Та, что смеется

– У тебя, видимо, неплохая разведывательная сеть.

– Ты будешь удивлен.

– Так скажи, где это.

– Конечно. Я только что говорил, - произнес я.
– Все на пути к Саухбину. Джонни Макгир привезет все где-то к обеду. Ну и твоя жена, она диву дается, чего ради ты отправился сюда, и она с большой неохотой оставила своих дорогих друзей в Лондоне и едет, чтобы поинтересоваться, зачем ты приобрел эту развалюху, не посоветовавшись с ней, тем более что ты тратишь ее деньги.

От этих слов челюсть Маллена отвисла чуть ли не до воротничка.

– Между прочим, - спросил я, - как ваша дорогая девочка? Довольна европейским турне?

– Оставь ее в покое, - выдавил он из себя. Но тон у него был обороняющимся.

– Бедняга Маллен, - отметил я, - все еще держит тебя под контролем, да? Мне тебя жаль, парень. Я ведь знаю, каково это. Я сам под каблуком у жены. Ты как-нибудь ее увидишь.

– Ну это уже слишком! Двое?! Это слишком! Два призрака! Маллен нахмурился, потом засмеялся своим грязным мыслям. Как же вы живете, мистер?

Я раздумывал, как бы это ему объяснить, но решил, что он никогда не поймет. "Жена" - это слово было самым простым способом каким я мог ее описать, - единственный способ на земном языке.

– Вам следует очистить свое сознание, - вот и все, что я сказал.

– Как и всю ситуацию. Эй ты, если твои предсказания сбываются, почему бы тебе не сообщить мне сегодняшних победителей в Баллимачри?

Похоже, Маллен быстро пришел в себя.

– Я не интересуюсь лошадьми, - ответил я, - и ты тоже. Если ты здесь все закончил, можешь идти на кухню и приготовь себе кофе. Нечего проверять проводку. Я уже это сделал. Этим утром тебя ждет безделье.

– Утро, - заговорил он, - еще не наступило. Я еще не проснулся.

– Значит, я тебе снюсь, да? Иди наверх, пока я не вымел тебя сжатым воздухом.

По пути на кухню он ругался, потом грохнул чайник на зажженную плиту. Голубоватый дым заклубился между стойками, заволакивая помещение едким туманом.

Маллен посмотрел на потолок и вежливо к нему обратился.

– Думаю, мистер, ты можешь объяснить, в чем тут дело.

– Конечно. Возьми кочергу и засунь в трубу дымохода примерно наполовину. Заклинило заслонку, и она не открывается снаружи. Сломалась задвижка.

Маллен засунул. Неожиданно с ревом появился огонь.

– Спасибо, - сказал он.
– Могу я предложить тебе чашечку кофе?

– Хороший мальчик, - хмыкнул я.

Пока он потягивал свое варево, я пошел рассказать "жене", как идут дела.

Моя жена родилась, чтобы всегда быть недовольной и шуметь. Когда-нибудь слышали о призраке, находящимся под каблуком у жены? Так это я. Я двести лет страдаю от ее языка. Пилит меня за все. Она была недовольна даже моими невинными играми в шахматы с Джонни Мором.

И я помню, когда еще. в Саухбин-Хаузе жила семья Марчмонтов, она полжизни пугала маленькую Лилиан Марчмонт, только потому, что как-то вскользь я отметил ее милый взгляд. Вот вам портрет моей жены - на редкость сварливой женщины, если применять человеческие термины, которые к нам не очень-то подходят.

Она с ходу напустилась на меня, так что я схватил шахматную доску с фигурами с чердака и спрыгнул с Десятого Уровня, где лежала моя "жена" и ждала, чтобы я проделал большую часть работы.

Когда я вернулся на кухню, Маллен простукивал стены и потолок рукояткой метлы.

– Никаких секретных панелей и спрятанных громкоговорителей, - сказал я.
– Это действительно психический феномен.

Маллен посмотрел вокруг и тяжело вздохнул.

– Теперь я все осмотрел.

Я свалил на кухонный стол шахматные фигуры и доску.

– Нет, - произнес он, - нет. Я не собираюсь признаваться в собственном безумии. Убери.

Я стал расставлять фигуры. Он смотрел со странным выражением неподвижного, зачарованного лица. Потом заговорил приглушенным голосом:

– Королева своего цвета.

– Так-то лучше, - ответил я.
– Тащи стул.

Он подошел к кухонному окну, посмотрел на мягкий солнечный свет, пробивающийся между яблонями. Немного полюбовался. Потом пожал плечами, схватил стул и вернулся к столу.

– Где-нибудь в другом месте, но не в Ирландии, - заметил он.
– Я еще на полдороге к Саухбину.

Дважды во время игры, тянувшейся более трех часов, он пытался заговорить, но я уклонялся от вопросов. Один раз он внезапно схватил воздух около коня, во время моего хода.

– Можешь ли ты, - вежливо спросил я, - чувствовать магнитное поле? Или ощущать воздушное течение, если твоя рука движется вместе с ним? Или сделать захват шеи из-под плеча? Или нащупать античастицу?

От подобных попыток он отказался.

Наконец, когда мы услышали на дороге шум от грузовой машины Макгира, он произнес:

– Это самая идиотская игра, даже в большей степени, чем мои чувства. Шах. Подожди, пока я не вернусь.

Я слышал, как тащили вещи в холл, женский голос распоряжался вокруг машины, тем не менее вежливый и льстивый голос Макгира парил над повелительным женским голосом и смягчал его.

Когда Маллен вернулся на кухню, он выглядел решительно. Он осторожно прикрыл за собой дверь.

– Макгир, - заговорил он, - просто глоток свежего воздуха. С ним вернулось здравомыслие. Я просто понял, что делал все утро. Я чертовски много работал, и я не продвинусь вперед, пока не отдохну. И я не намерен пугать жену. Итак, кто вы и чего хотите?

– Спокойно, приятель, - сказал я.
– Закончим игру, потом поговорим. Я приготовил тебе свежий кофе.

Голоса в холле зазвучали громче.

– Кстати, не думаю, что твою жену легко напугать. Она слишком занята. Твой ход.

Он отпил кофе, посмотрел на мой ход, оказавшийся опасным для его собственного короля. Он должен был разменять фигуры, что приводило к ничьей.

– К этому ты стремился, - обвинил он.

Я вздохнул.

– Не умышленно. Если мы сыграли дюжину партий, они должны кончиться ничьей. Или потом.

– Хватит увертываться. Кто ты?

Он сел поудобнее. Хмуро посмотрел на кофе. Надеюсь, я добавил туда не слишком много коньяка. Довольно скоро до него дойдет.