Таинственная незнакомка

Ориана достала из ридикюля железный ключ и отперла калитку. Высокая мужская фигура выступила из-за темных деревьев, и через секунду Дэр заключил Ориану в объятия. Небо было покрыто темными, тяжелыми облаками, которые, казалось, касались крыш домов, окружающих площадь.

Как только они очутились в своем тайном приюте, Дэр снова обнял Ориану и поцеловал.

– Прости, что я так поздно, – извинилась Ориана, услышав, как часы на колокольне церкви Святой Анны пробили час ночи. – Неду хотелось посмотреть пьесу, и я не решилась убежать из театра до окончания спектакля, чтобы не испортить ему удовольствие. А потом мы никак не могли отделаться от Мика Келли, он говорил, говорил...

Дэр прервал ее объяснения еще одним поцелуем.

– Я видел тебя гораздо больше до этой злосчастной поездки в Ньюмаркет, – посетовал он.

– Ты видел меня чаще, – возразила Ориана, подчеркнув последнее слово. – Но до нашей ночи в Саффрон-Уолдене ты видел не слишком много.

– Я хотел бы сейчас увидеть тебя всю, каждый чудесный дюймик. – Прижав ее к себе, он попросил горячо: – Поедем со мной в Дептфорд. Местечко не слишком романтичное, но мы хоть будем снова делить с тобой постель.

Ориана кивнула:

– Я поеду с тобой. А ты поедешь в Чешир? Раштон и Мэтью были сегодня вечером в «Хеймаркете» и подтвердили приглашение, которое относится и к тебе. Дэр, это три дня дороги в Раштон-Холл и три дня обратно в Лондон.

– Шесть ночей мы будем спать вместе, – хрипло проговорил он. – Когда мы уезжаем?

Негромко рассмеявшись, она ответила:

– Даже не в следующем месяце.

Дэр застонал и выразил свое нетерпение жаркими, отчаянными поцелуями.

– От этих встреч украдкой с ума можно сойти.

– Я понимаю. – Ориана вздохнула. – Но это необходимо.

– Так ли? Мэтью видел, как мы целовались. Граф невероятно проницателен, он определенно подозревает правду.

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, ни тот ни другой не станут сплетничать обо мне.

Она положила голову на грудь Дэру и сказала:

– Мне жаль, что я вынуждаю тебя быть скрытным и осторожным, это не в твоем характере.

– Ты этого стоишь, Ориана. И я вознагражден с лихвой. – Он просунул руку под плащ и погладил ее обнаженные плечи. – Мы учимся друг у друга. Я учу тебя добродетели прямоты, а ты доказываешь мне ценность скрытности.

Он продолжал ласкать ее, и Ориане до боли хотелось, чтобы они отдавались друг другу в месте более уединенном чем Сохо-сквер, и более личном, чем номер в гостинице.

Глава 24

Пока зрители любовались в антракте чудесами Большого Каскада, Ориана, сидя в так называемой зеленой гримерной Воксхолла, смягчала уставшее горло чаем с лимоном, а Нед, держа в руке кружку портера, высказывал свое суждение об их совместном выступлении в первом отделении музыкальной программы.

Окинув взглядом свой фрак с блестящими медными пуговицами и золотым кантом на рукавах и карманах, он заявил:

– Я выгляжу не хуже любого джентльмена с нашего острова. Что сказали бы Том Лейс и другие наши ребята, если бы увидели меня сейчас?

– Они пожелали бы тебе успеха, – ответила Ориана. – Твоя работа здесь менее тяжелая, чем на руднике Корлетта. И платят лучше.

– Да, но что я буду делать с такой красивой одеждой, когда мы вернемся домой?

Холодные пальцы страха стиснули горло Орианы, на минуту лишив ее возможности говорить. Овладев собой, она спросила:

– Сэр Дэриус упоминал о возвращении на остров?

– Он говорит, что «Доррити» будет готова отплыть через несколько недель. С полным грузом. Комнаты мейнштира Дэра битком набиты мебелью, просто пройти невозможно. Каждый день в гостиницу присылают новые вещи.

Если бы отъезд Дэра был близок, он не согласился бы сопровождать ее в Чешир. Насколько Ориана успела его узнать, он никогда не отступал от принятого решения. Дэр не упускал возможностей, не оставлял места для колебаний, просто действовал в соответствии с принятым решением. И за все время их короткого пребывания в Дептфорде, где ремонтировали его судно, он ни разу не дал понять хотя бы намеком, что собирается уехать из Англии.

А если и уедет, то вернется. Рано или поздно.

На то время, пока она сама будет в Раштон-Холле, Нед останется в Лондоне. Его популярность в Воксхолле в сочетании с горячей рекомендацией Орианы обеспечила Неду приглашение от владельца одного из лондонских театров. Мистер Хьюджес предложил скрипачу с острова Мэн ангажемент на две недели для выступлений с исполнением национальной музыки в «Садлерз-Уэллз» [18] .

Прикончив свое пиво, Нед произнес сочувственно:

18

Здание театра оперы и балета, построенное в 1756 г.; в переводе на русский язык название означает «колодец Садлера», так как здание в самом деле построено на месте колодца, принадлежавшего некоему Томасу Садлеру

– Вам, наверное, жаль пропускать фейерверк.

Ориану ожидали в ближайшем будущем совсем другие фейерверки. Испепеляемая предвкушениями, она ответила:

– Для меня ночь гала-концерта не новость. Ведь я пою на этой сцене с десяти лет.

Она ничуть не жалела о своем раннем отъезде, зная, что Дэр и почтовая карета ожидают ее у входа в увеселительный сад. Как только Ориана споет на бис – а в вечер, закрывающий сезон, публика непременно того потребует, – они поспешат в гостиницу «Красный лев» в Барнете, всего в десяти милях от Лондона.

Во второй половине дня нагруженная необходимым багажом карета, в которой находились Сьюк Барри и Джонатан Уингейт, покинула город. Профессиональная дружба Уингейта с мистером Ламли была искренней, но Ориана чувствовала, что главной притягательной силой для Уингейта в ее доме была Сьюк, которая в свою очередь тоже была счастлива его видеть. Убежденная, что ее горничная и слуга джентльмена вступили в романические отношения, Ориана воздерживалась от замечаний. Из-за серьезных намерений Уингейта могли произойти определенные осложнения, однако Ориана знала на собственном опыте, насколько неприятны в таких случаях расспросы и постороннее вмешательство.

Слуги, несомненно, радовались путешествию в Чешир не меньше, чем их хозяева, и Ориана верила, что они будут благоразумны.

* * *

Дэр сгорал от нетерпения поскорее покинуть Воксхолл. Он переживал разочарование каждый раз, когда в воротах показывалась не та человеческая фигура, которую он так надеялся увидеть. Концерты Орианы обычно заканчивались в одиннадцать часов. Но она не появилась к этому времени в условленном месте, где их ждала карета, значит, ее что-то задержало.