Табу

– Не доверяешь?

– Почему? Просто хочу морально подготовиться. Ты же сам говорил, что психолог не должен вызывать антипатию.

– Ну вот, смотри, – Сереня достал телефон и показал видео с громким названием “Спасу ваш брак за семь сеансов”.

И женщина вполне внушала доверие. Я с уважением покосилась на мужа. Неужели, он услышал меня?

Настолка и игра с детьми, машина, а теперь психолог.

Я обняла мужа и прижалась щекой к груди. В открытое окно влетела птица, причем четко в Сереню, и кубарем.

– Это что за…?

Мы оба выглянули в окно, но ничего подозрительного не заметили. Ни стаи сумасшедших птиц, ни аномального ветра, способного так забросить птицу в окно.

– Странно, – тихо произнесла я, и пес жалобно заскулил откуда-то из глубины квартиры.

А вот и отличный тест.

– Серень, погуляешь с Боссом?

– А мальчики не могут? Сегодня такой день сложный. Я устал.

Экскременты после выходных муж убрал сам, и сыновья вполне могли пойти выгулять собаку, но мне было важно, чтобы и в этом аспекте мы достигли понимания.

– Макар с Матвеем по уши в уроках.

– Я только что слышал, как они скакали и дрались на мечах.

– Я разрешила им сделать перерыв пятнадцать минут. Не будут же они не поднимая головы уроки делать. Это вредно для здоровья.

– Серень, не они хотели пса. Ты его очень хотел. Мы учим мальчишек брать ответственность за свои поступки, а сами?– Может, когда закончат, выгуляют?

Он уже старается. Мне надо ценить это малое, чтобы добиться многого.Я специально объединила нас вместе с мужем, чтобы не выступать всем фронтом против него. И для меня это был уже подвиг. Хотя очень хотелось тыкать пальцем и разносить в пух и прах, но я себя остановила.

В конце концов, пойдем в пятницу к психологу – он разберется.

Муж скривился так, что во мне поднялась волна антипатии. За столько лет я это выражение лица возненавидела. Оно воскресило самые плохие воспоминания. Но я пока держалась – молча ждала его решения.

Сереня на секунду закатил глаза к потолку, потом потер поясницу и сказал:

– Босс, гулять!

Ура! Маленький шаг мужа, но такой большой для семьи.

Настроение поползло вверх. Я даже стала напевать песни, вот только бабушка этажом ниже, кажется, не оценила моего голоса – начала стучать молотком по стене, и будто все в одном месте.

Когда Сереня вернулся и грохнулся на кровать, я предложила:

– Может, посмотрим фильм вместе?

Его лицо на мгновение дрогнуло. Он покосился на телефон, где уже открыл любимый сайт с историями из жизни, а потом на меня.Он словно взвешивал на часах весом два досуга: со мной и с телефоном.

И это начало натягивать мои нервы, но я ждала его решения.

– Давай, – сказано было нехотя, но снабжено такой широкой улыбкой, что я решала, что мне показалось.

Сейчас мне главное не придираться. Довольствоваться малым успехом. Мы уже век вместе время не проводили.

– Что будем смотреть? – Сереня поднял руку, чтобы я легла в его объятия.

– Как насчет комедии? – Я легла, странно себя чувствуюя

Обычно мы как две ложечки совпадали, а тут словно чужой человек. Надо заново привыкать, после того, как мало контактировали.

Мы выбрали фильм, запустили, и тут рука Серени потянулась к моей груди.

Я дернулась быстрее, чем смогла себя остановить.

– Ты чего шугаешься?

– Неожиданно было, – растерянно призналась я.

И Сереня повторил движение, глядя мне в глаза.

Снизу постучали нам в пол, будто прямо над нашей кроватью. У меня был повод поймать руку мужа и предложить:

– Давай фильм посмотрим, а то отвлекают.

– А от фильма не отвлекают? Или голова болит?

Я уже едва слышала Сереню за шумом. Муж возмущенно вскочил на кровати:

– Да бабулька с ума сошла, что ли? Время видела?

– Ладно, она не чудила. Мало ли, что у нее там отвалилось. Лучше бы пошел помог.

– Да полицию надо вызвать, вот и все дела.

– Эту старушку так просто не испугаешь, Серень. Я как-то ехала с ней и с соседом с пятого этажа в грузовом лифте. У соседа того еще, помнишь, бойцовский пес? Так вот, тот вдруг как разгавкался, хотел запрыгнуть на старушку, а она как в нос ему кулаком дала и спросила: “Чуешь, кем пахнет?” Так пес тут же хвост прижал и у ног ошалевшего хозяина сел.

– Мда? Ну, тогда тем более, бабуся того. Еще даст этим молотком по голове.

Я посмотрела на Сереню. А вот я бы пошла. И сейчас хочу помочь, но если соберусь, то у нас будет еще один повод для ссоры.

Стук снизу не прекращался, и муж психанул:

– Невозможно так смотреть!

Я уже обрадовалась, что он поможет старушке, но он выключил телевизор и взялся за телефон.

Я ощутила жуткое желание спустить его мобильный в унитаз. И только мысль о пятнице и психологе смогла удержать меня от ссоры.

Саша***

Однажды Тень мне сказал, что обрести и потерять истинную, это как родиться и лишиться сердца – тебе больше не жить. Олеся, уходя от меня, сказала, что теперь у нее нет истинного, но есть она. И вторая версия с истинностью мне нравилась больше.

Я существую, я живу, и я даже лучше, чем раньше. И никому сказать об этом не могу – четвертуют на месте.

Весь мир сверхов думал, что наказывает меня, устанавливая запрет на зверя на пять лет. И ни одна живая душа, даже Настя, моя сестра-близнец, не догадывалась, что я только начал жить. Эти три года для меня – словно попадание в другой мир без запретов и ограничений.Я это ощущаю не потому, что лишился истинности, а потому, что лишился зверя. Не могу сказать вслух, но только в восемнадцать, когда я убил своим всплеском ментальной силы ту, которую любил, и потерял ту, что предназначена мне судьбой, я получил свободу.

Как так? А вы попробуйте с рождения контролировать эмоции, чтобы зверь не расплющил мозги всего клана. “Самый сильно ментальный сверх” – с этим ярлыком я рос каждый день. Отец не слезал с меня с тренировками, нанимал сильнейших лидеров спецотрядов, чтобы обучить меня контролю над собой.

Ответственность буквально душила меня.

Ребята, с которыми я вырос в одной песочнице, страдали от любых вспышек зверя. Весь клан мог распластаться по полу от одного моего эмоционального скачка.

Я почти разучился прислушиваться к себе. Только холодная логика. Только стратегия, когда нужно смотреть вперед даже не на три шага – на десять.

С самого первого шага весь мой день был расписан. Да вся моя жизнь была расписана! Даже истинная уже была под боком.

Да, хорошая. Да, симпатичная. Да, умная. Да, из хорошей семьи.

Но в один день, когда я увидел Лину в красивом платье, я понял, что хочу ее, а не Лесю. Высокая, с формами, Лина смотрелась женщиной по сравнению с угловатым Лисенком. И пусть ее зверь вызывал у всех приступы веселья, мне нравился звук ее смеха над моими шутками. Олеся же не смеялась, когда я шутил – она смотрела мне в рот.