Тафгай. Том 8
Шрифт:
— Забей, — приобнял я паренька, — не имя красит человека, а человек имя.
— Точно, точно, — поддакнул Валерка Харламов. — Было бы хуже, если бы обозвали пылесосом.
На лавке опять раздались отдельные смешки, но тут настырный соперник вошёл в нашу зону защиты, сделал пару простеньких передач и кто-то из защитников Детройта дальним броском сравнял счёт в матче — 4: 4. «Мэдисон-Сквер-Гарден» разочарованно ухнул. Однако на нашей скамейке нашёлся один человек, который сейчас чуть ли не светился от радости — это начальник команды Михаил Зимянин. Какого лешего Зимянин припёрся на матч? Лично я не понимал. В моей голове просто не укладывалось — зачем человек, от которого
— Ты смотри, он ещё и радуется, куркуль, — тихо пробурчал Валера Харламов.
— Вижу, — зло кивнул я.
Через несколько минут, когда прозвучал свисток на перерыв и хоккеисты молча направились в свои раздевалки, на табло всё так же горел ничейный счёт 4: 4. В подтрибунном помещении я не стал торопиться к общему столу, где можно было съесть хот-дог и выпить пепси, а решил дождаться Виктора Коноваленко. Мне не терпелось один на один перекинуться парой фраз о делах наших скорбных.
— Сергеич, признайся честно, колено всё ещё беспокоит? — Спросил я у голкипера. — Последняя шайба была совсем так себе.
— Не болит, — хмуро рыкнул Виктор Сергеевич. — Только реакция какая-то замедленная что ли. Умом всё понимаю, всё вижу, тело не успевает. Руку поднимаю, а шайба уже в сетке.
— Наверное, после моего лекарства организм ещё полностью не восстановился, — сказал, материализовавшись внезапно откуда-то с боку шаман Джон Смит. — Ничего, через два дня будет норма.
— Что ж ты, лидер чикагского коммунистического движения, раньше-то молчал? — Заскрипел я зубами. — Не зря вас, шаманов, царское правительство по лесам сотни лет давило.
— Я между прочим, батюшку царя не застал, — обиделся шаманидзе. — И потом, мой препарат на советских колхозников действовал как полагается, без побочных эффектов.
— Так это, колхозникам особая реакция на картофельном поле и ни к чему, — ещё более посмурнел Коноваленко. — А мне-то чего сейчас делать?
— Скажу тренеру Элу, что у тебя недомогание, — ответил я. — Выпустим на ворота Холечека. Ну, эскулап, погоди! — Погрозил я кулаком шаману Волкову, входя в раздевалку, где между хоккеистами и начальником команды Зимяниным, судя по лицам, уже вёлся какой-то неприятный разговор.
— Аха, — натужно улыбнулся начальник Чукотки, — а вот и товарищ Тафгаев пожаловал. Раз все в сборе, то у меня для вас всех есть объявление. Раз ваши товарищи чего-то стесняются, хотя я считаю, что этого не стоит стесняться, об этом надо говорить прямо, то скажу я.
— Короче, — небрежно бросил я, взяв с общего стола бутылку «Пепси-колы», — нам ещё игровой план на третий период обсудить надо.
— Ладно, тогда буду краток, — Зимянин изобразил на лице полностью фальшивое выражение неописуемой радости. — Через два дня товарищи Рагулин, братья Солодухины, а так же наши чехословацкие друзья Махач и Кохта возвращаются на Родину. И сегодня у них, можно сказать, прощальный матч.
На этих словах пауза, повисшая в раздевалке, напомнила чем-то немую сцену из бессмертной комедии «Ревизор», когда городничий и его друзья внезапно узнали, что Хлестаков — это совершенно посторонний человек и к ним едет настоящий ревизор.
— Палыч, ты, б…ть, чего? — Первым пробормотал Валерка Васильев.
— Александр Палыч, ну ладно братья едут спасать питерский СКА, ты-то куда спешишь? — Не выдержал я. — Огурцы с помидорами ещё не скоро на даче заколосятся. Пацанов
тренировать, то же всегда успеется. У тебя супруга по местным магазинам бегает каждый день, охает и ахает, покупая сыры и колбасы, обратно в очереди за туалетной бумагой захотелось? Франтишек, скажи своим пару ласковых, а то у меня словарный запас ограничен! — Обратился я к защитнику Поспишилу.— Я с предатель говорить не желаю, — пролепетал бывший капитан сборной Чехословакии.
— Ну, вот и поговорили, — удовлетворённо крякнул начальник Чукотки. — Больше не смею отвлекать. Готовьтесь на третий тайм. Хорошая игра сегодня. Пойду я, тут у вас что-то душно.
Зимянин, которого я готов был просверлить насквозь взглядом, чтобы отыскать в глубинах его организма хотя бы капельку совести, ещё раз нелепо усмехнулся и вышел из раздевалки.
— Иван, я что-то ничего не могу понять? Что случилось с Большим Рагом и другими парнями? — Спросил тренер Эл Арбор.
— Извини, коуч, я и сам пока в этом не разобрался, вроде раньше достойные были мужики, — буркнул я. — Но на третий период мы сейчас сделаем несколько перестановок иначе матч не вытащим.
— Они заболели? — Встревожился старший тренер.
— Точно, заболели, — кивнул я. — На ворота пусть готовится Холечек, у Сергеича ещё организм не пришёл в норму. Коля Свистухин пойдёшь в тройку нападения к Фарде и Недомански, выйдешь на фланг вместо Кохты. Йоахим встанешь в пару к Франтишеку Поспишилу, вместо Махача. Третью двадцатиминутку проведём в две пары защитников и в три тройки нападения.
— А мы? — Упрямо уставился на меня Александр Рагулин.
— Пей пепси-колу, Палыч, рябчиков жуй, — рыкнул я. — Набирайтесь сил перед дальней дорогой.
— Правильно, б…ть, и без вас сыграем, — высказался Валера Васильев и остальные парни одобрительно зашумели.
Третий отрезок матча против «Детройт Ред Уингз», оставшись без целой пятёрки хоккеистов, мы летали по льду словно слопали порцию самого современного допинга. Наставник гостей Тед Гарвин первые пять минут всё никак не мог приспособиться к тому, что мы перешли на игру в три тройки нападения. И пока он «хлопал ушами», Николай Свистухин после передачи Вацлава Недомански точно бросил под перекладину и сделал счёт — 5: 4. А на 45-ой минуте отличился уже Веслав Йобчик, которого вывели на ударную позицию точные передачи Руди Хити и Виктора Хатулёва. Веслав огорчил гостей хитрющим броском между щитков голкипера Дуга Гранта — 6: 4.
Затем на долгие десять минут наступил эмоциональный спад в игре. Мы старались не бежать большими силами в атаку и строже действовали в средней зоне. Соперник же после двух шайб, потерял уверенность в своих силах и так же сбавил обороты. Лишь ближе к финальному свистку старший тренер Детройта, который после неудачного старта команды в этом сезоне рисковал потерять своё тренерское место, заставил подопечных пойти на последний штурм наших ворот. Вообще преимущество в две шайбы за оставшиеся четыре минуты вполне можно было бы и отыграть. Но не сегодня и не против нас.
На 57-ой минуте, побежавшего большими силами вперёд соперника, я по просьбам трудящихся города Нью-Йорка и его окрестностей решил охладить парочкой убойных силовых приёмов. Сначала в средней зоне я выследил центрфорварда «Ред Уингз» Марселя Дионна. И когда на него пошёл пас от Гайя Чаррона, резко стартанул и двинул уроженца Канады плечом в плечо. Не знаю, что вспомнил Марсель, когда летел на лёд, но время подумать о превратностях судьбы у него определённо было.
— Еееее! — Взревела толпа на трибунах, которая стала уже немного дремать.