Та, которую я люблю

Когда они всё доели, он вдруг поймал шальную мысль и предложил не отправляться прямо на тот берег, а пойти пройтись. Чудесный тёплый летний вечер, как-никак, а если отпуск им обоим не светит, то хоть в городе погулять. Вероника как-то легко согласилась, и они доехали по Горького почти до бульвара Гагарина, бросили машину в каком-то дворе и пошли к реке. Вик взял её за руку, они дошли до парапета и стояли, смотрели на птиц в воде, рыбаков, гуляющих вокруг людей. Рука Вероники была тёплой и маленькой, держать её было очень приятно. Хотелось прямо погладить ладонь, а то и обхватить её за плечи, но он подумал и сдержался. Не стоит торопиться.

Правда, небо как-то нехорошо затягивало и вообще темнело. Прогнозом погоды Вик интересовался, только если собирался ехать в лес, да и то больше для информации - обычно раз уж собирались, то ехали при любой погоде. А тут - неужели гроза? Мочить красивую девушку как-то неправильно.

– Знаете, мне почему-то очень не нравится вон та туча, - сказала красивая девушка.

Туча и впрямь была хороша: чёрная, в полнеба, и что-то в ней определённо посверкивало. Долетел глухой раскат грома.

– Эвакуируемся, - кивнул Вик.

– Это гроза, наверное - ненадолго.

– Да, затяжной дождь начинается по-другому.

Эта светлая мысль пришла в голову не им одним - люди вокруг тоже побежали в разные стороны. Туча подползала всё ближе, а гром грохотал всё сильнее.

Дождь полил ровно в тот момент, когда они заскочили в машину и захлопнули двери. Да какой - как из ведра. Неровности дороги мгновенно превратились в озёра, а выбоины в асфальте - в моря.

Вик медленно ехал в сторону нового моста, а вокруг бесновалась вода. Другое дело, что его машине гроза побоку, даже такая сильная. А вот кому-то другому уже до середины колёс, глядишь - и внутрь заливать начнёт.

Вероника смотрела с восхищением.

– Знаете, я рада, что не на своей машине сейчас. Я бы утонула в какой-нибудь луже, - рассмеялась она.

– Вот и славно, что мы с вами это всё придумали.

Придумал-то он, но разве ж ему жалко такой мелочи? Пусть привыкает к мысли, что «вместе» - значит «хорошо».

– А вы очень аккуратно едете, - продолжала она.

– Спасибо, но вы это о чём?

– А посмотрите вокруг. Все как взбесились, всё равно что специально через лужи едут и людей обливают.

Он рассмеялся.

– Я понимаю, что это нехорошо, но круто же проехать через глубокую лужу, - посмотрел и подмигнул.

– Наверное, я слишком недавно была пешеходом, - усмехнулась она.

– И слали проклятия вслед тем, кто?

– Не без этого. И мне приятно, что нас сейчас никто не проклинает.

Тем временем гроза не желала знать, что она должна быть ненадолго. Такое ощущение, что всю неделю в небесах копилось, копилось, и вот, наконец, пролилось. Они уже добрались до Академа, а вокруг всё ещё лило и грохотало.

– Вероника, у вас есть зонтик?

– Ага, есть, - рассмеялась она.
– В машине. Я уже отвыкла, что машины рядом может не оказаться.

– Ну как сказать, - рассмеялся он в ответ, - сдаётся мне, она как раз рядом, вон стоит, - и кивнул на стоящую возле подъезда маленькую красную машинку, которой не пришлось плыть через все лужи обоих берегов.
– Ничего, сейчас как-нибудь вас спасём.

26. Вероника

Отчего же ты молчишь вдруг,

Посмотри в его глаза и не робей,

Столько долгих лет замыкал я этот круг,

Это я его привёл навстречу тебе.

Я привел его из тех стран,

Где закопаны в песок осколки мечты,

Он прошёл сквозь лес, через океан,

Он, конечно, одинок - так же, как ты.

Максим Леонидов

Они сидели в машине Ледяного возле её подъезда, времени было десять вечера, вокруг хлестал дождь. Даже целая гроза, с громом и молниями.

Вероника обычно не попадала под дождь без зонта, потому что зонт лежал в машине, а без машины она в последние три года себя не представляла. Но кто ж знал, что Алёнка напакостит, Ледяной снова возьмётся её утешать, а погода испортится?

Но вообще-то добежать до подъезда – минута, даже если она и вымокнет до нитки, то ничего сильно страшного не произойдёт. Вероника уже хотела открыть дверь, но на плечо ей легла рука.

– Не торопитесь. Сейчас всё сделаем в лучшем виде, - он смеялся, да он всё время смеялся.

Даже когда вскрывалась какая-то очередная пакость. Правда, тогда смех выглядел страшновато. Для тех, кто напакостил, ясное дело.

Тем временем Ледяной протянул руку куда-то на заднее сиденье и достал большой и чёрный зонтик-трость. Приоткрыл свою дверь, выставил зонт наружу и открыл его. Получился нехреновый купол! Прямо сказать, Вероника таких зонтов-гигантов и не видела.

Ледяной выбрался наружу – под зонтом, закрыл дверь, обошёл машину и, держа зонт сверху, открыл дверь ей. Протянул руку:

– Держитесь и быстро под зонт!

Вероника мгновенно оперлась ногами на асфальт – о счастье, там не было лужи! – и схватилась рукой за его руку. Тут же была крепко притиснута к нему. Ледяной переложил зонт в другую руку, теперь ручка была между ними, и осторожно повёл Веронику к подъезду.

У подъезда подождал, пока она достанет из сумки ключ от домофона и откроет дверь. Потом придержал ту самую дверь и провёл Веронику внутрь. Дверь с лязгом захлопнулась.

Они взглянули друг на друга – он так и продолжал её держать – и рассмеялись. Зонт был сложен и поставлен рядом.

– Спасибо, Вик, в итоге у меня мокрые только ноги, но в босоножках это неизбежно, - улыбнулась Вероника.

Было как-то неожиданно хорошо.

– Всегда пожалуйста, душа моя Вероника, - ответил он.

А потом наклонился и поцеловал её. И это было… неожиданно, да, но чёрт возьми, это было прекрасно. Она далеко не сразу поняла, что тоже тянется к нему, и обхватила его руками, и какой же он большой всё-таки…

– Чудесная, необыкновенная, лучшая в мире Вероника, - сказал он тихо и проникновенно.