. Судья, единственной причиной, заставляющей нас всех помогать Джоан Юнис, может быть только то, что она права. А не то, что она сколько-то там лет назад выудила из дерьма какого-то сопляка-брата…

— Принимаю ваше замечание, советник. Однако никогда еще наличие братских уз — включая братство Благоговейных Хранителей, к которому мы с вами имеем честь принадлежать, — не влияло на мои умозаключения в суде…

— Какого черта! — вскочил Алек. — Ты принимаешь любые решения, лишь бы — против меня! Спроси кого хочешь!

— …даже когда мне приходилось указывать этому ирландцу на некоторые тонкости в законодательстве. Я помог бы Джоан Юнис в любом случае… но в данном конкретном — мне было просто очень приятно ответить добром на добро, потому что… — Он вдруг замолчал и стал рассматривать свой бокал. — Джейк, вы в курсе моих тех обстоятельств?

— Нет.

— Джоан Юнис расскажет вам… чуть позже. Сейчас мы запишем то, что нам может потребоваться в дальнейшем, и размножим… Не получится, черт! Простите, Джоан Юнис… Сперлинг не сменил пленку.

Босс, давай посмотрим, что у него с автостенографом.

— Я «брат Шмидт» — в любое время, когда вам захочется сказать что-нибудь этакое. Могу я взглянуть на ваш аппарат? У меня такой же.

— Ради бога. Зря мы отказались от стенографистов.

— Угу…

Ну, что, Юнис?

Ерунда. Это недоразвитая сестренка нашей Бетси. Сейчас все будет. Спой-ка про себя «Янки Дудль».

Зачем?

Чтобы не мешать мне.

Понял. Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме…

Вернись, радость моя. Все о ’кей.

— Готово, судья.

— Всегда удивляюсь, как люди что-то понимают в этом железе…

— Не так уж я и понимаю. Юнис в свое время объясняла мне, как пользоваться подобным аппаратом, а память у меня неплохая…

А врешь ты вообще замечательно!

Я? Вру?

Ну… говоришь почти всю правду, а получается что-то новенькое.

О! Этот принцип я открыл, еще когда твоя прабабушка ни разу и ни с кем, поняла, козленок?

— Диктую. Первое: подтвердить всеми возможными способами факт смерти Юнис Бранка. Приложить все усилия, чтобы никто не смог подменить или уничтожить соответствующие полицейские документы — даже с помощью очень больших взяток. Тело поступает в больницу, так как жизнь ее еще надеются спасти — следовательно, все это фиксируется в приемном покое. Принять те же меры. Хирурга, осматривавшего тело, — в свидетели. Затем — все относительно пересадки мозга Йоханна Шмидта в тело Юнис Бранка… Джоан Юнис, вам, наверное, неприятно выслушивать все это? Вы можете перейти в умывальню, там есть кушетка.

— Продолжайте: мне надо привыкать жить с этим.

А мне хочется выйти…

Терпи, малышка. На суде нам надо будет выглядеть спокойными, как удав… как два удава.

Омм мани пхадме хум.

Омм мани пхадме хум.

Омм мани… Давай сядем в лотос, кресло позволяет.

Нет возражений…

— …и непосредственно в суде снимем отпечатки пальцев Джоан Юнис, тем самым замкнув логическую цепочку. Джоан Юнис, теперь это просто выключить?

Он распечатает копии и выключится сам.

— Он распечатает копии и выключится сам. Джейк, мы, наверное, задерживаем джентльменов. Их ждет рыба…

— Рыба дождется, — поднял руку судья. — Минуту… — Он подошел к видеофону и набрал номер. — Эвелин?

— Да, судья?

— Как там снаружи? Штурм отбит?

— А как вы догадались?

— Надо быть мужем большого ума, чтобы не догадаться. Потери большие?

— Трое. Отравление газом, набитая морда и сломанное ребро. По третьему и четвертому каналам новостей все это показывают. Очень похоже, что репортеры и подстроили потасовку: камеры у них оказались наготове.

— Если мы захотим выйти, надо брать охрану?

— Уже нет. Полиция контролирует обстановку. Звонил судья Андрес — просил передать, что ваш с ним договор остается в силе, можете ехать, он вас подменит.

— Я ему позвоню. Счастливо.

Судья переключил видеофон на передачу новостей.

— Вроде бы не слишком… Все равно, этот дом надо бросать к чертовой матери и строить новый — покрепче и подальше от Развалин… — Он переключился на следующий канал новостей — и отшатнулся от экрана. — Ой-е-ей!

Рев толпы ворвался в кабинет. На экране бушевало людское море. Сквозь него, как настоящие броненосцы, шли три полицейских танка «Мерримак»…

— Брат Шмидт, на вашем доме есть вертолетная площадка?

— Нет, — покачала головой Джоан. — Когда я его строила, считалось, что безопаснее не иметь ее.

— И все же… придумайте место, куда я могу вас отвезти на коптере. Или будете ночевать здесь?

— Судья, — сказал Джейк, — у меня ведь «Роллс-Шкода».