Такой долгий и откровенный день (сборник)

– Вик, ну так не бывает. Обязательно наступит следующий период. Ты же понимаешь, за черной полосой всегда наступает белая. Всегда! А ты уже перенесла столько, что эта полоса у тебя будет не просто белая, она будет с перламутровым отливом. Вот увидишь. Но только выше нос. И блеска в глазах добавь! Что у тебя с кавалерами?

– Лена, о чем ты говоришь? Какие кавалеры? Мне кажется, они от меня за версту шарахаются.

– И будут шарахаться! Ты же ни про что позитивное не говоришь!

– А если позитивного-то нет? Вот сейчас наконец папу удалось перевезти. Никак не могу гражданство ему получить. Вот ходим, доказываем, что он родом из Костромской области. Дела нет никому. Все ждут взятки. А я на такую еще не накопила.

– Но ведь жизнь продолжается? Ну улыбнись! У тебя такая шикарная улыбка!

Вика улыбнулась:

– А ты знаешь, есть ведь хорошее. Через месяц на десять дней еду отдыхать в Кению. На работе премировали, как достойного сотрудника. Во всяком случае отосплюсь!

– А может, это шанс?!!

– Ты что, там одни туземцы и львы.

– Туземцы тоже люди, только черные.

– Но мы же ждем белой полосы! Так что, наверное, она начнется не в Кении.

Вика спустилась в бар, как всегда, уже ближе к одиннадцати. Заканчивался ее четвертый день пребывания в африканской стране. Как ни странно, все было хорошо. И первое, что было хорошо – все было абсолютно другое. Новое, непривычное, и на это нужно было переключиться. То есть хочешь не хочешь. И это помогло на время обо всем забыть. Жара и потрясающие яркие краски. Они были во всем – в природе, в костюмах местных жителей, в интерьерах, в блюдах местной кухни. Виктория вдруг поняла, что во всем этом многоцветий она выглядит белой вороной. Ее уже давняя привычка одеваться строго и чопорно совсем не подходила к этой немного легкомысленной стране. Боже, как долго ей не приходило в голову, что можно пойти в магазин и накупить себе чего-нибудь яркого. А здесь появилось прямо-таки непреодолимое желание немедленно что-нибудь этакое приобрести и срочно переодеться. Были куплены яркие шорты, куча маек, белый купальник, короткое цветастое платье из марлевки и, главное, роскошная шляпа из соломки с огромными полями и красной лентой вокруг тульи. Шляпа была сразу надета, и под этими полями грусть из лица начала куда-то исчезать сама собой. А ведь действительно море, а ведь действительно солнце! А воздух? А запахи?

Гиды сразу взяли Викторию в оборот. Она в первый же день съездила на экскурсию в Найроби, на следующий день – в национальный заповедник, посмотреть на диких животных. Все свободное время валялась на пляже, много читала. Единственным минусом было то, что не с кем было общаться. В отеле русские были, и на экскурсии ездили вместе. Но контакта как-то не получалось.

А общения вдруг захотелось ну просто физически. Кому-то захотелось рассказать, как все здорово! Просто распирало изнутри, так необходимо было поделиться нахлынувшими вдруг впечатлениями. Поделиться было не с кем. Вика видела, что поговорить хотелось только ей, а с ней – никому. Потому что у всех уже были собеседники. Отдыхали в основном все парами. И здесь совсем все было бесперспективно. Либо это были безумно влюбленные друг в друга молодожены. Они и друг другу-то ничего не рассказывали, только зачарованно друг на друга смотрели и целовались. Вика вообще не понимала, зачем они сюда приехали, все равно они ничего и никого вокруг, кроме друг друга, не видели. И стоило тратить такие деньги! Хотя, ну конечно, стоило. В конце концов, останутся фотографии, и на них потом можно будет все внимательно рассмотреть.

Следующая категория пар – люди, прожившие друг с другом много лет, со всем грузом совместных отношений, обид и недоверия. В этих парах жены смотрели на Викторию тревожно. Видимо, у них были на это какие-то основания, и Вика не омрачала их отдых своей застенчивой улыбкой из-под огромных полей новой шляпы. В итоге собеседник появился за эти четыре дня один – пятилетний мальчишка. Родители ребенка были очень благодарны Виктории, когда та брала мальчика на часок, и они вдвоем строили замки из песка на пляже. Но мальчик хотел говорить на темы, интересные ему, а не Вике. Да и не сказать, чтобы она безумно любила детей. Это было от нее еще очень далеко. Она об этом еще не задумывалась. Лет ей всего тридцать, впереди еще целая жизнь. И как минимум лет шесть есть для решения именно этой проблемы.

Привычка спуститься вечером в бар, выпить какой-нибудь коктейль и потом неторопливо пройтись перед сном по прохладному пляжу, с белым, как снег, песком, образовалась в первый же день. Рядом с барной стойкой каждый вечер гитарист наигрывал милые национальные мелодии. Этот черный музыкант в яркой длинной рубахе своим тихим, но слегка надрывным голосом добавлял еще больше покоя и умиротворенности Викиной душе. Она тянула неторопливо из трубочки заказанный напиток и улыбалась про себя, глядя в одну точку.

В какой-то момент она поняла, что одна точка давно уже является приятным мужчиной средних лет, который мило улыбался ей в ответ. Причем, скорее всего, мужчина все понимал. Ему было ясно, что улыбка предназначена не ему, и Вика смотрит сквозь него. Просто он попал под рассеянный, ничего не значащий взгляд. Он думал, что, наверное, этой молодой женщине сейчас хорошо, и уж точно это никак не связано с его персоной. Но смотреть на нее ему было приятно, и он интеллигентно ждал продолжения истории со стороны женщины.

«Боже, как неудобно, – подумала Вика, когда поняла, что вот уже минут десять пристально смотрит на мужчину. – Наверное, он думает, что я с ним заигрываю. Хотя вроде нет, не думает. А если думает, то почему не подойдет? Или ему это не надо? Или просто хорошо воспитан и не хочет мешать моему одиночеству? А чего хочу я?»

В дурацком толстом журнале в самолете Виктории как раз попалась статья о скоротечных курортных романах. Выводы, которые она из этой статьи сделала, были: во-первых, не принимать ничего всерьез и не строить планов на будущее, во-вторых, если хочется с кем-нибудь познакомиться, – не стесняться и заговорить первой. На отдыхе не должно быть понятий удобно – не удобно, прилично – не прилично. Просто нет времени для разбега. Пока будешь думать, либо отдых закончится, либо тебя кто-то опередит. Да и, собственно, почему нет?

Национальной принадлежности мужчины Вика определить не могла. Не русский, это все, что было понятно. С официантами общается по-английски. А почему все-таки сразу «не русский»? Наверное, даже не по одежде. А по взгляду – спокойному, уверенному и в себе, и в жизни, которую он ведет, и в завтрашнем дне. Еще по походке, по манере садиться на высокий барный табурет. Словами не объяснить, но иностранцы чувствуют себя не то что хозяевами жизни, но постоянными ее завсегдатаями. Им эта роскошная жизнь привычна, она их не удивляет. И они ею пользуются, принимая все как должное.

– Простите, не помешаю вашему одиночеству? – набралась храбрости и спросила Виктория.

Мужчина широко улыбнулся. Вот-вот, главное все-таки улыбка. Открытая, с идеальными белыми зубами. Да! Открытый взгляд и улыбка. Ну конечно, иностранец!

– Это я вам боялся помешать и давно хотел с вами познакомиться. Вы не против? Вернер Херст.

– Очень приятно, господин Херст. Меня зовут Виктория. Можно просто Вика. Так, наверное, проще.

– Ну а я просто Вернер. Так тоже проще. Вы ведь русская? Откуда вы приехали? Надолго ли здесь?

– Всего на десять дней, и вот не заметила, как четыре дня уже позади. А я действительно русская, приехала из Москвы. – Вика заметила, что первый раз за длительное время сказала, что она просто из Москвы, и при этом не добавила ни слова про Баку. Ей в первый раз не захотелось будить воспоминания. Хотелось продлить ту легкость, которая образовалась в отношениях между ними с первых же фраз. – А вы откуда?

– Я живу неподалеку от Франкфурта.

– Вы немец, а почему мы тогда разговариваем по-английски?

– А вы, значит, к внешним достоинствам еще и по-немецки говорите?

– Ну да, я профессиональная переводчица по образованию. Английский у меня второй язык, а немецкий – первый.

– Да мы просто нашли друг друга! Давайте выпьем по бокалу шампанского за знакомство и прогуляемся к морю. Вы ведь каждый день вечерами гуляете?

– А вы, стало быть, за мной наблюдаете?

– Не просто наблюдаю, но и сопровождаю издали. Все-таки страна не очень спокойная. Отель хоть и дорогой, и вроде все здесь очень достойно, но мало ли. Вы девушка уж очень броская.