Тактика и стрельба артиллерии

В период позиционной войны быстрота и удобство сообщения передков (отделений тяги) с орудиями, расположенными на огневой позиции, не играли такой роли, как в маневренный период войны. Поэтому в позиционный период передки (отделения тяги) располагались обычно вместе с зарядными ящиками батарейного резерва (взводами боевого питания) в 3–4 км от огневой позиции, в хорошо укрытых от наблюдения с самолётов местах — в лесу, кустарнике и нередко возле строений, где люди и лошади могли удобно размещаться в жилых строениях, в сараях и под крышами.

В маневренный период иногда и орудия убирались на ночь с огневых позиций в тыл на 3–4 км к селениям, в которых люди и лошади располагались на ночлег под кровлей; перед рассветом под покровом темноты батареи возвращались на свои огневые позиции. На ночь на огневой позиции дежурные орудия или взводы оставались только от некоторых батарей, располагаясь по большей части несколько в стороне от действительной огневой позиции, чтобы в случае открытия огня ночью блеском выстрелов не обнаруживать места действительной огневой позиции (см. о ложных позициях).

Батарейные резервы (зарядные ящики второго эшелона) — ныне «взводы боевого питания» — при совместном действии батарей того или иного дивизиона иногда сводились в общий «дивизионный резерв» под командой офицера, подчинявшегося непосредственно командиру дивизиона. Основным требованием при выборе места для расположения батарейных резервов служили: быстрое и свободное сообщение с боевыми частями (огневыми позициями) и в тыл — с местом расположения головного артиллерийского парка, а также возможно лучшее укрытие. Обыкновенно батарейный резерв располагался укрыто не далее 4 км от огневой позиции батареи, вблизи и вне дорог, оставляя на дороге особые посты («маяки») для указания места резерва. Иногда, при значительном удалении резервов от огневых позиций и от головных артиллерийских парков, при дурном состоянии дорог и т. п., батарейные резервы (взводы боевого питания) приходилось распределять в глубину по частям (эшелонировать).

Батарейные резервы должны располагаться, тщательно применяясь к местности, и быть готовы в случае надобности переменять свои места. Требовалось подготовиться к таким переменам заблаговременно.

Офицер, назначенный начальником дивизионного резерва, обязан был по прибытии на место расположения: организовать связь с командиром дивизиона, с боевыми частями батарей и между частями резерва в случае раздельного его расположения, а также с головным артиллерийским парком, о месте расположения которого получить указания от командира дивизиона; организовать разведку местности между резервами и боевыми частями для отыскания кратчайших, удобнейших и наиболее укрытых путей сообщения; произвести разведку пути, ведущего от резерва к головному парку; принять меры для исправления дорог, устройства выездов на них и т. п., а равно для ближнего охранения резерва.

«Наставлением» 1912 г. требовалось (§ 59), чтобы позиции артиллерии, не исключая закрытых и полузакрытых, при всякой к тому возможности усиливались искусственной маскировкой и окопами.

С целью маскировки местность в районе позиции перерывается ровиками, покрывается хворостом, снопами, кучами сена и т. п., размещаемыми без определённого порядка, или применяются дымовые маски, принимая при этом во внимание, чтобы дымом не стеснять свои войска; наконец, с целью маскировки ОП избирались среди кустарника или полянок мелколесья.

Окопы получали особое развитие на заранее выбранных и заблаговременно занимаемых позициях. При постройке окопов обращалось внимание на обеспечение не только от фронтального, но и от флангового неприятельского огня, а также на тщательную маскировку. Окопы строились нередко ночью.

Для введения противника в заблуждение рекомендовалось устраивать ложные орудийные окопы в достаточном удалении от истинных; устанавливались иногда ложные орудия (макеты), причём с целью имитации выстрелов в ложных окопах или возле ложных орудий зажигались вспышки.

Как средства маскировки широко применялись ложные огневые позиции. Ложные позиции устраивались в некотором отдалении от истинных, представляя собой точные копии последних с искусственным проделыванием ведущих к ложным позициям тропинок и колей. На ложных позициях производили вспышки, предпочтительно одновременно с выстрелами фактических батарей. Иногда ночные стрельбы умышленно производили с ложных позиций, переводя на них к вечеру по 1–2 орудия от батареи, чем удачно отвлекалось внимание противника. Опыт показал, что удаление ложной позиции от действительной не должно быть большим, — лучше не более 1/2 км, чтобы вернее ввести неприятеля в заблуждение, но, разумеется, и не очень близким, чтобы артиллерийские снаряды противника. направленные на ложную позицию, не наносили поражения действительной.

В позиционный период войны ложные позиции довольно широко практиковались на русском фронте.

Весной 1917 г. 6-я батарея 3-й артиллерийской бригады, располагаясь укрыто на опушке небольшого леса (протяжение опушки 400–500 м) южнее Лопушаны (на Злочевском направлении), выдерживала почти в течение целого месяца систематический обстрел 15-см тяжёлой неприятельской батареи, огонь которой немцы корректировали с самолёта. Это удавалось русской батарее благодаря искусному применению ложных позиций.

После первого обстрела немецкой артиллерией, закончившегося потерей одного подбитого орудия, 6-я батарея была переведена на 140–150 м вправо вдоль опушки того же леска. С этой позиции стрельба производилась днём. Ночью же она продолжала изредка стрелять с прежней оставленной позиции, чтобы блеском выстрелов, особенно заметных ночью, вводить противника в заблуждение. Действительно, немцы в продолжение 7 дней не переставали громить артиллерийским огнём старую позицию, подвергая действительную позицию батареи опасности быть поражённой лишь случайным огнём при рассеивании снарядов. На восьмой день, батарея была вновь открыта немецким самолётом, вследствие чего ей пришлось переместиться в третий раз на новое место — приблизительно на 200 шагов вправо и назад от второй позиции. Естественно замаскированная поваленными деревьями, разбросанными сучьями деревьев и хворостом, батарея, продолжая обманывать противника ночной стрельбой со второй оставленной позиции, продержалась на третьей позиции ещё пять суток, несмотря на то, что впереди позиции местность была изрыта воронками от разрывов неприятельских снарядов.

На практических стрельбах мирного времени ни маскировкой, ни рытьём окопов обычно не занимались, чтобы не затягивать время, назначенное на стрельбу. Русская артиллерия привыкла обходиться без закрытий и маскировки, не нужных в мирное время; по привычке она обходилась без них и в первый период войны, искусно располагаясь на закрытых позициях. Но с переходом к позиционной войне и особенно с усилением воздушного флота русской артиллерии пришлось обратить серьёзное внимание на сооружение для себя закрытий и на маскировку огневых позиций и наблюдательных пунктов.

Маскировка артиллерийских позиций (ОП и НП) получила первенствующее значение во второй половине мировой войны, с развитием авиации. Батарея необходимо было укрывать и от непосредственного их обнаружения неприятельскими самолётами и привязными аэростатами и от возможности аэрофотосъёмок с самолётов. Необходимо было замаскировать предметы, обнаруживающие себя при наблюдении сверху демаскирующими световыми контрастами, как то: выемки, брустверы орудийных ровиков, канавками под сошниками орудий, ведущие к позициям тропинки, выжженные места перед дулами орудий (так называемые «задульные конусы») и пр. Всё это маскировалось подручными материалами. Орудия маскировались чаще всего срезанными ветками растений, травой, соломой, сеном и т. п., иногда плетёными сетками с набросанным на них маскирующим материалом, а зимой — надевавшимися на орудия белыми чехлами.