Шрифт:
Глава 1
Среди высоких и пушистых сугробов стоял мужчина, одетый во все белое. Если бы не его смуглая кожа и черная борода, то никто бы его не приметил среди всей этой белизны. Идеально белый костюм-тройка сидел на нем, словно вторая кожа. Белая рубашка была расстегнута на несколько пуговиц, показывая волосатую мужскую грудь, на которой висел мощный крест из белого золота. Весь в белом, с угрюмым выражением лица, словно смерть сменила свой наряд и стала еще страшнее и опаснее, Таир стоял, перебирая в ладони четки, и смотрел на то место, где когда-то был его дом.
Его
Таир еще раз обвел взглядом груду сожженных развалин, где когда-то был его дом. Белоснежные колонны покрылись черным налетом от пепла, а все место, где был пруд и где когда-то плавали лебеди, было засыпано снегом. Словно и не было здесь белоснежного замка, который приводил всех в восторг, кто впервые видел его.
Приподнял свое лицо к быстро плывущим облакам и прикрыл глаза, а там вновь воспроизвелась картинка той самой злополучной ночи, которая снится ему изо дня в день вот уже целый год.
Он отчетливо помнит, как проснулся ночью от того, что задыхался. Вокруг все было в дыму, а он не мог пошевелить своим телом. Около него безмолвно спала Кира. Хотел крикнуть ей, но язык, словно тряпка, онемел. Попытался подняться с кровати, но упал на свое же место тяжелым мешком.
– Господин Таир! – бросился к нему сквозь дым и огонь, который добрался уже до спальни, его верный и надежный начальник охраны Ахмед. Но Таир не мог ему ничего сказать, просто смотрел и что-то неразборчиво мычал. В ту самую секунду он почувствовал себя ничтожеством, которое может сгореть, и его даже никто не вспомнит. Он бросал, лежа на кровати, беспомощные взгляды в сторону Ахмеда, который уже пробирался к нему.
– Сейчас… я сейчас! – тот завернул его в простыни и погрузил на свою спину, спустил в окно, выбрасывая своего хозяина вниз, в сугроб, и сам спрыгнул вслед за ним.
Ахмед оказался единственным, кто как верная собака, прибежал к своему хозяину. Таир и Ахмед познакомились еще в далеком прошлом, когда были совсем мальчишками. Мать Таира была прекрасной и доброй женщиной. Они с Таиром жили бедно, перебиваясь с копейки на копейку, выживали, как могли. И под новый год после смены мать шла домой и встретила у подъезда мальчишку, которого иногда подкармливала, если было чем. На улице был зверский холод, а пацаненок был одет в потрепанный свитер, джинсы, которые были ему на несколько размеров больше, и кеды. Его тогда снова выгнали родители из дома и сказали, чтобы тот больше не возвращался, а добрая госпожа Салахова приютила пацана. Она привела его в свою квартиру и дала всю любовь и заботу, которая жила в ее бездонном сердце. С того момента Таир и Ахмед стали лучшими друзьями и братьями по духу.
После того, как Ахмед выпрыгнул в окно вслед за Таиром, он отволок его в дальний амбар. И только спустя где-то минут сорок Таир смог вымолвить хоть одно слово.
О том, что Таир выжил,
знал только Ахмед. Вместо тела своего хозяина Ахмед подложил охранника, которого сам же и убил. Тем же вечером, пока не приехала скорая и полиция, Ахмед вывез Таира в квартиру, о которой никто не знал. И благодаря своему охраннику и другу Таир не только выжил, но и не получил ни одного шрама, кроме тех, что уже были на его теле. От той ночи остались только воспоминания и половина бизнеса, который разворовали его враги.– Господин Таир, нас уже все ждут, – за спиной раздался голос охранника, и Таир открыл глаза. Сегодня он снова явится в свет, и пусть каждый трепещет от страха, слыша его имя.
– Через минуту я приду.
– Хорошо, – кивнут тот и удалился к машине.
Таир еще несколько минут стоял на заснеженной тропинке, которую сам же протоптал и смотрел на дом, точнее, что от него осталось. Сильный порывистый ветер распахнул полы его пиджака, и Салахов, запахнув их снова, застегнулся на несколько пуговиц. Резко развернувшись, он пошагал в сторону своего автомобиля.
Он ехал по центру города и смотрел за окно на серые многоэтажки, которые мелькали мимо него. За год ничего не изменилось, если не считать несколько отстроенных домов и магазинов на его земле. На земле Таира.
– Ахмед, пришли все?
– Да, полный совет. Не хватает только вас.
Пять черных внедорожников остановились возле стеклянного двадцатиэтажного здания в центре города. Один из охранников, который сидел в машине с Таиром, открыл ему дверь, и тот вышел, ступая на черный, запорошенный снегом асфальт, и поднял голову вверх, смотря на тот самый этаж, куда сейчас поднимется.
Таир быстрым шагом прошел внутрь здания, а по бокам от него шла охрана, создавая коридор. Лифт быстро привез его на самый последний этаж, где в зале совещаний собрались все, кому принадлежал этот город. В совет входило десять человек и десятым был Таир. У него в руках была большая часть города, нежели чем у остальных. Смотреть со стороны, как отдирают куски от его бизнеса, которые он заработал кровью и потом, было отвратительно, но он не мог появиться раньше. Он был сильно слаб и раздавлен.
Таир также быстро миновал коридор и, распахнув полупрозрачную дверь, вошел внутрь кабинета. Девять пар глаз обернулись на него и замерли в том же положении. Никто не мог поверить своим глазам. На него все смотрели, словно на какое-то приведение, которое может сожрать их и не подавиться. А Таир мог и из-за этого его и боялись. В нем не было жалости, лишь ум и холодное расчетливое сердце управляло им. В его мире нельзя было показывать чувства. Сила и грязные деньги – вот что сейчас правит миром. И если у тебя есть те, за которых ты отдашь свою жизнь, тогда ты слаб.
Салахов прошел неторопливым шагом мимо круглого стола и подошел к своему месту, садясь в кожаное кресло.
– Это невозможно! – кто-то проговорил шепотом и замолчал.
Таир обвел взглядом всех присутствующих и усмехнулся. Боятся. Он видел зарождающийся страх в их глазах. Правильно, бойтесь. Несколько дней, и он снова наведет порядок в этом городе греха. Чувство превосходства над другими – это единственное, что он сейчас испытывал.
– Вы… Вы живы! Но как? – проговорил лысоватый мужичок в сером костюме. Кто-то из присутствующих расстегнул пуговицы на рубашке, чтобы та не душила, а кто-то жадно от волнения глотал воздух и запивал волнение минеральной водой.