Тафгай 7

— А Мальцева ты не хочешь? А Петрова с Михайловым? — Начал закипать Старовойтов.

— Саша Мальцев — мастер великолепный, выдающийся, но тут другой хоккей, здесь бить будут больно и часто. Не для него такая игра. А Петров с Михайловым останутся в чемпионате СССР, чтобы радовать наших советских болельщиков. Хотя Володю Петрова я бы предпочёл Саше Якушеву. Петров по фактуре для профессионально хоккея просто создан. Но тогда я ЦСКА сильно ослаблю.

— Я ведь с тобой серьезно говорю! — Зарычал чиновник.

— А я и не шучу. Коноваленко, Харламов, Васильев, Якушев — это имя, афиша, публика, касса, драгоценная валюта в бюджет Спорткомитета. Сейчас поедем торговаться с Деннисом Мёрфи, если эти фамилии там не прозвучат, то возможно и команды нашей здесь не будет. Вы сейчас подумайте о валютной выручке.

— Валюта чёрт, — пробормотал себе под нос Андрей Старовойтов. — А что я в Москве скажу?

— Скажете, что героически отстояли: Михайлова, Петрова, Викулова, Фирсова, Шадрина, Балдериса, Капустина, Третьяка, Гусева, Кузькина, Лутченко, Анисина, Бодунова, Лебедева, да много кого ещё.

— Н-да, — задумчиво протянул Старовойтов. — Может быть, может быть.

* * *

Калифорнийского предпринимателя Денниса Мёрфи я видел впервые. Что про него было известно? Родился в Шанхае, ещё до Второй Мировой войны, был мэром какого-то американского городка и несколько лет назад учредил Американскую баскетбольную ассоциацию, где играло очень много чернокожих парней и разрешалось исполнять эффектные слэм-данки в отличие от НБА. Внешне это был высокий светловолосый мужчина в очках лет около сорока с хвостиком. И первый вопрос, услышанный нами от предпринимателя, касался как раз таки звёзд, которые приедут за океан в составе советской хоккейной команды в следующем сезоне.

— Предварительно обсуждаются такие фамилии, как Харламов, Якушев, Васильев и Коноваленко, — тут же ответил я, удобно развалившись в мягком кожаном кресле в просторной гостиной номера люкс.

— Это будет зависеть от их личного согласия, — добавил Старовойтов и попросил, чтоб я это перевёл.

— Харламов — это корошо, — сказал по-русски Мёрфи и, перейдя на английский язык, спросил. — Вы уже определились с названием команды и с тем местом, где она будет базироваться?

Я перевёл вопрос Андрею Васильевичу, и он почему-то посмотрел на меня, из чего напрашивался странный вывод, что такими «мелочами» на многочисленных заседаниях Спорткомитет не заморачивались. «Где поселят — там и поселят, как назовут — так и назовут», — хмыкнул я про себя и подумал, что узнаю старую русскую привычку во всём полагаться на авось.

— Называние команды вытекает из её содержания, — ответил я деловому калифорнийцу. — «Ред Старз», то есть «Красные звезды». А поселиться мы хотим около хорошего новенького дворца спорта «St. Paul Civic Center» на 16 тысяч человек, где сейчас выступает ваша команда «Миннесота Файтинг Сэйнтс».

— Что ты сказал, переведи? — Недоверчиво забубнил Старовойтов.

— Я сказал, что мы хотим базироваться в Миннесоте, а называться «Красные звёзды». Недалеко от Миннеаполиса проживает 3 миллиона человек, и это более чем достаточно, чтобы наши матчи собирали полные аншлаги.

— Всё ради денег, — тяжело вздохнул Андрей Васильевич.

— Значит «Файтинг Сэйнтс» придётся расформировать, — задумчиво пробормотал Деннис Мёрфи.

— Зато вы усилите другие команды своей лиги, — мгновенно ответил я и добавил, — и потом конкуренцию с «Миннесота Норт Старз» ваша «Файтинг Сэйнтс» всё равно не выдержит, обанкротится. А мы «северных звёзд» из НХЛ быстро заткнём за пояс. Ведь в наших рядах будут самые настоящие звёзды хоккея — Коноваленко, Харламов, Якушев и Васильев.

— И вы, Большой Таф, — улыбнулся, словно кот объевшийся сметаны калифорнийский бизнесмен. — У вас сейчас 141 очко по системе гол плюс пас, а лучший результат в сезоне за всю историю НХЛ принадлежит Филу Эспозито — 152 очка. У вас будет рекорд — это есть очень корошо.

— Что он сказал? — Дернул меня за рукав Старовойтов. — Чему радуется этот буржуй недорезанный?

— Знакомством с вами радуется, — совершено серьёзным тоном прошептал я. — Если вы гарантируете, что в команде будут ранее перечисленные звёзды, то вы — один из самых сильнейших спортивных функционеров в мире.

— Передай ему, что мы коммунисты по-другому работать и не можем. — Распрямил грудь Андрей Васильевич.

— Пока рекорд не побит, я загадывать не могу, — ответил я по-английски Деннису Мёрфи. — Но если коммунистическая партия прикажет, то придётся рекорд товарища Эспозито бить до полной победы над мировым империализмом.

— Да, будьте спокойны товарищ Мёрфи, за нами не заржавеет! — Зачем-то по-русски брякнул глава федерации хоккея СССР.

* * *

Вечером во время третьего периода хоккейного матча против «Нью-Йорк Рейнджерс» за нашими спинами на скамейке запасных стояли два недовольных человека. Первый — это генменеджер Томми Айвен, так как счёт после двух периодов был ничейный — 2: 2, и немного портил радужную картину нашего единоличного лидерства в регулярном чемпионате. Вторым недовольным был Андрей Старовойтов, который мне не давал нормально сосредоточиться на игре.

— Ты меня обманул, — нашептывал он мне на ухо, когда я отпахал очередную свою смену на льду. — Они нас обманули, что это значит? Мы получим всего 50% с продажи билетов на домашние матчи? Мы так не доваривались!

— Это хорошие деньги, — прошипел я. — Это почти 2,5 миллиона долларов в год чистой прибыли, которую вы положите в бюджет федерации, не ударив палец о палец!

— Таф, ты сегодня играть будешь? — Рявкнул Томми Айвен, который нашего советского функционера уже ненавидел лютой ненавистью.

— Почему не 100 процентов? — Не обращая внимания на генменеджера, забухтел Старовойтов.

— Потому что часть денег уйдёт на налоги, на аренду жилья, дворца спорта, на зарплаты хоккеистам и на транспорт. — Выдохнул я и, услышав, что пришла наша смена, резко выскочил за Иваном Болдыревым и Стэном Микитой на лёд.

На вбрасывание в средней зоне от «Рейнджерс» против нас вышли нападающие Вик Хэдфильд, Жан Рателль и Род Жильберт, и пара защитников Бред Парк, Род Сейлинг. Они бросили в бой за девять минут до конца встречи свои лучшие силы, поэтому мы свои — моя тройка нападения и пара защитников лысоватый громила Билли Уайт и рыжеволосый шустряк Пэт Степлтон.

— Что от тебя хочет ваш русский министр? — Спросил Микита.

— Хочет в дело вложить минимум, а получить на выходе — максимум. 2,5 миллиона долларов ему мало, видите ли.

— А ты говорил, что у вас там социализм, — усмехнулся весельчак Стэн. — Да у вас там дикий оскал капитализма, ха-ха!

«Точно, оскал, — подумал я, встав на точку в ожидании, когда судья бросит шайбу на лёд. — Как только дело доходит до бюджетных денег на благое и перспективное дело, то обязательно финансирование срежут по самое не балуй. А на какой-нибудь бессмысленный поворот рек, пожалуйста, берите, не обеднеем. Одним словом — дурдом».