Та самая герцогиня

— Магистр Евжения, прекратите истерику, — отдернула я бабушку, которая, душа меня в объятиях, шептала нечто, что разобрать я уже не могла. Бабушка оторвалась от меня и посмотрела в глаза. Не знаю, что она там увидела, но кивнула и, улыбнувшись, вытерла слезы.

— Человек может все. А Дементьевы еще больше. Так что, я уверена, все будет хорошо.

Магистр Евжения еще раз кивнула. Я улыбнулась и заторопилась в самовозку. Как бы я не крепилась, убеждая себя и всех вокруг, что я в порядке, но в душе мне было очень страшно. Только слова дедушки останавливали меня от истерики.

Всю дорогу я вспоминала семью и друзей. Я помнила каждую мелочь. Помнила, как учила Тёму кататься на велосипеде, помогала маме закатывать банки, как, превозмогая боль и усталость, вставала и вновь преодолевала дедушкину полосу препятствий. А ведь дедуля всегда в меня верил, никогда он не давал повода усомниться в собственных силах. Всегда заставлял искать проблему, ее решение и только потом пробовать еще раз.

От воспоминаний меня отвлек тот факт, что я прибыла на место. Передо мной уже возвышалось огромное серое здание, острые шпили которого вонзались в самое небо и портили всю красоту небесной лазури.

Хасор. Брр! От одного этого слова меня бросает дрожь. Боюсь представить, что творится внутри этого ужасного места.

Долго размышлять мне не позволили. Мы подъехали к огромным металлическим воротам. Массивные и основательные, они внушали ощущение неизбежности и ужас, который пробирался в самые неизведанные уголки моей души.

Глубоко вздохнув, я ступила на землю тюрьмы, тут мне придется провести, черт знает, сколько времени.

Как только я вошла, двери за мной захлопнулись.

— Предсссстааафффтессс, — раздался шипящий голос откуда-то сбоку.

— Яоана Александра Дементьева, наследная герцогиня Горская, — ровным голосом представилась я, оборачиваясь к говорившему. Передо мной предстал некто. У этого некто была длинная вытянутая шея, похожая на шею жирафа, и лысая голова.

— Горррссская? — переспросил меня ортавр. Если я правильно помню, это именно он.

— Да. Наследная герцогиня.

— Очччень приятно

— Не сомневаюсь.

— За шшшшшто ты ззздесссс?

— Убила посла.

— Тебе ффффсссе ррраффффноо?! Стрррранннаяяя… Маршшш в сссоррроковую камеррру, Горрррсссская, — приказал мне ортавр. Я и пошла. Перемещаясь по длинному коридору, вдоль которого располагались массивные металлические двери, я с трудом нашла камеру, открыла дверь в нее и вошла. Почему-то не возникло даже мысли, что можно этого не делать. То самое чувство неизбежности, что я почувствовала, увидев двери тюрьмы, блокировало любые мысли связанные с побегом.

В камере я, естественно, была не одна. Глупо было надеяться, что смогу избежать войны с бабушкиными ненавистниками. Шагнув глубже в темное сырое помещение, я услышала хрипловатый голос:

— Горская, говоришь?

— Именно. Яоана Александра Дементьева, наследная герцогиня Горская собственной персоной.

Из разных уголков камеры раздался противный смех. Сколько их? Трое? Нет. Четверо.

— Я разве пошутила? — переспросила я, после чего установилась звенящая тишина.

— Ты ведь знаешь, что мы заперты здесь под присмотром десятков ортавров только из-за твоей родственницы?

— Вы заперты здесь, потому что безжалостные убийцы. В этом виноваты лишь вы. И никто, кроме вас, — уверенно ответила я. В этот момент во мне снова проснулось та тихая ярость. Нежным, ласковым голосом я произносила каждое слово, пока в душе бушевала настоящая буря, вьюга, пурга.

— Не будь так наивна, деточка, — вновь заговорил со мной хрипловатый голос. В камере было темно, поэтому лица разглядеть я не могла.

— Тут далеко не все отбывают наказание за свои преступления. Некоторые просто оказались неугодными короне.

— Вы на себя намекаете? — усмехнулась я. Нет, ну, а что? Бить меня вроде не собираются. Во всяком случае, пока. Следовательно, я могу немного обнаглеть.

— Я на тебя намекаю. Ты ведь хочешь знать, как получилось, что ты убила того посла?

— Допустим, — уклончиво ответила я.

— На Тройственной Дуэли выживет только один. Я могу поспособствовать, чтобы ты попала в тройку с самыми слабыми противниками, а могу сделать так, что драться ты будешь со мной, — рассмеялся этот старик, я думаю, что это старик.

— И, конечно же, взамен вы попросите что-то, чего я делать не захочу. Я ведь права?

— Взамен я попрошу каплю твоей крови, — усмехнулся он в ответ.

— Ахаха! За кого вы меня принимаете?

— Всего одна капля рубиновой жидкости и ты победишь, станешь свободной.

— Если я иномирянка, то должна повестись на этот бред, да? Нет уж, увольте. С помощью капли добровольно отданной крови вы сможете подчинить меня своей воле. А потом убить бабушку моими руками, а я даже не буду этого помнить, ведь так? Стойте — ка… Капля крови, подчинение, убийство. То есть..?

— Тсс, здесь у стен свои уши, — сказал кто-то сбоку. И снова голос показался мне знакомым, — держись Азима, он на твоей стороне. А мне пора, держись, рыжая, мы тебе поможем.

Я почувствовала поцелуй в щеку, а в следующую секунду ощутила тот самый запах озона, что сопутствовал появлению портала.

— Азим — это я, если ты не поняла, — прошептал старик, — а теперь ложись спать, я уверен, тобой уже не слабо подкрепились, пока ты искала нашу камеру.

Я послушно приняла руку, предложенную мне Азимом. Он подвел меня к какому-то плоскому камню, постелил на него плед, помог улечься и накрыл вторым пледом.

Мое новое место ночлега оказалось невероятно неудобным. Помните, я жаловалась, что койки в лекарском крыле Академии слишком жесткие, а потолки с желтыми пятнами? Так вот, я хочу обратно!! Верните меня к дяде Боре!

В камере было так темно, что можно было даже не открывать глаза, все равно без толку. Уж не знаю, как Азим тут ориентируется, но я вижу только силуэты трех человек, которые обступили мой камень, будто бы готовясь защищать.

Хм… Возможно, у меня галлюцинации, но они, как мне кажется, встали в боевые стойки.

Решив, что действительно заработала себе паранойю в этом злополучном мире, я закрыла глаза и попыталась уснуть. Но этот смертельный номер мне никак не удавался: в голову все время лезли мысли.