Таинственная суть природного творения – судьбы извилистая нить

Расписали пульку на троих, но без особого интереса, новый год встретили без шампанского, откуда ему тут взяться, да и не было любителей этого напитка. Выпили бренди, закусили балыком из морского окуня. Иван, прочитав полученное вчера письмо от родителей, а конкретно от матери, ходил задумчивый, можно сказать мрачный. Со своей невестой он поссорился перед армией, она отказалась ехать с ним в Марокан, не желая, как она выразилась, губить свои лучшие годы на прозябание в дремучей тайге.

– А как же рай в шалаше? – удивленно спросил он.

– Чукчу себе найди для рая в шалаше, – зло ответила она.

– И найду! – в запале ответил он.

Перед отъездом, родителям пришлось, конечно, сказать, что с женитьбой получился облом. Мать по-переживала вместе с ним, и он в шутку сказал ей, что привезет из Сибири чукчу. Вот теперь мать пишет, что чукчу она и на порог не пустит, а невест сколько угодно в его городе и еще получше его Ольги. Иван, разумеется, чукчу везти не собирался, да и не найти их в этих краях, они севернее живут. А вот повод задуматься о семейной жизни в доме родителей возник. Впрочем, это давно уже было ясно, только простого выхода из этой ситуации не было. Сначала женитьба, а потом заявление на квартиру в местком, и через какое-то количество лет появляется возможность съехать от родителей. Только у некоторых семейная жизнь кончается раньше… В армии вопрос с жильем решается просто. Даже в больших городах у офицеров об этом голова не болит.

У Игоря этот вопрос одно время тоже стоял на повестке дня, но получив у своей девушки отставку, он перестал думать о собственном жилье. А после обретения несметных богатств этот вопрос стал решаемым. Можно было купить частный дом и оборудовать его не хуже квартиры, а чтоб избавиться от ненужных вопросов, перебраться в другой город. Потом мысли его плавно перетекали к белоснежной яхте и встрече с прекрасной незнакомкой, которую он непременно спасет из рук злодеев. Дальше домечтать, как правило, не удавалось, поскольку отвлекали бытовые проблемы и служба.

В новогоднюю ночь приснился Игорю сон, что он приехал домой с женой и двумя детьми, которых та держала за руки. Почему-то жена была в свадебном платье и в фате. Игорь позвонил в дверь, потом еще раз, долго никто не открывал. Потом дверь открыли, на пороге стоял отец. Невеста сбросила фату, это оказалась Нинка, которая начала крыть отца матом…

Проснувшись в холодном поту, Игорь подумал, что мать Ивана, пожалуй, права. Только почему я смотрю его сны? Наверное, он смотрел мой.

– Иван! – сонно сказал Игорь. – Тебе сегодня что снилось?

Но Ивана в комнате не оказалось. Игорь вспомнил, что тот должен сменить Вадика на станции. Завтра будет его смена.

Снова потекли серые, монотонные будни. Работа на станции оставляла некоторый простор для творчества. Приходилось ремонтировать ячейки аппаратуры, поскольку неисправности случались, и не так уж редко.

Вадик притащил на станцию устав и программу КПСС и усиленно готовился к вступлению в партию. Другого пути у кадрового офицера просто не было, вернее, конечно, был, но тогда он закончил бы службу в звании капитана тут же в Марокане. Игорю стать коммунистом никто не предлагал, а сам он и раньше не горел желанием бороться за светлое будущее всего человечества, тем более, что человечеству, по мере продвижения, в это самое будущее, лучше не становилось, зато борцам… Короче, после возвращения со станции Чуквино с золотым теленком в мешке, он решительно наплевал на свою карьеру, а ничего другого партбилет и не предусматривал. Иван тоже относился к подготовке начальника равнодушно, не высказывая своего отношения к планам партии по улучшению и повышению всего и вся, но анекдоты с политическим подтекстом исчезли как бы сами по себе.

Жизнь тянулась медленно, но ритмично, подчиняясь армейскому уставу и распорядку дня. Вечера свободные от службы, Игорь посвятил созданию приемника собственной конструкции. В те времена радиолюбителей было много, мало было радиодеталей для творческих изысканий. В магазинах их почти совсем не было, поэтому добывали их на свалках, разбирая пришедшую в негодность радиоаппаратуру любого назначения, выменивали друг у друга, а также покупали на барахолках у барыг. Где добывали детали барыги, пусть останется тайной. Однако на любом предприятии, связанном с электронной промышленностью радиодеталей любого назначения было море разливанное, только купить что-либо, даже из брака, было невозможно. Бракованные изделия уничтожались с помощью пресса без жалости и сожаления.

Впрочем, мы сильно отвлеклись от повествования. У нашего героя таких проблем не было, поскольку в его распоряжении были запчасти от давно списанных устройств и сами останки этих устройств, а другие источники радиоэлементов отсутствовали полностью. Поэтому доведя свою конструкцию до определенной степени готовности, он с сожалением отложил ее до лучших времен, рассчитывая на отпуск, разумеется.

Иван, его сосед по комнате и коллега по работе на станции, радиолюбительством не отличался, а в свободное время просто читал книги и журналы, для чего он записался в библиотеку и приносил в комнату книги, которые они с Игорем читали вместе. Игорь в библиотеку не записывался, поскольку, навестив ее однажды, разочаровался, увидев весьма небогатый набор книг. На журналы он почему-то внимания не обратил, а зря, поскольку, когда Иван притащил журнал «Иностранная литература», где был напечатан роман А. Хейли «Аэропорт», прочитал его с удовольствием и мысленно внес его автора в список писателей, которых стоит читать.

И вот в субботний январский вечер, Игорь явился в свою и Иваном комнату с бутылкой «Плиски» и банкой сайры в руках. Иван лежал на своей кровати в трико и с блаженной улыбкой на лице. Увидев Игоря, Иван потянулся, как кот, и сказал:

– Закусывать бренди сайрой, – дурной тон. Ты бы еще кильку притащил.

– Слушай, Ваня, – трагическим шепотом, ответил Игорь, – что происходит в нашем дружном коллективе? Ладно, Вадим, накануне вступления в партию, блюдет моральный кодекс строителя коммунизма. А Сашка-то где пропадает? Где наш традиционный офицерский преферанс? Да и ты, друг мой, в последнее время выглядишь странно. Какая-то нездоровая любовь к литературе, аристократа из себя строишь. Может ты граф, и скрываешь свое происхождение от всевидящего ока замполита? Не изволите ли подняться ваша светлость…

– Предлагаешь сыграть в гусарика? – ответил Иван, неохотно поднимаясь. – Похоже, ты уже принял на грудь…

– Есть немного, – ответил Игорь, открывая бутылку. – А в гусарика играть не предлагаю, лучше просвети, что с Сашкой происходит.

Открыв бутылку и банку с сайрой, друзья выпили по первой, потом по второй. Иван не спешно рассказывал то, что было уже всем известно в части. Сашка крутил роман с одной местной красоткой из поселка, которая обладала внешностью чисто восточной, то ли японка, то ли китаянка, а может корейка. Жила она в поселке, а работала в части на какой-то канцелярской должности. Стрекотала на пишущей машинке, одним словом. Замполит уже дважды вызывал Сашку для серьезного разговора, прямым текстом сообщив тому, что никакого разврата от своих офицеров, он не допустит и если его подруга вздумает на него пожаловаться по залету, то придется жениться. А если Сашка откажется, то дослуживать свой срок он будет в таком месте, где подругой у него будет белая медведица, которая его женит на себе и без Сашкиного согласия.

Сам же Сашка своих намерений никому не прояснял, а когда Иван достал его своим нездоровым интересом, он, вдруг хитро прищурившись, сказал ему с намеком на известную песенку: «Ваня, ты за собой пригляди. Сам по проволоке ходишь…» После чего Иван как-то быстро умолк и перестал интересоваться Сашкиными делами. «Это что еще за тайны мадридского двора?» – подумал Игорь, с удивлением глядя на Ивана, который вдруг смешался и отправился куда-то по неотложным служебным делам.

Вечером, собравшись дочитать, накануне принесенный Иваном, роман «Вечер в Византии» Игорь журнала не обнаружил. Иван, появившись довольно поздно, сказал, что сдал его в библиотеку, а в замен принес роман Джека Лондона «Мартин Иден».

– Ты что, в детстве не читал? Придется самому записаться, – ворчливо сказал Игорь. – А, кстати, что это ты зачастил в библиотеку? Кто это у нас, там библиотекарь…

Иван, вдруг, стал красный, как рак, а Игорь поперхнулся на полуслове… Библиотекарем была жена «зампотеха», капитана Старикова, скромная улыбчивая женщина, лет тридцати, невысокого роста. Красавицей, Татьяна Васильевна, отнюдь, не была, но имела большие выразительные карие глаза и фигуру, где все женские атрибуты выглядели вполне пропорционально. Кроме всего прочего она была матерью восьмилетнего пацана, второклассника, который, как и все школьники поселка на пятидневку уезжал в близлежащий поселок Советский, за сто двадцать километров от Марокана.