Таинства Египта. Обряды, традиции, ритуалы

В Италии храм Исиды был построен в Помпеях в 105 году до н. э., а в 38 году н. э. на Марсовом поле в Риме Калигула возвел величественный храм Исиды Кампенсис. Культ богини в Риме процветал почти пятьсот лет. Зная, какие классы жрецов служили в храмах Исиды в это время, мы можем предположить, что аналогичные типы иерофантов существовали и в Египте в храмах Осириса и Исиды. Прежде всего, существовал верховный жрец, которому помогали три группы жрецов: предсказатели, чьи обязанности заключались в том, чтобы беседовать с богами; «столисты» – которые одевали статуи богов в одежды светлых или темных тонов, чтобы символизировать некое полузнание людей о божественном, и pactophori – стражи священной доктрины. Все они были одеты в длинные светлые одежды, грудь и руки были обнажены, а голова выбрита. Жрицы носили длинные прозрачные одежды с завязанными на груди платками. В руках у них было нечто вроде трещотки, которая должна были отпугивать главного носителя зла – Сета.

Однако вряд ли чистое поклонение Осирису и Исиде получило такое широкое распространение в Европе. Пройдя через Александрию, эти культы вобрали в себя многое из тайных учений этого таинственного города, где философия Греции тесно переплелась с теологией Египта.

Первый царь династии Птолемеев попытался наладить взаимопонимание между своими греческими и египетскими подданными, основав в Александрии религию, в которой сплелись элементы греческой и египетской веры. Он сделал своими советниками искусного мифолога Мането и грека Тимофея из рода Эвлиопидов. Тем самым Птолемей объединил элевсинский культ с культом Исиды и даже изобрел новое божество, которое должно было стать главным в новом культе. Это был Серапис, чье точное происхождение не вполне понятно и который, возможно (а возможно, и нет), является соединением Осириса с быком Аписом. Как бы там ни было, Серапис занял место Осириса и ему вместе с Исидой поклонялись в Риме и Греции. Часто вместе с ними соседствовал и Анубис, которого часто идентифицировали с Гермесом.

Титанические усилия небольшой группы мистиков из Александрии привели к закреплению этого синтетического культа в Западной Европе. Итальянские порты, торговавшие с Александрией, и были теми воротами, через которые новая старая религия проникла в Европу. Многочисленные купцы, моряки и рабы явились первыми миссионерами культа Исиды в Италии. Эта религия поначалу была встречена здесь в штыки, однако популярность системы Пифагора, в которой соединились черты многих философий Востока и Запада, способствовала распространению нового культа. Поклониться Исиде собирались тысячи, ведь она обещала им не только жизнь и свою помощь после смерти, но и заботу в настоящем. Жалостливый и эмоциональный рассказ о мертвом Осирисе и материнское беспокойство Исиды оказывали огромное влияние и притягивали к себе тысячи людей, чья жизнь была далека от счастливой. Особенно это касалось женщин.

В течение десяти лет, с 58 по 48 год до н. э., шла ожесточенная борьба между сторонниками старой римской религии и приверженцами нового культа, пока, наконец, Исида не заняла место рядом с древними богами. Когда Египет стал римской провинцией, культ Исиды еще более укрепился, и скоро императоры также стали считать себя слугами богини. Культ Исиды и его обряды распространились в Испании, Северной Африке. Руины ее храмов можно увидеть в Голландии, в Германии (Кельн), в Англии (Йорк), во многих городах Франции и в Швейцарии.

И дело было не только во внешней стороне культа. Европейцы того времени привыкли к мифологии, которую можно описать как «континентальную». То есть божества племен, населявших Галлию и Британию, очень напоминали богов Греции и Рима. Можно считать доказанным, что самые важные из них имели общее происхождение (индоевропейское. Языческие божества всех индоевропейцев – от кельтов Британии и Галлии до германцев, славян, иранцев и индоариев – довольно близки и имеют общий корень. – Ред.). Однако верованиям, окружавшим их, не хватало нравственного чувства и твердой перспективы, а появление нового культа заполнило эту нишу. Однако, с другой стороны, европейцы не в достаточной степени воспринимали египетский культ животных по той простой причине, что уже давно пережили рамки тотемизма. Примечательно, что Апулей лишь вскользь упоминает об этой стороне египетской религии.

Главной целью пропаганды в Александрии, согласно Плутарху, было утверждение единства божественной природы. Она соединяла платонизм с триединым монотеизмом. Она взяла себе в помощь научную и философскую мудрость своего века, чтобы возродить тайное значение, которое древняя мудрость замаскировала в легендах и передала грядущим поколениям. Однако рука ревнивого мифолога слишком видна в данной конструкции, поэтому самые чудовищные суеверия соседствуют в ней с глубокими идеями. Тем не менее идеалы аскетичной чистоты, честной жизни и представления о загробной жизни, содержащиеся в этой новой мифологии, разительно отличались от древних религий Европы, и это способствовало будущему принятию людьми христианских идей. Короче говоря, эта новая вера породила необычайную духовную энергию, которая в первые века новой эры боролась за самовыражение, а влияние ее было глубоким и длительным.

Девиз культа Исиды: «Будь мужественным». Его можно увидеть на многих могилах того времени, и он указывал, что человеческая душа, хотя ей еще, возможно, предстояло пройти через многие тела и смерти, достигнет Вечной Жизни. В Европе проводились грандиозные фестивали египетских верований. Это был праздник благословения священной ладьи 5 марта, празднование поисков и нахождения Осириса в ноябре, когда организовывался пир в честь посвященных. Эти фестивали переросли в пышные многоцветные праздники, в которых сохранялось многое от древнеегипетского символизма.

Практически нет сомнения в том, что чистота египетских таинств под влиянием европейской действительности во многом поблекла. Египетские верования трансформировались под влиянием греческой философии больше, чем смогли вдохновить последнюю. Если они и сохранили свои широкие границы, то их основа ее претерпела значительные изменения. Наступил упадок. Точность обрядов, способ их отправления стали считаться более важными, чем идея, стоявшая за ними [20] .

Конечно, это не упадок в полном смысле, а лишь возвращение к древней практике, где обряд уходил своими корнями в столь смутные верования, что их вряд ли можно назвать мифами, и требовал для своего объяснения нового мифа. Фактически иногда изначальный импульс носит столь призрачный характер, что многие ученые, занимающиеся сравнительным религиоведением, даже настаивают, что обряд первичен, а миф – вторичен. В каком-то смысле это возможно, но в любом случае обряд не может быть первичен по отношению к идее мифа или воображению.

20

В реальности это действительно было гораздо более важно, хотя бы с точки зрения восприятия.

Таким образом, магическая часть таинств стала гораздо более важной частью перенесенных на новую почву египетских таинств. Это следует из римских текстов того времени. Мудрые и, я бы сказал, «кальвинистские» жрецы Фив в Мемфисе использовали имеющиеся в их распоряжении магические приемы с вызывающей восхищение сдержанностью. Однако в Европе, которая по-детски жаждала чуда, торжественность магии исчезла. Космополитический Рим, жаждущий новизны, слишком часто считал храмы Исиды или Сераписа алтарями суеверий. И слишком часто жрицы, которые должны были бы охранять секреты и охранять магические тайны, передавали их в руки тех, кто обращался к ним за помощью, не имея никаких серьезных идей.

Во времена Страбона храм Сераписа в Канопусе (совр. Абу-Кир на северо-востоке от Александрии) осаждали страждущие из самых разных слоев общества. Он славился случаями магического излечения самых разных болезней. Столь же славны были и храмы Исиды.

Что касается продолжения жизни греческих таинств, то Пифагор, который, судя по всему, путешествовал по всему миру и был посвящен в таинства всех стран, где он побывал, из полученного знания создал свою собственную систему.

В ней испытательный срок составлял пять лет. Это были годы воздержания и молчания. Кандидату отказывали, если он проявлял страсть или нетерпение, честолюбие и самодовольство в мирском понимании этого слова. Испытаниям подвергались и его личное мужество, и невосприимчивость к боли. Если кандидат оказывался достойным, он становился посвященным первой степени. Через некоторое, довольно продолжительное время он мог быть посвящен во вторую степень, а потом он становился пифагорейцем.

В системе Пифагора грамматика, риторика и логика считались необходимыми для развития разума. Пифагор также считал необходимым преподавание математики, поскольку полагал, что конечное благо человечества состоит в тайной науке чисел. Он выделял также геометрию, музыку и астрономию, а также разработал систему символов для иллюстрации высшего значения системы. Так, равнобедренный треугольник свидетельствовал о совершенстве божества, правый угол символизировал союз небесного и земного, квадрат – Божественный Разум и т. д.