Таких не убивают

Оформление бумаг заняло еще несколько минут. Потом, отпуская Лидочку и взяв предварительно телефон и адрес Даши Корф, Толик сказал:

– Если будут еще угрожающие звонки, советую вам сказать правду.

– Какую правду?

– Такую, что описание субъекта и даже его портрет переданы вами в милицию. Так что он опоздал со своими предупреждениями.

– Но мне страшно…

– Нет, вам не страшно, вы просто еще не поняли, – сказал Толик. – Ведь она к вам его привела, чтобы проверить, запомнили вы его или нет, узнаете его в новой одежде или так просто… надеялась, что не узнаете. А когда вы его узнали, то началось давление. Все элементарно. Давление – это чисто психическая атака. Смысл в атаке пропадает после того, как враги залегли, не добежав до наших позиций. Чего вас пугать, если уже поздно? Лучше уйти на дно, как подводная лодка, и позывных не передавать.

– А вдруг он захочет отомстить?

– Насмотрелись фильмов про мафию! Не до вас ему – он помчится на Северный полюс, как только я вашу Дашу вызову и допрошу.

– А может, она его не знает.

– Не знает? Ее счастье. Только я в это не верю.

– Она будет отпираться.

– А мы проверим. У бабушек. У каждого подъезда бабушки сидят, а они обожают, скажу я вам, оказывать помощь нашей родной милиции. И вообще вам пора на поезд собираться, а то потом снова полтора часа электрички не будет. Спасибо за содействие.

– Вы мне позвоните?

– Обязательно.

– Нет, в самом деле?

– Позвоню, позвоню! Бегите на электричку.

* * *

По дороге домой Лидочка собиралась позвонить Даше и предупредить ее о визите Толика. Она мучилась, стараясь понять, лояльна ли она к Даше.

Звонить она не стала. И поехала не домой, а в фотолабораторию, где Борис обещал сделать отпечатки. Если, конечно, не запьет.

Борис не запил. Это было большим облегчением.

Лидочка поехала бы еще и по другим делам, но жара достала ее – ощущение, какая ты потная, несчастная, с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами, было отвратительно. Нет, сначала все это надо смыть.

И Лидочка поехала домой, стараясь не прижимать к себе большой пакете с отпечатками.

* * *

– Это правда? – спросила Даша, позвонив Лидочке тем же вечером. Голос у нее был осуждающим, как голос Савонаролы или прокурора Вышинского.

– Вы о чем? – осторожно ответила вопросом на вопрос Лидочка.

Она не ожидала такой оперативности Толика. Оказывается, он не зря подался в Шерлоки Холмсы.

– А я о том, – заявил голос Вышинского, – что только что от нас ушел ваш друг капитан Голицын. Или это поручик Голицын?

– Анатолий Васильевич? Но я всего три часа назад была у него.

– И поделились с ним множеством интересных наблюдений, – сказала Даша.

– Неужели он приехал искать толстяка?

– Он заявился с вашим дрянным рисунком! – сердилась Даша. – И нет того, чтобы спросить у меня, так он показал его бабкам у подъезда. Вы же знаете, они готовы упрятать в тюрьму половину России.

– И бабки его узнали?

– Кого узнали?

– Молодого человека, который мне дважды позировал!

– Их показания ничего не значат. Но как назло мама пришла домой раньше меня. И этот Анатолий Васильевич показал картинку сначала ей…

– И она его тоже узнала?

– Разумеется! Ее же не предупредили!

– Значит, моя картинка не такая уж и плохая, – сказала Лидочка, – бабуси узнали, мама узнала.

– Мама в таком состоянии, что вы не имеете права ее беспокоить!

– Значит, теперь только вы не знаете этого молодого человека?

– Почему вы так решили?

– Да мы с вами только вчера на него из окна смотрели. И вы тогда его не узнали.

– С тех пор много что изменилось.

– Тогда расскажите мне, Даша, что он за явление такое! А то получается, что все уже в курсе дела, только мне никто ничего не рассказывает.

– Я не для этого вам позвонила!

– А для чего?

– Чтобы высказать вам свое презрение. Я не выношу доносчиков!

– На кого же я донесла?

Даша, конспиратор не лучшей школы, тут же попалась:

– На кого? На Руслана!

– Вот и познакомились.

– Я вам ничего не говорила.

– Вы мне вообще ничего не говорили. Приходится действовать без вашей помощи. Подождите, не фырчите, как львица. Представьте себе мое положение: сначала, перед смертью Сергея, я вижу этого Руслана возле дачи, и он спрашивает, как пройти на Школьную улицу. Проходит день, и я вижу его под моим окном. Притом что я знаю – некто с громадными ножищами влезал ночью в дом к Сергею. Вы убеждены, что я доносчица?

– Разумеется, убеждена!

– Кто из вас придумал испытать мою зрительную память?

– Руслан. Я с самого начала думала, что он зря рискует. Он сказал, что если в будущем поднимется разговор, то он сможет сказать: как же, как же, я видел эту женщину, она стояла в окне на втором этаже, когда я проходил по переулку. Он меня уверял, что на даче вы его не запомнили. А в черных очках никогда не узнаете.

– И вы меня подманили к окну?

– Не подманила, вы сами подошли.

– Такая конспирация обеспечила бы вам почетное место в партии большевиков.

– Не смейтесь, этот Анатолий Васильевич увез Руслана с собой. Они его бить будут.

– Ничего не понимаю. Как Анатолию это удалось совершить?

– Он к нам на «газике» приехал. Я не знаю, что там Анатолий Васильевич маме говорил про Руслана. А мама его не любит, она думает, что Руслан – преступник и наркоман. Вот она и выманила Руслана к нам… будто ей надо с ним поговорить. А там его ждал Анатолий Васильевич. Он вышел и ждал у подъезда.

– Руслан сопротивлялся?

– Зачем ему сопротивляться? Он же ни в чем не виноват.

– Если он ни в чем не виноват, что он делал вечером на Школьной улице?

– Он хотел поговорить с Сергеем, но увидел гостей и не стал.

– О чем?

– У них были дела.

Лидочке хотелось сказать Даше, что спрашивала Сергея о толстяке, а тот ответил, что не знает его. Но промолчала.

– А что Руслан делал ночью в доме Сергея?

– Его там не было! Слово даю, не было. Это совпадение! Мало ли у кого большая нога?

– Знаете, что я скажу, Даша, – ответила Лидочка. – Я не совсем вам верю. Вы вчера мне говорили неправду и сейчас говорите не всю правду.