Такая вот любовь…

— Ну при чем здесь мой отец?! Забудь ты о нем! Конечно, вы не сможете понять друг друга. Мы и сами друг друга часто не понимаем. Поверь, моя независимость далась мне нелегко, и я еще не перестала удивляться тому, что сама определяю, как мне жить. Я еще в этом новичок. Да, — распалялась она, — может, привилегии, которым я обязана своей фамилии, делают мою жизнь более комфортной, по сравнению, например, с условиями, в которых рос ты, но моей-то вины в этом нет!

— Нет, — ответил он с полуулыбкой на ее страстный монолог. — Как раз лично против тебя я ничего не имею.

— Какая-нибудь женщина в твоей жизни?

— Нет.

— Тогда почему мы должны бороться со своим влечением?

— Разве мы боремся? Я поцеловал тебя, а ты не возражала.

— Вообще-то я бы не возражала, если бы ты не ограничился только поцелуем...

— Мэгги, — осторожно сказал Джек, — что, если это не приведет нас к алтарю и наши отношения закончатся, так и не успев перерасти в нечто большее?

— Может быть, — легко согласилась она. — Я тоже этого не знаю. Но я не хочу сидеть сложа руки, когда в моей жизни случилось первое обыкновенное чудо.

В глазах Джека заплясали озорные искорки.

— Конечно. Ведь необыкновенное чудо — это ты.

— Так значит мы, по крайней мере, друзья?

— По крайней мере... с небольшой оговоркой.

— Ты не из тех, кто женится. — Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

— Я...

— Я сама не уверена, что хочу замуж, — спокойно продолжила Мэгги. — Так что здесь проблем не будет, но предупреждаю сразу: мне не раз говорили, что у меня диктаторские замашки. И это не потому, что я богата. Просто такой уродилась.

— Почему-то я нисколько в этом не сомневаюсь. — Джек зарылся лицом в ее волосы, пряча улыбку. — На сколько ты сюда приехала?

— Я сняла домик на пляже на неделю, но у меня есть еще неделя в запасе.

Джек вдруг нахмурился.

— Как тебе удалось выяснить, что я здесь?

— Ты опять? Я обещала молчать и умею хранить секреты. Не волнуйся, от меня об этом никто не узнает. — Она разгладила его морщинки. — А ты здесь надолго?

— На неделю.

— А когда приехал?

— Пару дней назад.

— Целая неделя. — Она мечтательно улыбнулась. — Времени достаточно.

— Ты собираешься переехать ко мне? — Его брови вновь сошлись у переносицы.

— Ну... — Она бросила него взгляд из-под ресниц. — Вообще-то нет. Иначе это будет слишком уж прямолинейно.

— Куда уж прямее, — пробормотал Джек и наклонился с явным намерением поцеловать ее.

— Подожди, — удержала его Мэгги.

Его губы остановились в миллиметре от ее губ.

— Ты передумала?

— Нет, конечно! Просто... просто я иногда чересчур увлекаюсь и могу потерять над собой контроль.

— Что ж, тогда все бразды правления я беру в свои руки.

Она подозрительно сощурилась.

— Ты надо мной смеешься?

— Нет. Да, — признался Джек.

— По-твоему, я настолько смешна, да? — Она обидчиво поджала губы.

— Нет, всего лишь уникальна. — Он поймал ее губы, и Мэгги забыла об обиде.

Джек оторвался от нее и прошептал, согревая ее щеку своим дыханием:

— Следующая часть может оказаться не настолько приятной.

— Следующая часть?

— Осколок в твоей ступне, — напомнил он, проводя пальцем по ее полной нижней губе.

— И правда...

* * *

Джек действовал быстро и осторожно, но пару раз она все же не удержалась от крика.

— Наверное, нужно было сделать наоборот, — укачивая ее, сказал Джек.

— Как еще наоборот? — вытерев слезнику, спросила Мэгги.

— Сначала удалить осколок и обработать рану, а уж затем облегчить боль поцелуем.

— Так поцелуй меня сейчас! — Ее руки обвились вокруг его шеи, и в тот же миг его губы заставили ее позабыть о боли.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Пять дней пролетели как один.

Они плавали на яхте Джека, рыбачили. Мэгги чувствовала себя на борту яхты как дома. Любовь к океану была тем единственным, что объединяло ее с отцом. Когда она была маленькой, они часто выходили в океан вместе, и он доверял ей штурвал.

— Какого, однако, я заполучил штурмана, — поразился Джек. — Ты знаешь, что делаешь.

— Так точно, капитан, — прокричала она, меняя курс.

Ветер наполнил паруса, и Джек выключил двигатель. Наступившая вслед за этим тишина нарушалась лишь плеском волн о борт и свистом ветра в парусах.

— Ею легко управлять, — сказала Мэгги, положив голову на плечо Джека, обхватившего ее сзади.

— Так и было задумано. Я проектировал ее для себя.

— И никакой, даже ложной, скромности, — улыбаясь, заметила она.

— Нет. По крайней мере в том, что касается судов. — Джек снял с нее солнечные очки. — Хочу видеть твои глаза, — объяснил он. — Они такие красивые. Особенно когда не смотрят на меня со зловещим блеском.

Мэгги подавила смех.

— Кажется, это было так давно...

— Напротив. Всего лишь пару дней назад, когда ты влепила мне пощечину.

— Меня опять занесло, — покаялась она, заливаясь краской.

— Если бы только «опять», — пробормотал Джек. — Ты...

— Импульсивна, иррациональна, непоследовательна? — перечислила Мэгги.

— К этому еще следует добавить слово «очень». Хотя в данный момент мне хочется сказать только одно: ты очень соблазнительна и мне очень хочется тебя поцеловать.

— Последнее предложение нравится мне гораздо больше, — призналась она.

Они увлеченно целовались, пока ветер не изменил направление и часть парусов не опала.

— Господи, нас несло прямо на скалы! — воскликнула Мэгги, бросив взгляд вперед.

Джек встал за штурвал.

— Я назвал тебя Далилой, хотя сейчас больше склоняюсь к мысли, что ты морская сирена.

Яхта подчинялась его малейшему движению, и Мэгги молча восхищалась его ловкостью и силой. К тому же Джек оказался превосходным коком. Она обнаружила это в первый же вечер, когда он угостил ее божественным ужином из тушеного цыпленка с рисовым гарниром. Затем была изумительная рыба, прожаренная на гриле. И еще он готовил такой стейк в маринаде по собственному рецепту, что, попробовав его раз, можно было и умирать без сожалений.