Таинственный цилиндр

– Мой дорогой господин, – спокойно сказал инспектор, – я ни в малейшей степени не обвиняю ее. Никто не знает лучше меня, какие странные вещи могут порой происходить в ходе полицейского расследования, а потому я старался учесть абсолютно все. Я только попросил ее опознать сумочку. После того, как она это сделала, я сказал, где эта сумочка была найдена. Естественно, я ждал объяснений. Но их не последовало… Вы же понимаете, мистер Айвз-Поуп, что я как полицейский был просто обязан – раз убит человек и при нем найдена женская сумочка – выяснить, кто владелица сумочки и какое она имеет отношение к преступлению.

Финансовый король забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Я понимаю вашу позицию, инспектор, – сказал он. – Тут не может быть никаких сомнений: вы действовали сообразно своему долгу. Ваш долг состоял и состоит в том, чтобы докопаться до истины. Говоря строго, того же самого от вас ожидаю и я. Если вы хотите знать мое сугубо личное мнение, то моя дочь стала жертвой обстоятельств. Но мне не хотелось бы брать на себя роль ее адвоката. Я достаточно доверяю вам и готов положиться на то суждение, которое вы вынесете, когда тщательно расследуете все дело.

Он сделал небольшую паузу.

– Инспектор Квин, а что вы скажете, если я приглашу вас завтра утром к себе домой, чтобы вы задали все интересующие вас вопросы? Я бы не решился так затруднять вас, если бы Франсес не чувствовала себя так плохо и ее мать не настаивала бы, чтобы она не покидала дома. Можно рассчитывать на это?

– Очень любезно с вашей стороны, мистер Айвз-Поуп, – с удовлетворением сказал Квин. – Мы непременно будем.

Финансист, казалось, еще не был готов закончить разговор. Он тяжело покачивался в кресле.

– Я всегда был человеком щепетильным, – сказал он. – У меня сейчас такое чувство, что меня могут обвинить в использовании своего общественного положения, чтобы добиться каких-то специальных привилегий. Поверьте, это не так. Потрясение, которое Франсес вчера вечером испытала от предпринятых вами действий, просто не позволило ей рассказать вам свою историю. Дома, в кругу своей семьи, она наверняка сможет дать исчерпывающие объяснения, которые смогут удовлетворить вас.

Он с минуту поколебался, а потом добавил совсем другим тоном:

– Ее жених тоже будет там, и, возможно, его присутствие будет ее успокаивать.

Судя по тону, каким это было сказано, банкир отнюдь не разделял этого мнения.

– Не могли бы мы тогда договориться с вами, скажем, на половину одиннадцатого? – спросил он инспектора.

– Это очень даже удобно, – кивнул Квин, – я бы только хотел знать, кто еще будет присутствовать при нашем разговоре.

– Я пойду навстречу вашим пожеланиям, инспектор, – ответил Айвз-Поуп. – Но пока предполагаю, что захочет присутствовать миссис Айвз-Поуп, и наверняка мистер Барри, мой будущий зять. Это было сказано сухо.

– Кроме того, может быть, еще несколько друзей Франсес из числа актеров. Вероятно, нас удостоит своим присутствием также мой сын Стэнфорд – чрезвычайно занятой молодой человек, знаете ли, – добавил финансист с легкой горечью.

Айвз-Поуп встал со вздохом со своего кресла. Эллери, инспектор и Сампсон тотчас же последовали его примеру.

– Думаю, что это все, инспектор, – сказал финансист немного менее удрученно. – Может, я еще могу быть чем-то полезным для вас?

– Нет, вы и так сделали более чем достаточно.

– Тогда позвольте откланяться.

Айвз-Поуп повернулся к Эллери и Сампсону.

– Если у вас найдется свободное время, Сампсон, я буду рад видеть у себя и вас тоже. Как думаете, сможете выбраться завтра утром?

Прокурор кивнул.

– А вы, мистер Квин, тоже будете? – спросил финансист Эллери. – Как я понимаю, вы на протяжении всего расследования помогаете вашему отцу. Мы были бы очень рады пригласить вас.

– Обязательно приду, – ответил Эллери. Айвз-Поуп откланялся. Дверь за ним закрылась.

– Ну, что ты думаешь по этому поводу, мистер К.? – спросил инспектора Сампсон, беспокойно покачиваясь в своем вертящемся кресле.

– Чрезвычайно интересный человек, – ответил инспектор. – Какая прямота и откровенность!

– О, да, – кивнул Сампсон. – Но… Знаешь, мистер К., перед тем как ты пришел, он попросил меня пока не делать все происходящее достоянием широкой общественности. Своего рода личная просьба, знаешь ли.

– А меня, выходит, он так и не решился попросить об этом? – сказал польщенный инспектор. – Что ж, это делает ему честь. Весьма достойно… Ну, Генри, я буду стараться изо всех сил сохранять конфиденциальность, но если окажется, что эта молодая дама серьезно замешана в этом деле, мне едва ли удастся уберечь ее от атак прессы.

– Ладно, ладно, мистер К.! От тебя этого и не требуется! – сказал Сампсон. – Проклятое мое горло!

Он вытащил из ящика письменного стола пульверизатор и с отвращением принялся что-то прыскать себе на гланды.

– Если я не ошибаюсь, Айвз-Поуп недавно пожертвовал химическому научно-исследовательскому обществу сто тысяч долларов? – вдруг спросил Сампсона Эллери.

– Кажется, припоминаю что-то такое, – сказал Сампсон, полоская горло. – А что?

Эллери что-то пробормотал в объяснение, но из-за шипения пульверизатора Сампсона ничего не было слышно. Квин, задумчиво поглядев на сына, покачал головой, посмотрел на часы и сказал:

– Ну, сын мой, пришло время обедать. Как, Генри, ты не желаешь с нами перекусить?

Сампсон улыбнулся улыбкой мученика.

– У меня, правда, по горло работы, но даже прокуроры время от времени должны есть, – сказал он. – Я пойду с вами при одном условии: если вы позволите мне пригласить вас и заплатить по счету. Я ведь у вас в некотором долгу.

Пока Эллери и Сампсон надевали пальто, Квин успел позвонить по телефону.

– Мистер Морган?.. А, приветствую вас, Морган. У вас не найдется сегодня после обеда времени для небольшой беседы?.. Ладно. В половине третьего мне подойдет. До встречи.

– Учись! – сказал инспектор сыну, положив трубку. – Ничто не ценится так дорого, как вежливость, Эллери. Тебе следует взять это на заметку!

Ровно в половине третьего инспектор и Эллери вошли в тихую адвокатскую контору Бенджамина Моргана. Сразу бросалось в глаза, насколько она отличалась от роскошно обставленной огромной конторы Фильда. Здесь не было ровно ничего лишнего: все благородно, но по-деловому просто. В кабинет их проводила улыбающаяся юная дама. Морган сдержанно поздоровался с ними и, когда они сели, предложил сигары.