Так поступают в свете

Петьюлент. А мне хоть ехать, хоть нет — все едино.

Уитвуд. Ей-богу, я в полном замешательстве, точь-в-точь как кутенок, попавший в танцкласс: все ноги и ноги, а выхода нет!

Леди Уишфорт. Что ж, сударь, дарю вам ее, а с ней и все радости, какие в моей власти.

Милламент. Как, этот человек не берет меня? Прикажете самой навязываться?

Мирабелл. О хоть с утра до ночи! Хватило бы только силы! (Целует ее руку.) Поверьте, сколько б я ни любил вас, а все мало. Только это меня и тревожит.

Сэр Уилфул. Послушайте, черт возьми, когда вас обвенчают, у вас будет пропасть времени на разные шалости. Впрочем, коли вам невтерпеж, мы тут покуда попляшем: надо и нам, неженатым, тоже делом заняться — чего даром-то смотреть!

Мирабелл. Пляшите на здоровье, сэр Уилфул. Только вот где нам взять музыкантов?

Фойбл. А те, что пришли развлекать сэра Роуланда, еще здесь, сударь.

(Входят музыканты. Все танцуют.)

Леди Уишфорт. Прямо на ногах не стою, я не я! Да как тут было не умаяться — столько волнений за день! Одно меня тревожит: ведь не уймется зятек мой, Фейнелл, — такой не отступится, нет!..

Мирабелл. Не тревожьте себя понапрасну, сударыня. Насколько мне известны его обстоятельства, он пойдет на попятный. Что до меня, то я приложу все силы для обоюдного примирения. (Миссис Фейнелл.) А пока, сударыня, разрешите мне при свидетелях вернуть вам доверенность. Пусть она послужит надежным оружием, которое обеспечит вам семейный покой. (Читает стихи.)

Вот и урок тем людям безрассудным,Что брак сквернят обманом обоюдным:Пусть честность обе стороны блюдут,Иль сыщется на плута дважды плут.

(Все уходят.)

Конец.

Эпилог, который читает миссис Брейсгердл

Пусть зал, который после эпилогаНас разбранит за представленье строго,Помыслит, прежде чем о нем судить,Как трудно на любого угодить.Есть тут такие критики, которымВсе кажется, ввиду их сплина, вздором,А можно ли понравиться тому,Кто не дает понравиться ему?Затем идут дрянные виршеплеты,Каким в столице мы не знаем счета.Партер заполнив, в пьесе все подрядОни честили, хоть, как говорят,За глупость их самих везде честятИ лишь одно им служит утешеньемВсе умное чернить с пренебреженьем.А третьи к нам угадывать идут,Кто те, что в виде персонажей тутПо воле драматурга предстают,И хоть не схож оригинал с портретомНе убедить таких злословцев в этом:В их голове, где все искажено,Сатира стала пасквилем давно.Так дай им бог, чтобы они и далеСебя в глупцах на сцене узнавали,В догадках ошибаясь остальных,И пусть довольно дури будет в них,Чтоб в зале хохот публики не стих.В ком разум есть, тот убежден глубоко,Что долг сатиры — обличать жестокоЛишь образ собирательный порока.Как, создавая символ красоты,Берет художник многих дев черты,Хотя не схожи с той, что на портрете,В отдельности прельстительницы эти,Так и поэт в комедии своейВыводит всех кокеток и хлыщей.