Тактика выжженной земли
Шрифт:
– Проблема с кокаином.
– Нет кокаина?
– Кокаин есть. Покупателей нет. За все время ни одной понюшки не взяли.
– Ага… Значит, в городе есть «левый» кокаин?
– Точно, док. Правильно мыслишь. Пока мы тут тебя искали, топтались и сопли жевали, какие-то ловкие товарищи быстренько заполнили нишу.
– Ну… Нет, я понимаю, но… Я как-то могу повлиять на ситуацию?
– Да. Можешь прямо сейчас засучить рукава и заняться делом. А я поеду разбираться с этой проблемой.
– Хорошо. Можешь считать, что уже засучил.
– Лады. Можешь считать, что уже разобрался.
– А зачем тогда ехать?
– Гы-гы… Вижу,
Вступление в должность было сумбурным и совершенно неупорядоченным. Весь день приходил в себя, принимал «хозяйство», пробовал по телефону комплектовать штат и решал проблемы.
День тяжелый, состояние скверное. Шипучий аспирин, как и следовало ожидать, не помог. Переступив через служебную этику, вынужден был принять триста тридцать граммов пива и зажевать это безобразие мятной пластинкой. Состояние несколько выровнялось, но день от этого почему-то легче не стал.
– Пять по пятьдесят, под горячую закуску, – предложил житейски опытный Родимый. – И сразу все выровняется.
От предложения я стоически отказался. Я категорически поддерживаю традиционные методики ликвидации похмельного синдрома, но… На мой взгляд, начинать новую карьеру пьянкой с подчиненным в рабочее время – последнее дело.
Федор Иванович Родимый – мой завхоз, или, если будет угодно, заместитель заведующего по хозяйственной части. Белобрысый, белобровый, краснощекий крепыш слегка за пятьдесят, невысокий и увесистый. Водянистые хитрые глазки, сильные цепкие руки, держится очень уверенно, подчиненным не выглядит. Сразу понятно, что с «питомника». Смирнов с ним разговаривает уважительно. Думаю, приставлен ко мне в качестве основного соглядатая.
При решении кадровых вопросов выяснилось, что Собакин умный и дальновидный (каковым не кажется), а я – самонадеянный болван. А может, просто день тяжелый? Короче, с кадрами пока что было туго. Толковые однокашники-приятели-коллеги в основной массе были более-менее пристроены и вот так с ходу менять место работы не торопились, даже будучи обласканы самыми заманчивыми посулами. Бестолковые, сами понимаете, мне были не нужны. Кому они вообще в этой жизни нужны? Обзвонил всех, кого смог достать, в итоге нашел всего лишь пятерых кандидатов: нарколога, терапевта, фармацевта, старшую сестру для стационара и медбрата для туда же.
Немного поразмыслив, вынужден был признать, что несколько поторопился. Представьте, звонит вам давным-давно не виденный приятель, про которого вы знаете, что его выкинули из цеха за нарушение корпоративной этики, и сиплым похмельным голосом предлагает лучшую долю. Предложение вроде бы заманчивое, но вот голос… Да и репутация у приятеля…
В общем, надо будет завтра на свежую голову попробовать заново. И продумать как следует саму форму презентации. Чтобы все было весомо и не вызывало никаких вопросов.
Пара слов о документации.
Гарантирую чем хотите: для любого врача, не владеющего ситуацией, даже поверхностное ознакомление с документацией клиники могло бы стать серьезным испытанием психики.
Я с ситуацией знаком, но все же некоторое время пребывал в прострации. Нет, по цифрам и категориям тут был полный порядок, все учтено, разложено по полочкам и, как положено, «проведено» по всем статьям (Федя Родимый – основательный малый)…
Но среди прочих заурядных документов присутствовали накладные на героин, экстази и кокаин,
а также инструкции по прядку учета и хранения, а также рекомендации по реализации. Что характерно, никаких ссылок на законодательные акты, либо каких-то иных разрешительных документов, хоть как-то оправдывающих получение, учет и хранение вышеуказанных веществ, не было и в помине.То есть никакого формального обоснования всему этому безобразию не было. Приедет комиссия Минздрава, посмотрит и в полном составе дружно рухнет в обморок. Или без комиссии, просто любой случайный товарищ из Госкомдури заскочит по наводке, мельком глянет, и столбняк ему обеспечен.
Медицинское учреждение легально торгует всеми видами популярных наркотиков.
Нормально?
Собакин, правда, обещал, что все документы буду сделаны в самое ближайшее время… Но люди, увы, смертны. А порой, как заметил классик, внезапно смертны.
Мало ли что может случиться с Собакиным и вообще со всем его несуразным питомником? Вот (гипотетически) помрут они все в одночасье, и как я тогда во главе этой клиники, без каких-либо обоснований, буду выглядеть?!
В общем, на душе было неуютно и тревожно. Сырой с похмелья внутренний голос настырно вещал:
– Зря ты влез в это дело, идиот. Загребут тебя со всей этой шайкой. Ой загребут…
А под конец дня, на десерт, «системные» устроили тихий бунт. Отрядили делегацию в пять лиц и предъявили ноту. Требования: прекратить шоу, сделать для «своих» отдельный вход, чтобы в вестибюле на них не пялились, и убрать мониторы. Иначе грозились в полном составе уйти под торквеловских и пастись на левом берегу.
Оборзели! Двуличные мерзавцы. Собакина боятся, ему поперек никто даже и не пискнул. Эту свою тупую хартию, которую Люда собирала, подписали единогласно, лучезарно щурясь в предвкушении халявных «вмазок». Никто, между прочим, силком не заставлял, все сугубо в добровольном порядке.
А мне, значит, как своему рубахе-парню, теперь решили права покачать.
Я рефлексировать не стал, сказал, что эти требования они могут затискать как угодно глубоко в самые укромные уголки своей физиологической сущности. А насчет угрозы предупредил:
– Это ваше право, паситесь где хотите. Однако прошу не забывать: Собакин поклялся пристрелить любого, кто будет дружить с левым берегом. Вопросы есть?
Вопросов не было. Вволю побубнив и раскритиковав на разные лады мои управленческие таланты, делегация гуськом убыла в процедурную. Думаю, никуда они не побегут. Халява, дамы и господа, – страшная сила.
Да, между делом один из «системных» – Мухомор – неожиданно проявил некое подобие корпоративной этики и добровольно сел в эркер вместо вконец посиневшего Мазепы. Парнишка намеренно шел на ремиссию без какой-либо замещающей отравы и, чтобы не сорваться, решил таким образом себя самоизолировать.
Спасибо, выручил.
Вообще я пока что плохо представлял себе, как мы будем претворять в жизнь этот обязательный пункт насчет «шоу». Мухомор – исключение на грани нонсенса, ни один нормальный камрад не ляжет добровольно на публичную ломку.
Над этим тоже надо будет крепко подумать. Короче, думать надо много о чем, в ближайшую неделю голова без работы не останется.
…Освободился я только в девятом часу вечера. Когда домой поехал, запад уже начал оптимистично розоветь, обещая в ближайшее время положить конец этому суматошному и никчемному дню.