Тафгай 6

— Эй, русский, проваливай в свой Союз! — Орали мне «ласково» с трибун, когда я с партнёрами Микитой и Болдыревым выкатился на стартовое вбрасывание.

Странное дело, поймал я себя на простой мысли, что негатив, несущийся с трибун, меня перестал волновать и стимулировать на агрессию. Ведь фанаты сейчас проорутся, а потом, когда мы будем покидать ледовый дворец, по пути к автобусу выстроится огромная толпа для автографов и совместных фотографий. А канадские девушки будут выкрикивать: «Ивьян ай лов ю».

Задумавшись, я не заметил, как автоматически выиграл вбрасывание и откатился поближе к своей синей линии, так как «канадцы» из Ванкувера бросились в жёсткий прессинг. Мне нагло врезал в бок невысокий, но широкоплечий центрфорвард Рич Лемье. Я тоже не остался в долгу и, постаравшись не угодить канадцу в челюсть, двинул его в плечо. И в тот же момент, шайбу мне переадресовал наш защитник Билли Уайт. Я заложил крутой разворот, за счёт скрёстного шага сначала рванул влево, а затем резко пошёл через правый фланг. Мой маневр прочитал Ваня Болдырев, который рванул по своему правому борту вперёд. Поэтому я, как только пересёк центральную красную линию, навесом закинул шайбу в правое закругление, в зону ванкуверских «канадцев».

— Балда рви! — Гаркнул я в спину Болдыреву и ещё раз двинул корпусом надоевшему канадцу Ричу Лемье, который мне своей клюшечной обстучал все бока.

— Затолкай им проклятую шайбу Таф! — Донёсся до меня громкий выкрик нашего генменджера мистера Айвена Иваныча.

«Затолкай, затолкай, — зло подумал я, вкатываясь в зону атаки. — Затолкаешь тут, когда один за клюшку мою схватился, а другой на плечах повис, а судье всё до фени! Ну, правильно, никого же ещё пока не убили». А в это время в правом закруглении Болдырев очень ловко ушёл от защитника хозяев арены, и прострелил на меня! Спрашивается, какого хрена? Руки заняты, клюшка как бы застряла под мышкой у канадского защитника.

— Куда дал, ирод?! — Зарычал я и пнул по шайбе с лёту коньком, и удачно так попал, что чёрный кругляш полетел точнёхонько в верхний угол ворот.

«Какой футболист пропадает во мне?» — усмехнулся я, когда голкипер Ванкувера Дунк Уилсон в красивом прыжке отбил шайбу, которую по хоккейным правилам засчитывать не имели права. Однако с левого края выскочил Стас Микита и быстрее всех по отскочившей шайбе щёлкнул клюшкой. А на второй героический бросок, беспомощно лежащий на льду, вратарь Уилсон уже среагировать не мог. Поэтому загорелся за воротами красный фонарь, а со зрительских мест раздался оглушительный и приятный моей отомщённой душе свист.

— Скооор! — Закричала наша скамейка запасных.

— 4 : 4! — Буквально рычал генменджер Иваныч. — Таф, заклинаю тебя, затолкай ещё одну проклятую шайбу!

— Поднажмите ещё парни, — попросил нас тренер Рэй, оставив на льду.

Но после возобновления игры, мы, безуспешно откатав минуту, всё же уселись на лавку перевести дух. «Неужели тотализатор? — вновь подумал я, украдкой поглядывая на нашего, подпрыгивающего на месте менеджера. — Сегодня попытаюсь Иваныча разговорить».

— Да чтоб вас черти проклятые! — Заревел мистер Айвен, так как хоккеисты «Ванкувер Кэнакс» провели резкую контратаку и снова вышли вперёд — 5 : 4, а болельщики на трибунах, словно обезумив, взвыли от восторга.

— Таф давай на лёд, — выпустил нашу славянскую тройку тут же Билли Рэй.

— Если победим всем премия, 100 долларов! — Прогудел Томми Айвен.

Я перемахнул через борт и покатил в сторону центрального круга вбрасывания, а на ходу успел шепнуть Стасу и Балде, что не нравится мне наш менеджер, на что парни уверили меня: «Иваныч, хоть мужик и психованный, и немного больной на голову, но вполне нормальный».

— Ладно, — махнул я рукой и на русском сказал. — После вбрасывания оттянемся поближе к своим воротам, выманим на себя «кануков» и резко контратакуем.

— Ху из контро тока? — Переспросил Микита. — Протиуток?

— Точно, — хмыкнул я. — Играем как против уток! Поехали.

К сожалению, с контратакой у нас не срослось, вбрасывание я проиграл, и ванкуверские канадцы на двадцать секунд зажали нас в зоне защиты к воротам Гэри Смита, нашего второго кипера. За это время они трижды щёлкали по воротам и столько же раз шли на добивание. Хорошо, что на пятаке за шайбу наконец удачно поборолся Билли Уайт, защитник практически не уходящий с поля, и откинул в сутолоке черный кругляш на меня. Я же немного придержал шайбу, чтобы дать своим крайним нападающим разогнаться по флангам. И получив от опекавшего меня хоккеиста клюшкой по рукам, сжав зубы, сделал резкий пас под центральную красную линию на Болдырева. Затем бросил быстрый взгляд на арбитра, который немного «выключился» из эпизода, и дёрнул за шиворот канадца, который безнаказанно бил меня по рукам. Ванкуверский забияка плюхнулся на попу и трибуны тут же недовольно засвистели, посылая проклятия на мою буйную голову. А я побежал в атаку, где уже нарезали виражи Стас и Балда, ведь слёту им поразить ворота не удалось. Отлично сыграли вратарь и успевший на помощь защитник «Ванкувера».

— Дай! Дай! Дай! — Заорал я по-русски, влетая на всех порах, словно метеор в зону атаки.

И словак Микита, узнав мой русский говорок, не глядя швырнул шайбу в мою сторону. Вот что значит великий и могучий язык Пушкина и Толстова, мало того, что им мучают детей на уроках литературы в школе, из-за него защитники «Ванкувер кэнакс» растерялись, опешили и замерли на месте. Я же мчась на хорошей скорости, вколотил шайбу богатырским щелчком в сетку ворот Дунка Уилсона. Всю злость, все потаённые силы вложив в бросок, поэтому голкипер «кануков» даже не шелохнулся, а клюшка в моих руках разлетелась на две сломанные части.

— Скооор! 5 : 5! — Первым заголосил генменджер Томми Айвен.

* * *

Поздно вечером перед отлётом в родной Чикаго, вся команда ужинала в ресторане на Гастингс-стрит, где таких увеселительных заведений множество. До самолёта оставалось ещё часа три, поэтому ребята, заказав себе по литру пива и большие мясные отбивные никуда не спешили. Настроение было неважнецкое, так как после стартовых четырёх побед, мы сегодня проиграли, 6 : 5, второй раз подряд. Пропустили очень обидную шайбу в самом конце. Ведь хотели как лучше, думали, сейчас дожмём «кануков» из Ванкувера, но решающий штурм перед финальной сиреной обернулся ошибкой и роковым выходом один на один на наши ворота. В глобальном смысле от неудачи никакой трагедии не было, но один человек из нас прямо сейчас думал совершенно по-другому. Томми Иваныч Айвен сидел за отдельным столиком и, ковыряя вилкой в салате, смотрел в одну точку.

— Присяду? — Буркнул я и уселся напротив. — Иваныч, ты ничего не хочешь сказать?

— В крематории сезонные скидки, успей воспользоваться подарочным сертификатом, — пробормотал он.

— Судя по твоему лицу, крематорий вовремя устроил распродажу. Ты играешь на тотализаторе? — Спросил я очень тихо, посмотрев по сторонам, не греет ли кто поблизости свои любопытные уши? — Долги? Неуплаченные налоги? Жена отсудила два дома и виллу на «Лазурном берегу» и теперь спасти честь и достоинство может лишь шальная переменчивая удача?

— Налоги, — не глядя на меня коротко ответил мистер Айвен. — Черт его знает, как они вообще откопали мой счёт в Европейском банке? Теперь должен кругленькую сумму выплатить до конца года.

— Допустим, — я задумался и вдруг вспомнил того прощелыгу из ЦРУ, который в принципе мог подобное дело провернуть, значит в проблемах Томми есть моя косвенная вина. — А если ты получишь дополнительную прибыль на нашей команде, то эти деньги могут быть использованы в качестве оплаты?

— Какую ещё чертову прибыль? Если только продать тебя в ВХА?