Так строилась железная дорога

– Эй, Чжу Хунцзюнь, ты чего в машине блюешь-то?

Чжу Хунцзюнь совершенно не понимал, когда и куда его вырвало, сколько времени он пробыл без сознания. Хотя шофёр и остановил машину на полпути, чтобы очистить салон от рвоты, но запах никуда не делся, а Чжу Хунцзюнь немного пришёл в себя только тогда, когда они вернулись в проектный отдел.

Этот обед волнительным стал и для Лань Хуадо. Она, взяв с собой Наньнаня, отправилась обедать в столовую вместе с Те Цзянем, Дан Хунци и другими работниками управления участком. Не съев и половины обеда, Наньнань швырнул свою ложку в миску и принялся бесконечно спрашивать, почему мама до сих пор не вернулась. Как бы ни утешали его Те Цзянь и Дан Хунци, это не помогало. Лань Хуадо очень терпеливо принялась кормить Наньнаня, держа в одной руке миску, а в другой – ложку. «Мама поехала по делам», – сказала Лань Хуадо и попросила Наньнаня быть послушным мальчиком и покушать. Но Наньнань оттолкнул ложку, которую она держала в руке, и крикнул, что кушать он не хочет. Те Цзянь обнял Наньнаня и спросил, почему тот не хочет кушать. Мальчик ответил, что кушать будет, когда мама вернётся, а сам опустил голову и заплакал.

Наньнань поднялся со стула и выбежал из столовой во двор. Лань Хуадо оставалось только устремиться за ним, ворча, что, когда Цзинь Гоин куда-то уезжает, никому с Наньнанем не справиться, нужно найти ему детский сад, чтобы он туда ходил. Цзинь Гоин на полпути ответила на звонок Лань Хуадо, которая сказала, что Наньнань не хочет ни кушать, ни спать, и Цзинь Гоин вдруг засуетилась, попросила Лань Хуадо дать трубку Наньнаню. Наньнань взял трубку и, услышав голос Цзинь Гоин, тут же принялся всхлипывать, спрашивать, где она, когда вернётся. Цзинь Гоин настоятельно спросила, почему он не кушал в обед, почему не пошёл спать.

– Я по тебе скучаю, – просто ответил Наньнань.

Когда Цзинь Гоин услышала эти четыре слова, на ее глазах разом выступили слезы.

– Главный инженер Цзинь, Наньнань без вас не может, – сказала Ван Жоюнь.

Цзинь Гоин грустила, сидя на переднем сидении.

– Мой сын уже в годик катался со мной по горам, он даже в садик не ходил. Если в общем посмотреть, то он похож на ребёнка без матери и отца.

Эти её переживания, эту её беспомощность сложно ощутить другой женщине. Зимой темнеет рано, в пять с чем-то на западе уже не было видно даже тоненькой полоски света, лишь уличные фонари источали свет во мраке. На некоторых участках дороги растаявший днем снег снова замёрз, стал льдом, и шофёр не решался ехать слишком быстро. Цзинь Гоин, сидя на первом сидении, вдруг необъяснимым образом вспомнила одного человека.

Вечером дул ледяной ветер, вертел в воздухе снежинки. Ши Цзинтянь за рулем добрался до управления участком, чтобы представить Те Цзяню отчёт о работе. Когда он въехал во двор, он как раз встретил Лань Хуадо, лепившую вместе с Наньнанем снеговика возле клумбы. Ши Цзинтянь закрыл машину, прошёл по освещенному фонарями двору, спросил у Лань Хуадо, почему они в такой холод играют на улице. Лань Хуадо сказала, что Наньнань хочет дождаться Цзинь Гоин. Ши Цзинтянь ничего не сказал, лишь присел на корточки и вылепил снеговику нос, рот, уши и глаза. Наньнань, сидя рядом с ним на корточках, в упор поглядел на него и вдруг со смехом указал на Ши Цзинтяня и сказал, что снеговик на него похож. Ши Цзинтянь расхохотался и сказал, что не такой уж он и уродливый. Лань Хуадо, подтрунивая над ним, сказала, и правда уродливый. Наньнань же, повернувшись, стал твердить, что не уродливый. Он был таким забавным, что Ши Цзинтяню стало весело.

Позади сверкнули фары, и Лань Хуадо поняла, что вернулась Цзинь Гоин. В свете фонаря Цзинь Гоин увидела из окна машины, что Ши Цзинтянь греет Наньнаню ручки. Она выпрыгнула из машины, подбежала к Наньнаню и крикнула:

– Сынок, мама вернулась! – а на Ши Цзинтяня вообще не обратила внимания.

Ши Цзинтянь понял, что Цзинь Гоин всё ещё на него сердится. Наньнань вытащил свои ручки из ладоней Ши Цзинтяня и обнял Цзинь Гоин.

– Скучал по маме? – спросила Цзинь Гоин.

– Скучал, – со слезами ответил Наньнань.

Цзинь Гоин с щемящим сердцем присела на корточки, крепко обнимая Наньнаня, и долго не размыкала объятий. Лань Хуадо и Ши Цзинтянь, замерев, не двигались с места и не знали, что же сказать. Наньнань рассказал Цзинь Гоин:

– Тетя Лань лепила со мной снеговика, дядя Ши сделал снеговику нос, глаза, рот и уши, а ещё руки мне грел!

Цзинь Гоин никакой благодарности за это Ши Цзинтяню не выразила. Крепко сжимая ручонки Наньнаня и глядя на Ши Цзинтяня, она спросила, зачем тот пришёл. В тот момент, когда Ши Цзинтянь в тусклом свете фонаря встретил взгляд Цзинь Гоин, ему стало несколько не по себе. Он лишь сказал, что пришёл с отчетом к Те Цзяню и немного поиграл с Наньнанем. Цзинь Гоин пристально на него взглянула, но ничего не сказала.

В конце концов Ши Цзинтянь впервые попал в кабинет Цзинь Гоин – его впервые позвал туда Наньнань. Сначала Цзинь Гоин хотела отвести Наньнаня наверх, но Наньнань ухватился за Ши Цзинтяня и не соглашался никуда идти без него. Цзинь Гоин не выстояла перед его напором, так и пришлось им с Ши Цзинтянем подняться наверх – сжимая в руке ручонку Наньнаня.

Ши Цзинтянь уселся на диван и тут же стал играть с Наньнанем, не решаясь заговорить с Цзинь Гоин. Цзинь Гоин села за компьютер и стала рассматривать чертежи, ни разу даже не поглядев на Ши Цзинтяня. Ши Цзинтянь отлично понимал, что она, наверняка, думает, как им выпутаться из затруднительного положения. Цзинь Гоин и впрямь притворилась, что не обращает внимания на Ши Цзинтяня, а сердце у нее неистово колотилось. Разве ты не презираешь главных инженеров – женщин? Ну посмотрим, как ты из кабинета выберешься. Ши Цзинтянь догадался, о чем ее мысли. Он поднял глаза, исподтишка поглядел на нее, а потом поднялся и сказал Наньнаню, что у него дела и надо идти, попросил его самому поиграть, но Наньнань снова крепко за него ухватился.

Видя, что сам Наньнань не даёт Ши Цзинтяню уйти, Цзинь Гоин поднялась из-за стола и подошла к дивану, пристально глядя на Ши Цзинтяня. Она саркастически сказала:

– Женщины с вами, мужчинами, не сравнятся, так что впредь поменьше ко мне заявляйся.

Ши Цзинтянь очень смутился и вдруг почувствовал, что виноват перед Цзинь Гоин, многократно перед ней извинился. Цзинь Гоин усмехнулась:

– Знаю, сегодня от кого-то так сложно добиться извинений!

Ши Цзинтянь немного расслабился и слезно попросил Цзинь Гоин больше над ним не насмехаться. Цзинь Гоин же серьезно сказала, что, если он и дальше будет презирать женщин, в её кабинет он может не приходить. Ши Цзинтянь её слова запомнил. Хотя ему женщина и преподала урок, но эта женщина производила на него глубокое впечатление, неумолимо притягивала его к себе.

Утром следующего дня Те Цзянь и Дан Хунци уселись во внедорожник и направились на стройплощадку для изготовления и монтажа конструкций моста. Они свернули с шоссе и въехали на дорогу, ведущую к площадке. Дорожное покрытие ещё не было готово, вся дорога желтела сырой землей, по ней лишь несколько раз прокатился, выравнивая ее, каток. По обеим сторонам дороги тянулись длинные тонкие нити, предвещая, что скоро здесь зальют бетон. Новый год был уже на носу, а строительный процесс на площадке оставлял желать лучшего, из-за чего Те Цзянь страшно волновался. Он знал, что занять землю под площадку оказалось так непросто, что Кун Цинжун и Юань Тинфэн языки стерли, пока председателя Цяня убеждали, в конце концов даже машину ему купили, а страдает от бедности при этом простой народ. Размышляя о причинах, почему земля под площадку перешла в их руки так поздно, Те Цзянь сделал вывод: потому что Дан Хунци заранее не нанёс визит этому председателю по фамилии Цянь.

Дан Хунци сказал, что он уже ходил к Цяню вместе с Кун Цинжуном и Юань Тинфэн, и тот на все согласился. Те Цзянь хмыкнул и сказал, что с глазу на глаз Цянь согласился, а за спиной принялся всякие препоны чинить. Есть в деревнях и хорошие мелкие чиновники, но немало таких негодяев, как этот Цянь. Им все равно, работаете вы над государственным или негосударственным проектом, им самим лишь бы поживиться и кусок урвать. Дан Хунци вздохнул и сказал, что мух надо продолжать бить.

Те Цзянь и Дан Хунци остановили машину, вышли из неё и, подняв воротники, направились на стройплощадку. На снегу вовсю работали бульдозеры и экскаваторы. Кун Цинжун и Юань Тинфэн, в ватных куртках, стояли на холодном ветру и распоряжались работой машин. Племянник председателя Цяня стоял за спиной Кун Цинжуна и вопрошал: на площадке обещали его дяде, что работу будет выполнять он, почему же работают другие бригады? Кун Цинжун, обернувшись, поглядел на него, но на его слова внимания не обратил, лишь двинулся вперед. Племянник председателя Цяня повернул голову и устремился теперь за Юань Тинфэн.

Юань Тинфэн нетерпеливо вскинула руки и сказала:

– Уходи, уходи, эта работа тебе не подходит, возвращайся домой и жди, потом мы тебя оповестим, – от одной этой её фразы племянник Цяня аж запнулся и замолчал.

Те Цзянь и Дан Хунци подошли к ним и спросили, зачем пришёл племянник председателя Цяня. Этот мальчишка упорно твердил: договорились же, что работу на площадке делает он, почему же сейчас на попятную пошли? Те Цзянь ударил племянника Цяня по плечу и сказал:

– Молодой человек, с работой на площадке ты не справишься, возвращайся и скажи своему дяде, что я приглашаю его выпить, не надо тут болтаться больше.