Табакерка Робеспьера
Шрифт:
Анрио наконец решился: перезарядил пистолет и направил его на сумасшедшую. Но Робеспьер схватил его за руку:
– Не убивай ее, Анрио! Она безумна... она не ведает, что творит... Скажи своим людям, чтобы увели ее отсюда, но не делали ей ничего плохого!..
Полицейские увели Катрин прочь, и торжественная церемония продолжилась своим чередом.
На следующий день ей удалось вырваться с работы только в обеденное время. Вероника вышла, едва отвязавшись
Однако найти мастерскую ювелира оказалось непросто.
Вероника кружила возле места своей работы, сворачивала то в один переулок, то в другой – но никак не могла найти нужное здание.
Она помнила его цвет – грязно-розовый, как зимнее вечернее небо, помнила железную дверь, на которой висела вывеска ювелира, но ничего похожего в окрестностях бизнес-центра не было.
Но ведь она не могла уйти далеко от работы! Она шла не больше десяти минут, пока не наткнулась на эту дверь... и потом, выйдя из мастерской, она сразу села в маршрутку и тут же выехала на Средний проспект Васильевского острова...
Отчаявшись найти мастерскую, она уже решила сдаться и вернуться домой, но прежде попробовала еще один, более чем странный способ поиска.
Заветная табакерка все еще была при ней, она лежала в сумочке.
Вероника переложила табакерку в карман плаща, сжала ее в руке и пошла прямо вперед, не выбирая дороги, опустив глаза в землю.
Почти сразу же она налетела на какого-то парня. Он толкнул ее, раздраженно прошипел:
– Глаза разуй! Куда прешь!
Вероника подняла на него взгляд.
С парнем происходила уже знакомая Веронике метаморфоза: он удивленно моргал, разевал рот, как лягушка, пытался что-то проговорить. Наконец его губы сложились в приветливую улыбку, и парень растерянно проговорил:
– Извините, девушка! Я сам виноват...
– Ничего... – пробормотала Вероника, глядя за его плечо.
Она увидела наконец грязно-розовую стену и железную дверь с вывеской ювелирной мастерской.
Как же так? Ведь она проходила здесь не один раз, но эта стена, эта дверь словно прятались от нее в другом измерении...
Удивленный парень ушел своей дорогой, а Вероника подошла к двери мастерской.
Здесь ее ждало разочарование: поверх вывески была прикреплена табличка «Закрыто».
Ну да, этот ювелир – тоже человек, у него должно быть свободное время, своя собственная жизнь... С чего она взяла, что он целыми днями сидит у себя в мастерской?
Вероника на всякий случай подергала дверь...
И та поддалась.
Дверь не была закрыта.
Возможно, ювелир уже повесил табличку, но потом передумал уходить, или его задержал какой-то звонок?
Во всяком случае, она может с ним поговорить! Наверняка он и сам заинтересуется потайной полостью табакерки и тем, что она там нашла. И вдвоем они обследуют бюст Робеспьера...
Вероника открыла дверь и решительно спустилась по ступенькам в подвал.
В мастерской было еще темнее, чем прошлый раз. Горела только одна настольная лампа под матовым зеленым абажуром, и ее свет не столько освещал помещение, сколько наполнял
его живыми, таинственными тенями. Старый ювелир, как и прежде, сидел за столом, склонившись над какой-то безделушкой.– Извините, что я вошла без разрешения, – проговорила Вероника, подходя к столу. – Дело в том, что я кое-что нашла и хотела показать это вам.
Старик, видимо, был настолько увлечен своей работой, что не пошевелился, даже не поднял головы.
– Но это, в конце концов, невежливо! – Вероника повысила голос. – Вы могли бы хотя бы взглянуть на меня!..
Ювелир не пошевелился, и Верника ощутила холодное прикосновение страха.
– Вы... вы... что с вами?
Ювелир не отвечал, и его молчание, его неподвижность заставили сердце девушки тревожно забиться.
Она протянула руку, робко дотронулась до плеча старика.
– Эй! Что с вами? Вам плохо?
От этого легкого прикосновения неустойчивое равновесие нарушилось, старик покачнулся и упал лицом на стол.
И тут Вероника увидела, что в его шее, за правым ухом, торчит какой-то инородный предмет. Преодолев страх, она наклонилась над стариком, дотронулась до этого предмета – и тут же испуганно отдернула руку. Она поняла, что это рукоятка небольшого изящного кинжала.
– Господи! – Вероника зажала рукой рот, чтобы не закричать.
Только сейчас до нее дошло, что старый ювелир мертв, больше того – убит... убит, по-видимому, совсем недавно, судя по тому, что плечо, до которого она дотронулась, было еще теплым.
Девушка огляделась по сторонам в поисках телефона.
Старомодный массивный телефон из полированного эбонита стоял на прежнем месте. Вероника сняла тяжелую трубку, поднесла ее к уху и хотела набрать номер полиции, как вдруг увидела себя со стороны.
Она стоит рядом с еще не остывшим трупом. На ручке кинжала, которым убит старик, ее отпечатки пальцев, потому что она сдуру этот кинжал потрогала. На ее собственных руках – кровь убитого. Наверняка в глазах полиции она окажется первой подозреваемой. Точнее, даже единственной.
Конечно, отпечатки с ножа можно стереть, руки вымыть – но что-то все равно останется, говорят, сейчас эксперты-криминалисты творят настоящие чудеса.
Так что самое умное в ее положении – никуда не звонить, а тихонько уйти из мастерской и забыть сюда дорогу. Тем более что она эту дорогу и так нашла с большим трудом.
Вероника осторожно положила трубку на аппарат, как будто та могла взорваться у нее в руке...
И застыла на месте, как охотничья собака, делающая стойку на дичь.
Когда она прошлый раз была в мастерской ювелира, на этом месте, рядом с телефоном, стоял бронзовый бюст Робеспьера. Бюст на подставке, с орнаментом из пентаклей.
Тот самый бюст, из-за которого Вероника вернулась в мастерскую.
Теперь бюста на столе не было...
Из-за пережитого шока мысли Вероники путались и разбегались. В первый момент пропажа бюста ее еще больше напугала, ей показалось, что в этом событии скрыт какой-то зловещий смысл.
Вдобавок ко всему вновь подал голос попугай.