Таинственный остров

Бросив еще один взгляд на окрестности, Пенкроф и Герберт пошли обратно, вдоль южного склона гранитной стены.

Перескакивая с камня на камень, Герберт неожиданно вспугнул целую стаю птиц.

– Дикие голуби! – воскликнул он. – Их яйца очень вкусны!

– И мы сделаем из них великолепную яичницу, – подхватил Пенкроф.

– В чем, – спросил Герберт, – в твоей шляпе?

– Верно… Придется довольствоваться печеными яйцами, мой мальчик.

Внимательно осмотрев все впадины скалы, моряк и юноша нашли несколько дюжин яиц. Рассовав их по карманам, они поспешили спуститься к реке, так как близился час отлива.

Около часа пополудни они подошли к своему плоту. Пенкроф не хотел отпустить его вниз по течению без управления, однако не решался и сам усесться на плот. Но находчивый, как истый моряк, он быстро скрутил из сухих лиан длинную веревку и, привязав ее к корме плота, столкнул последний в воду. Он удерживал плот веревкой, в то время как Герберт длинным шестом направлял его на середину течения.

Огромная связка дров тихо поплыла по реке, и около двух часов пополудни Пенкроф и Герберт благополучно доставили ее в устье реки, почти к порогу Камина.

Глава пятая Оборудование Камина. – Вопрос об огне. – Коробка спичек. – Возвращение Спилета и Наба. – Единственная спичка. – Костер. – Первый ужин. – Первая ночь на земле

Первой заботой Пенкрофа после разгрузки плота было превратить Камин в жилое помещение. Для этого он при помощи песка, обломков скал, ветвей и мокрой глины перегородил коридор, в котором гулял сквозной ветер. Камин таким образом был разбит на три-четыре комнаты, если можно так назвать темные конуры, которыми не довольствовался бы и зверь. Но там было сухо, а в центральной комнате можно было даже стоять во весь рост; чистый песок покрывал пол. В общем, в ожидании лучшего можно было пожить и здесь.

– Теперь наши друзья могут возвращаться, – сказал Пенкроф по окончании работы. – Дом готов!

Оставалось только сложить очаг и приготовить пищу. Это было нетрудно. Очаг из широких плоских камней был устроен в первом коридоре налево. Тепло, распространяемое очагом, должно было обогревать все комнаты.

Запас дров был сложен в другой комнате, и моряк положил на камни очага несколько толстых сухих ветвей.

– Есть ли у тебя спички? – спросил Герберт Пенкрофа.

– Конечно, – ответил моряк. – Ведь без спичек мы оказались бы в большом затруднении!

– Ну, мы могли бы добыть огонь, как дикари, потерев один кусок дерева о другой.

– Что ж, мой мальчик, попробуй! Посмотрим, добьешься ли ты чего-нибудь таким способом, если не считать растертых в кровь рук…

– Тем не менее этот простой способ очень распространен на островах Тихого океана.

– Не спорю, – сказал моряк, – но думаю, что у дикарей есть особая к этому сноровка, да и дерево они употребляют не всякое. Я несколько раз безуспешно пытался добыть огонь таким способом и решительно предпочитаю ему спички! Кстати, где же они?

Пенкроф стал искать по карманам коробку, с которой, будучи страстным курильщиком, он никогда не расставался. Но он не нашел ее. Обыскав снова все карманы, он, к глубокому своему изумлению, убедился, что коробки не было.

– Вот какая ерунда! – сказал он, растерянно глядя на Герберта. – Я потерял коробку… Скажи, Герберт, нет ли у тебя спичек или огнива 11 ?

– Нет, Пенкроф!

Пенкроф, нахмурясь, молчал. Он не старался скрыть своего огорчения. Герберт попытался утешить его:

11

Огниво – кусок камня или стали для высекания огня из кремня.

– Наверное, у Наба, Сайруса Смита или Гедеона Спилета есть спички.

– Сомневаюсь, – ответил моряк, покачав головой. – Наб и мистер Смит – некурящие, а Гедеон Спилет, вероятно, выбросил за борт гондолы спички и сохранил свою записную книжку.

Герберт умолк. Потеря спичек была, конечно, неприятностью, но юноша не сомневался, что так или иначе они раздобудут огонь. Пенкроф, более опытный, хотя и не привык смущаться никакими неудачами, однако не разделял его надежд. Но так или иначе, а до возвращения Наба и журналиста ничего иного не оставалось, как довольствоваться сырыми яйцами и ракушками.

Около шести часов вечера, когда солнце уже скрылось за скалами, Герберт увидел Гедеона Спилета и Наба.

Они возвращались одни. У юноши больно сжалось сердце. Предчувствия не обманули моряка: Сайруса Смита не удалось найти…

Журналист подошел и уселся на обломок скалы: усталый и голодный, он не в силах был говорить.

Глаза Наба, красные и воспаленные от слез, яснее слов говорили, что он потерял всякую надежду. Бедный малый и сейчас еще плакал.

Отдышавшись, Гедеон Спилет рассказал о безуспешных поисках Сайруса Смита. Он и Наб обошли побережье на протяжении почти восьми миль, но не нашли никаких следов, ни одного признака пребывания человека на этой земле. Море было так же пустынно, как и берег; очевидно, инженер нашел свою могилу в нескольких сотнях футов от берега…

Герберт предложил корреспонденту и Набу по пригоршне ракушек. Наб, не евший ничего с утра, тем не менее отказался от пищи. Гедеон Спилет с жадностью набросился на моллюсков и улегся на песок у подножия скалы. Он был страшно изнурен, но спокоен.

Герберт подошел к нему и сказал:

– Мы нашли пристанище, где вы можете отдохнуть лучше, чем здесь. Наступает ночь. Пойдемте, вам необходим отдых. Завтра мы подумаем о том, что делать дальше.

Журналист послушно поднялся и последовал за юношей к Камину, но по дороге его остановил Пенкроф и самым естественным тоном спросил:

– Нет ли у вас спичек, мистер Спилет?

Корреспондент пошарил по карманам, но ничего не нашел.

– Очевидно, я выбросил их, – сказал он.

Моряк обратился тогда с тем же вопросом к Набу и также получил отрицательный ответ.

– Проклятие! – вскричал моряк, не в силах сдержать досаду.

Гедеон Спилет повернулся к нему.

– Ни одной спички? – спросил он.

– Ни одной…

– Ах! – воскликнул Наб. – Если бы здесь был мой хозяин, он сумел бы разжечь огонь.

Потерпевшие крушение печально переглянулись и умолкли. Первым нарушил молчание Герберт.

– Мистер Спилет, – сказал он корреспонденту, – ведь вы курите, при вас всегда были спички! Быть может, вы недостаточно внимательно искали? Поищите еще! Нам ведь нужна только одна спичка!