Так было суждено

— Так! Слушай ты, кошак!

Да, Юля разговаривала с котенком, ничего удивительного. Ведь животные понимают гораздо лучше, нежели большинство людей.

Котенок зашипел пуще прежнего и прижал уши.

— Иди сюда, понял? А, черт, как же ты пойдешь… Слушай. Сиди и не двигайся, понял? Потому что одно неудачное движение, и я полечу вниз! Вместе с тобой, понял?

От троекратного «понял» котенок перестал шипеть, но глаз от девушки не отвел. К слову, глаза у него были разные: один насыщенного зеленого цвета, а другой бледно-серый. На какой-то миг девушке показалось, что котенок слепой на один глаз, однако это было не так. Порванное — видимо, в уличных боях, котенок был не так прост, как казалось на первый взгляд — ухо нервно дергалось.

Юля осторожно ползла по ветке ближе к котенку, когда в какой-то момент девушка ощутила, что чуть-чуть опускается. Причем спуск сопровождался опилочным треском, который в ушах у кареглазой звучал так, словно это огромное дерево ломается с поистине оглушительным звуком.

— Забодай меня троллейбус, — нервно проговорила сквозь стиснутые зубы девушка.

И в этот самый миг ветка попрощалась со своим папашкой-деревом и, хрустнув в последний раз, элегантно полетела вниз. Юля нечеловеческим усилием успела рвануться вперед и схватить котенка, а затем, когда ребра девушки, а также по совместительству и руки, и ноги, и голова познакомились со всеми другими ветками, ляпнулась наземь.

Кареглазой еще повезло, что она ничего не сломала, так как пролетела она приличное расстояние. Можно было сказать спасибо сломанным веткам, которые смягчили падение девушки, и огромной лужи грязи. Все же лучше, чем упасть спиной на асфальт. Однако Юле все равно показалось, что она выплюнула позвоночник, а вместе с ним и все внутренности. Все тело жутко болело. Штаны и куртка были порваны в нескольких местах. На теле девушки в скором времени помимо кровоточащих царапин должны были распуститься бутоны синяков, коими теперь было усеяно все тело.

К животу Юля прижимала котенка. Вот уж у кого вышло мягкое приземление. И нет, чтобы как-то отблагодарить девушку — лизнуть, например, в щеку, — котенок фыркнул, мол, не удивила ты меня, баба здоровенная.

— Девушка, с Вами все в порядке? — над чумазой Юлей, которая, распластавшись, поломанной куклой валялась в луже, склонился немолодой человек.

— Сеня! — заорала рядом огромная женщина-желе. — Конечно, с ней не все в порядке!

«Добрые люди», — смутно проскакало в мыслях у девушки. Однако благодарная и добрая мысль тотчас же испарилась, стоило желеобразной женщине заговорить снова:

— Вон напилась вся! Сумасшедшая! По деревьям лазит! Ужас! Что творится в этом мире?

— Но, милая, у нее на руках котенок, а это значит…

— Это значит, что она еще и зоофилка, придурок! — дав мужчине волшебного пенделя, женщина продолжила: — Ужас! Что с молодежью-то теперь стало!.. Пойдем, Сеня, хватит смотреть на эту ненормальную, как будто она нормальная!

— Прости, — одними губами прошептал мужчина и, выждав момент, пока жена отвернется, поспешил помочь девушке встать, а затем растворился, словно его и не было.

— Странные люди в этом странном мире. Инна и правда единственный нормальный человек в этой ненормальной жизни… — прошептала Юля разбитыми губами — какая-то ветка умудрилась-таки влепить кареглазой по губам: чтобы язвила меньше.

До общежития Юля еле-еле ковыляла: ногу она умудрилась подвернуть. Теперь камуфляжными были не только штаны, но и кеды, куртка с пушком да и лицо девушки. Вытереть грязь девушка не могла, так как все равно бы грязной ладонью размазала бы себе все по лицу. Казалось бы, девушка должна, просто обязана злиться на судьбу, а кареглазая шла и улыбалась. Кто-то из прохожих списал это на нервную почву, кто-то на то, что девушка не улыбается, а скалится, и вообще она зомби. Юля была не зомби, хотя очень даже была похожа.

Дрожавшего от ледяного ветра котенка девушка спрятала за пазуху. Ей уже было все равно, останется чистым на ней хоть что-то или нет, так как почти всю Юлю нужно было срочно отправлять в стиральную машину.

По дороге к общежитию кареглазая сталкивалась с изумленными взглядами девушек. Временами ей хотелось съязвить что-нибудь чисто в Котиковсом духе, но у Юли на душе было так спокойно и безмятежно, что ей было бы плевать, даже если сам ихтиозавр появился бы сейчас прямо перед ней в фартучке с цыплятами.

— Привет, Юль. Отлично выглядишь! — на выходе из общежития девушка столкнулась с Витей.

— Привет. Правда? Спасибо, то-то же на меня все так оборачиваются, — гыгыкнула Юля. — Ты от Марины? Поздравил ее?

— Ого! Неужели наша мисс Айсберг кому-то сказала, что у нее день рождение? Поразительно, — ослепительно улыбнулся юноша. — Ну, а вообще… да. Я только что ее поздравил. Странная она какая-то сегодня… Уж не ты ли тут замешана, а?

— Разумеется, я! — очень скромно отозвалась Юля. — А ты как думал?.. А что необычного-то?

— Поблагодарила за подарок, обняла…

— Как удивительно, боже ты мой, — хмыкнула девушка.

— Ты просто не видела, как это происходило. Никакого льда, хотя я сделал вид, что все как обычно, — подмигнул кареглазой парень. — В общем, мне нужно бежать на тренировку, так что удачи тебе.

— Ага, и тебе, — улыбнулась девушка.

— Погуляем как-нибудь?

— Я подумаю.

Поднимаясь на четвертый этаж, Юля поразилась, что никого из своих одноклассниц она еще не видела. Впрочем, тут же в голову залетела одна фраза Яны: «Вспомни, эм… солнышко, вот и лучик!» Прямо перед ней развернулась каннибальская картина: Валя ела Влада. Бледнея под неровными слоями грязи, кареглазая хотела позвать кого-нибудь на помощь, но изо рта не вылетело и звука. И все бы еще ничего, так нет же! Ноги парня болтались в воздухе, пока несчастный Влад был прижат к стенке двумя руками Вали. Собрав всю свою силу в кулачок — хотя там и на кулачок по сравнению с Валей не наскреблось бы, — кареглазая решительно двинулась на девушку-гору. Однако опасалась Юля зря. На самом деле парень и девушка всего-навсего целовались — но со стороны это выглядело действительно так, словно Валя ела Влада.

Осторожно пройдя мимо странной влюбленной парочки, девушка столкнулась с еще одной парочкой. Аня и Яна о чем-то разговаривали. Рыжая стояла, почти не шевелясь, а вот Яна отчаянно жестикулировала одной рукой. Другой она держала подозрительно знакомый Юле ноутбук. Когда кареглазая подошла ближе — обойти девушек она никак не могла, коридор-то один, — она услышала, как осколком разбилось о пол Янино:

— Пожалуйста.

Аня покачала головой и ушла.

Теперь не шевелилась сероглазая. Даже не обернулась, когда Аня спешно уходила. На лице, казалось, не отражалось ни одной эмоции. Глаза девушки напоминали расплавленное серебро, которое одиноким ручейком превратилось в горячую, но не согревающую слезу.

Юля неуверенно подошла к Яне, но та резко повернулась. На миг в серебре отразилось удивление, но затем оно тотчас же сменилось облегчением. Девушка улыбнулась.

— Слава богу, что ты нас видела, а не кто-то другой.

— Яна, я…

— Передай, пожалуйста, Марине, что я приду позже, чем обещала.

И с этими словами сероглазая медленно побрела по лестнице вниз, желая вырваться на чистый воздух и позволить ветру смахнуть уже ледяную слезу.

Хромая, Юля побрела в сторону своей комнаты.