"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"

Аннушка очень заинтересовалась, куда и какие грузы доставлял для Конгрегации Альтерион, потому что портал — это очень дорого и энергозатратно, небольшой объем проще караваном доставить. Однако глава Совета сказала, что это не курьерское дело. Вот послание, вот адресат — дуй, доставку оплатим. Аннушка в ответ издевательски заявила, что доставка по данному адресу невозможна. Почему? Так адресат выбыл. Нет больше Конгрегации, была да вся вышла.

— Вот как… — задумчиво сказала Криспи. — Началось, значит. Не смею вас больше задерживать. Лично к вам, Аннушка, у Альтериона претензий нет, не забывайте только вовремя оплачивать штрафы. Многое здесь прощается, но не это.

А вот ко мне, оказывается, претензии есть. Удостоился. Точнее, не столько ко мне, сколько к Злобному и другим консигнаторам, а я просто оказался крайним. Мне было велено передать этим (слово на альтери), что устроить внезапный бойкот альтерионской товарной биржи — это (ещё одно слово на альтери). И спросить, не дофига ли они о себе возомнили. Что если они плюнут в Альтерион, то он утрётся, но если Альтерион плюнет в них — то эти (несколько слов на альтери), кровью срать будут. Межсрезовый рынок, на котором зарабатывала куча посредников, транзитный трафик, с которого потоком шли налоги, таможенные платежи и штрафы, сопутствующие услуги, вроде аренды жилья, медицинской страховки и пассажироперевозок — всё это разом рухнуло козе в трещину, и чёртовы торгаши требуют от Совета немедленно вернуть всё, как было, доставляя ей, Криспи, массу проблем. Поэтому она интересуется, что там за (слово на альтери) Терминал, и с какого (короткое слово на альтери) он решил, что может вот так бессовестно демпинговать на комиссионных, переманивая этих жадных (очень красивое слово на альтери) к себе? А не хотят ли они понюхать, чем пахнут экономические санкции самой крупной торговой площадки Мультиверсума? Эмбарго, например, на альтерионские товары? Понравится ли уважаемым консигнаторам, людям по большей части немолодым, запрет на альтерионскую геронтокомпенсирующую фарму? А что они скажут насчёт изменения уровня гражданской ответственности для членов семей, которые купили себе ограниченное гражданство?

Криспи выражалась так, словно она не глава Совета одного из самых цивилизованных срезов Мультиверсума, а какая-нибудь наёмница-ветеран. Мне чудилось, что она сейчас схватится за пистолет и кого-нибудь пристрелит в сердцах. Меня, например. Поэтому я только кивал и пожимал плечами: мол, передам, но я тут вообще ни при чём. Сам этих (красивое русское слово) терпеть не могу.

В общем, на Терминал приехали с большим опозданием и вымотанные по самое некуда.

С утра Аннушка отправилась к Кройчеку заваривать дырки в кузове (рейдеры всё-таки немного по нам постреляли), а я завернул к Керту, решив, что раз это его биржа, пусть он и отдувается. Вот ещё я к Злобному не ходил претензии Альтериона озвучивать. Не хочу быть гонцом, приносящим ультиматумы. Во времена оны их вешали на крепостной стене, чтобы отправитель не сомневался в ответе.

Керт сидит в своём кабинете как какой-нибудь маклер с Уолл-Стрит: компьютеры, мониторы, пиджак, галстук, секретарша. Секретарша знакомая, я её на Заводе видел. Мирена сказала, что это их дочь, но имени то ли не назвала, то ли я не запомнил. Переместилась, значит, на самое горячее направление семейного бизнеса. А оно горячее, прям огонь: под дверью очередь из караванщиков, внутри крики и ругань, трясут какими-то бумагами, того и гляди до мордобоя дело дойдёт.

— Что за шум, а драки нету? — интересуюсь я, входя.

— О, привет, Лёха! — радуется мне Керт. — Не знал, что ты приехал. А драка нам тут совсем ни к чему, верно, уважаемые?

Уважаемые прекращают орать, но смотрят друг на друга мрачно.

— Просто уважаемый Корней считает, что уважаемый Ремрит нарушил его бизнес-интересы, привезя свой товар…

— Нарушил? Да он мне в фактически в карман насрал! Это был мой срез! Я оттуда возил! А он с какого-то хрена стал закупать хрюмзели дороже вчетверо!

— Что закупать? — удивился я.

— Хрюмзели! Ну, это как шрыгель, только с грухелем. Местные их отдавали по три, а этот дятел ввалился как к себе домой и давай скупать по двенадцать! Они теперь дешевле чем по десять вообще не хотят!

— С чего ты взял, что это твой срез? — не остаётся в долгу его оппонент. — Он дикий, кто приехал, тот и торгует!

— С шиша он дикий, если там уже я?

— А харя не треснет в одно рыло его доить?

— А перетереть, согласовать цены — жопа переломится? На фига ты у них по двенадцать брал, если можно по три?

— А ничего, что у них там дети с голоду помирают? Три пайка за хрюмзель? Да ты их перекупам оптом сдаёшь так, что и по тридцать три бы не разорился!

— Нет, глядь, пусть мои дети голодают! Я не Красный Крест! У меня расходы! Бенз! Водилы! Техника! Амортизация фондов! Глойти эти чёртовы с их сраным профсоюзом…

— Что, с гранжевыми проще было? Отработал и в кювет?

— Кто с гранжевыми? Я с гранжевыми? — сжал кулаки караванщик. — Брехня это всё! Не марался я с гранжем!

— А мне другое рассказывали! Видели, мол, Корнея, в Чёрном городе! И счётец у его там есть в сотках…

— Брешут! Завистники чёртовы! В Городе, бывал, факт, а кто не был? Скажи ещё, ты туда не ездил за товаром? А вот за гранж я и в глаз могу! У меня свои дети мал-мала, я на гранжевых даже смотреть не могу! А вот насчёт тебя, Ремрит, ещё прояснить надо…

— Уважаемые, уважаемые! — перекрикивает их Керт. — Я вас очень прошу, выясняйте отношения в коридоре! У меня технический перерыв, извините.

Он вежливо, но решительно вытолкал караванщиков за дверь, повесил на неё табличку «Перерыв 15 минут» и закрыл на замок.

— Лемира, солнышко, я ненадолго, — сказал он дочери, — перекуси пока, что ли. Потом времени не будет, там уже очередь. Видишь Лёха, как оно теперь? Раньше сутками в потолок плевал, а теперь не продохнуть. Задышала биржа!

— Смотрю, гранжевые вышли из моды?

— Да ты что! — смеётся Керт. — Худшее оскорбление теперь! Всё равно, что в людоедстве обвинить. Хотя многие из тех, кто громче всех кричит, сами не без греха.

— Это уж как водится, — кивнул я. — Я, собственно, по какому вопросу: занесло нас тут случайно на Альтерион…

Претензиям альтери Керт не удивился. Сказал, что они ещё на удивление долго чухались, наверное, никак не могли поверить, что их так просто кинули через хрен.

— Сами виноваты, — заявил он, — совсем оборзели, пошлины задрали, комиссию ввели бессовестную и за каждый чих начали деньги брать. У них там за последние двадцать лет выросло целое поколение посредников, привыкших ни за что деньги получать, просто по факту, что Альтерион — центровая биржа. Хочешь там торговать — плати. И платили, потому что больше негде было. А как только появилась вменяемая альтернатива, тут же все от них ломанулись. Ибо достали неимоверно жадностью своей и снобизмом.

— Не пугают тебя, значит, их угрозы?

— Не, Лёх, вообще ничуть. Фарму не продадут? Да чушь. Прямо не продадут — через чёрный рынок придёт. Цена вырастет, да, но она и так недешёвая, альтери ломят такой ценник, что расти ему уже некуда.

— Да, это верно, — признал я. — Мы с Аннушкой закупились там (торчим одному доктору препараты, он на нашу пациентку потратился), так итоговый чек выглядел… освежающе.

— Монополия, что ты хочешь. А кроме этого, им нас уесть и нечем. Порталы нам ни к чему, такого крупного опта сейчас нет, какой есть — таскают грузовиками по новому маршруту, не так быстро, зато не в пример дешевле. Так что, Лёха, боюсь сглазить, но, похоже, мы своими глазами наблюдаем долгожданный крах монополии Альтериона. А уж если мы приберём к рукам обороты Чёрного города…