Таблетка от понедельника

– В розовой юбке?!

– Не вижу проблемы.

– А я вижу. Идите-ка сюда.

Директор ресторана подтащил оформителя к двери и в щёлочку показал соседний зал. Там собирались гости, пили шампанское и слышался хохот хозяйки вечера – полной дамы в розовом платье.

– Она подумает, что это намёк! – прошипел директор.

– Ай момент!

Кулинарный оформитель бросился к столу. Сорвал бумажную юбочку и уложил поросенка на блюдо с зеленью в фривольной позе.

– Вот! Теперь он загорает.

– Издеваетесь? Она владелица сети соляриев.

– Так и отлично! Он будет символизировать её клиентов. Богатых и довольных.

– Вы…

Договорить ему не дали. В зал стали заходить гости, а впереди шествовала хозяйка в розовом. Никакого символизма никто не увидел. Еду смели, не обращая внимания на форму и намёки. Кулинарного оформителя отправили работать в прачечную при отеле, где он смог устроить уже настоящий скандал. Но это совсем другая история.

Собачьи сны

Приснилось как-то собаке, что она – это не она,А тётя Лида бухгалтер из офиса номер два.Сидит на работе хмуро, пьёт подостывший чай,И надо под самый праздник отчёт ей сдавать опять.Не радует игра в мячик, никто не зовёт гулять,И только отчёт проклятый пялится со стола.Никто не положит в миску косточку и мясца,А требуется для начальства поторопиться… Гав!Собака перевернулась, легла на другой бочок,Про зайца сон теперь снится, запел под окном сверчок.Ей хорошо, собаке, дрыхнет, не зная хлопот…А тетя Лида бухгалтер всё ещё пишет отчёт!

Дрессировщик

– Здравствуйте, мои милые, – мужчина в красном халате ласково улыбнулся.

– О нет!

– Снова он!

– Отдохнули? Покушали? – спросил гость с неподдельной заботой.

– Кто-нибудь, вызовите полицию!

– Начинаем нашу репетицию, – из кармана халата мужчина достал флейту.

– Алё! Мужчина! Вы что, слепой? Какие ещё репетиции?

Не обращая внимания на возражения, гость взял несколько протяжных нот.

– Настраиваемся. Первый номер – прыжки через кольцо.

– Мужчина! Вы не понимаете? Мы черепахи. Че-ре-па-хи! Какое кольцо? Какой номер? Нас нельзя дрессировать.

– Давайте, мои хорошие, по одной. Не спешите, у вас всё получится.

– Нет, не надо…

Дрессировщик установил кольцо почти у пола.

– Сначала на маленькой высоте. Надо привыкнуть. Ну, смелее.

Черепахи, уставшие возражать, построились в колонну и двинулись к кольцу.

Апельсин

Мне подарили апельсин. Я был маленький, а он огромный. Оранжевый шар, похожий на солнце, лежал у меня в ладошках. Тяжёлый, сияющий, удивительный. Яркое совершенство. Никогда раньше я не видел ничего подобного.

– Давай я тебе его почищу, – сказала мама.

Что? Зачем?! Разве идеал нуждается, чтобы его чистили? Я не знал, как это объяснить. Мама взяла апельсин из моих рук, надрезала и сняла кожуру. Разломила и положила на блюдечко с нарисованными котятами.

Дольки лежали кругом, как волшебный цветок. Апельсин, волшебнейшая из вещей, стал ещё чудеснее. Ещё совершеннее, потрясая детское воображение. Я смотрел на него, не в силах решиться попробовать.

– Апельсин! Хочу!

Ко мне подбежал двоюродный брат. Почти взрослый, почти на пять лет старше меня. Схватил дольку и сунул в рот. По пухлым губам потек сок.

Совершенство ускользало у меня из рук. Я чуть не разрыдался, держа в руках блюдечко. Ведь это моё солнце, мой апельсин! Брат потянулся снова.

Я бросился бежать. Прижимая к груди блюдце, боясь уронить, со слезами на глазах. Пытаясь защитить удивительное чудо.

В комнате бабушки я спрятался под стол. Свисающая до пола скатерть укрыла меня. Там, в полутьме, я долго сидел над чудом. Брал по одной дольке и клал в рот. Солнечный вкус растекался по языку, неземной, похожий на прохладный ветер в жару.

Когда блюдце опустело, я выбрался из убежища. Потрясённый и немного разочарованный. Чтобы достичь совершенства, мне не хватило всего одной дольки.

Кажется, её не хватает до сих пор. Потеря заставляет бежать, искать, преодолевать, бороться. Сумею ли когда-нибудь найти пропажу?

Пена

– А это точно безопасно?

– Конечно! Простая химическая реакция, побурлит, будет много пены. Ваши гости останутся довольны.

Дик Джонс улыбнулся. Химик, уволенный из большой корпорации, он организовал маленькую фирмочку по доставке аттракционов на вечеринки. Открывать секрет, что для пущего эффекта они добавляют в раствор нанороботов, Джонс не собирался. И тем более говорить, что эти наниты он «позаимствовал» у бывшего работодателя.

– Ладно, начинайте.

Подручные по сигналу опрокинули бак и отскочили. Из ёмкости рванул вверх фонтан голубоватой пены. Послышались радостные возгласы и хлопки в ладоши. Джонс удовлетворённо улыбнулся и отошёл к бару – выпить на халяву был его пунктик.

– Босс, – помощник дёрнул его за рукав, – уже прошло пять минут, а реакция не прекращается.

– Что?

Джонс обернулся. Волна пены перевалила через площадку и затекала в веранду.

– Чёрт! Сколько вы добавили нанитов?

– Два.

– Уже должно было закончиться. Стой! Два чего?

– Килограмма.

– Дурак! Я же говорил, мили! Два миллиграмма! Они же самоподдерж…

Махнув рукой, Джонс бросился к выходу. Помощник, хоть и дурак, обогнал шефа и первым вылетел на улицу.

Через месяц Джонс стоял на борту корабля и смотрел на удаляющийся берег. Светло-голубая волна пены стояла над побережьем, сбрасывая в океан последние прибрежные городки.

– Море их остановит, – прошептал Джонс, – солёная вода растворит пену, а наниты не смогут строить новую.

Но в эти слова он и сам не верил.

Чепрачный тапир

Далеко в Азии живёт чепрачный тапир. На Суматре, Малайзии и Таиланде пыхтит он в дождевых лесах, гуляя ночами.

– Какой ты странный! – удивляются люди, встречая его. – И хобот, и копытца, и части разноцветные. Тебя, наверное, боги делали в самом конце из того, что осталось от других животных.

– Идите в Пномпень, – отвечает им тапир, – не лысым обезьянам рассказывать мне за внешность. Мы тут бегали, когда ваш предок первый раз с дерева упал.