Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

– Все это старье!

Джозеф приуныл. Он как раз приготовил один милый анекдот из тех времен, когда играл в Сиднее роль Бенедикта, но Ройдон вряд ли сумел бы оценить его. «Какой самодовольный молодой человек», – подумал Джозеф, с грустью налегая на закуску.

Мод поднялась из-за стола, и Поле пришлось оборвать разговор о пьесе Ройдона. Она с досадой последовала за другими женщинами.

Мод привела их в салон. Это была большая и холодная комната. Две напольные лампы у камина давали мало света, поэтому по углам гнездилась густая тень. Пола зябко поежилась и включила люстру.

– Ненавижу этот дом! – воскликнула она. – И он нас тоже ненавидит. Меня даже мороз по коже продирает.

– Что вы имеете в виду? – спросила Валери, оглядев гостиную.

– Сама не знаю. Кажется, здесь случилось нечто ужасное. Вы чувствуете эту зловещую атмосферу? Хотя нет, вряд ли.

– Вы намекаете на привидения? – У Валери дрогнул голос. – Если так, я ни за что не останусь ночевать!

– Привидения тут ни при чем, – возразила Пола. – Просто в доме есть что-то такое… В общем, я постоянно это ощущаю. Матильда, будешь курить?

Та взяла сигарету.

– Спасибо, милая. Может, сядем дружной компанией у камина и станем рассказывать истории о призраках?

– Ну нет! – передернула плечами Валери.

– Не обращайте внимания на Полу, – посоветовала Матильда. – У нее слишком романтичное воображение. С домом все в порядке.

– Жаль только, нет батарей, – заметила Мод, устроившись поближе к огню.

– Мы не об этом, – сухо бросила Пола.

– Кстати, вот откуда у Натаниэля радикулит, – добавила Мод. – Эти сквозняки…

Валери принялась пудрить носик перед висевшим над камином зеркалом. Пола беспокойно ходила по комнате и курила, роняя пепел на ковер. Матильда, присев напротив Мод, попросила:

– Пола, буду очень признательна, если ты перестанешь перед нами мелькать. А если прекратишь мучить Натаниэля пьесой своего друга, то вечер станет намного приятнее.

– Плевать мне на вечер. Я хочу, чтобы его пьесу поставили на сцене!

– Любовная лихорадка? – Матильда насмешливо вздернула брови.

– Господи, Матильда! Неужели ты не понимаешь, что любовь тут ни при чем? Все дело в искусстве!

– Ах, прости.

Мод, уже успев открыть книгу, воскликнула:

– Надо же! Императрице было всего шестнадцать лет, когда в нее влюбился Франц Иосиф. Как трогательно.

Пола застыла посреди комнаты и уставилась на нее:

– Какая императрица?

– Австрийская, дорогуша. Сейчас трудно представить, что Франц Иосиф когда-то был юношей, правда? Но, говорят, он был очень красив, и она влюбилась в него с первого взгляда. Конечно, ему следовало жениться на ее старшей сестре, но когда он увидел Елизавету с ее волосами чуть ли не до пола…

– И какое это имеет отношение к пьесе Уиллоби? – удивилась Пола.

– Никакого, милая. Просто я читаю о ней интересную книгу.

– Ничего интересного, – буркнула та и снова начала расхаживать по комнате.

– Все в порядке, Мод, – успокоила Матильда. – Пола всегда зацикливается на чем-то одном, и у нее ужасные манеры. Расскажите нам еще об императрице.

– Ей было нелегко, – сообщила та. – И все из-за свекрови. Неприятная женщина. Все называли ее эрцгерцогиней, хотя я не очень понимаю, почему она была только эрцгерцогиней, а ее сын – императором. Она хотела, чтобы он женился на Елене.

– Кажется, я уже сама готова наброситься на эту книгу, – улыбнулась Матильда. – Кто такая Елена?

Мод все еще объясняла ей про Елену, когда в комнате появились мужчины. Натаниэль явно был не в восторге от мужской компании. Очевидно, Ройдон домогался его общества, потому что Натаниэль бросил на него злобный взгляд и отошел подальше. Моттисфонт сел рядом с Мод, а Стивен, к общему удивлению, последовал за дядюшкой и завел с ним дружелюбную беседу.

– Когда Стивен изображает джентльмена, у меня просто дух захватывает, – пробормотала Матильда.

Стоявший неподалеку Джозеф заговорщицки приложил палец к губам. Натаниэль заметил его жест, и Джозеф поспешил предложить:

– Кто хочет сыграть в рамми?

Никто не хотел, наоборот, многие, включая Натаниэля, скорчили недовольные гримасы. После паузы Джозеф обескураженно добавил:

– Тогда во что-нибудь другое?

– Матильда, – объявил Натаниэль не допускавшим возражений тоном, – сыграет с нами в бридж на четверых.

– Ладно, – произнесла она. – А кто в игре?

– Я, Стивен и Моттисфонт. Мы поставим стол в библиотеке, а остальные пусть занимаются своими дурацкими… короче, делают то, что им нравится.

Джозеф, чей оптимизм был поистине несокрушим, подхватил:

– Вот и отлично! Никто не будет беспокоить серьезных людей, а мы, существа легкомысленные, сможем валять дурака в свое удовольствие!

– Только не надейтесь, что я стану играть! – предупредил Ройдон. – Я не отличу одну карты от другой.

– О, вы быстро привыкнете! – успокоил его Джозеф. – Мод, дорогая, наверное, тебя нам вряд ли удастся уломать?

– Да, Джозеф, лучше я займусь своим пасьянсом, если только кто-нибудь пододвинет ко мне этот столик.

Валери, недовольная тем, что ее жених проведет весь вечер за игрой в бридж, одарила Ройдона ослепительной улыбкой.

– Я мечтаю услышать от вас об этой пьесе! Умираю от любопытства. Скорее идите сюда и все мне расскажите!

Уиллоби, раздраженный полным безразличием со стороны Натаниэля, немедленно приблизился к ней, а с Джозефом и его карточной игрой осталась лишь Пола. Сообразив, что в подобной ситуации из его затеи ничего путного все равно не выйдет, он с легким вздохом подсел к жене и стал смотреть, как она раскладывает пасьянс.

Пола еще немного походила по комнате, перебросившись парой фраз с Ройдоном и мисс Дин, потом села на диван и принялась перелистывать иллюстрированный журнал. Вскоре Джозеф присоединился к ней и спросил, доверительно понизив голос:

– Так что за пьеса, дорогуша? Расскажи своему дядюшке. Комедия? Трагедия?

– Ни то ни другое, – ответила Пола. – Это тонкое изучение характеров. На свете нет такой пьесы, в которой я хотела бы сыграть больше, чем в этой. Она написана для меня. Там все про меня!