Тактика выжженной земли
Шрифт:
– Поторопитесь. – Полковник посмотрел на часы – было 19.05. – Насколько мне известно, «спорттовары», «игрушки» и лабазы, торгующие дрянными «мобилами», здесь работают до 20.00.
– Я не понял… Мы что – займемся этим сегодня?! – постиг наконец очевидную истину Костя.
– Нет, завтра. – Иванов приятно улыбнулся. – От 00.30 до 01.00 – это уже завтра. А сегодня у нас целый вагон времени, чтобы подготовиться и как следует все отрепетировать…
В 23.05 мы заняли стартовую позицию неподалеку от въезда в академический дачный поселок, где располагается летняя резиденция подружки Ростовского.
Вооружение штатное: у всех ПСС в оперативных кобурах, с двумя магазинами,
Экипировка и дополнительное оборудование: бинокли, узконаправленный микрофон, шапочки с прорезями для глаз, два муляжа с пультами управления, широкий упаковочный скотч, три пары наручников.
Кроме того, по случаю вечернего променада мы все приоделись в свежекупленые спортивные костюмы – дрянные, китайские, с жуткими капюшонами – как у балахонов куклуксклановцев. Когда выходили из номера, Вася шел последним: вид нашей стройной колонны в китайских костюмах почему-то вызвал у него приступ истерического хохота – пришлось затаскивать в номер и сбрызгивать водичкой.
В соответствии с планом Иванова разделились на два экипажа:
1) исполнители: Петрушин, Вася, ваш покорный слуга;
2) обеспечение: Иванов, Ростовский, Костя.
Боевая техника: две «девятки» с украденными в соседних дворах номерами.
К выполнению боевой задачи готовы, ждем команды!!!
Хе-хе…
Короче, не обращайте внимания: это я просто по настоящему делу соскучился. Как ни крути, а прав Вася: оперативная работа – дело скучное, во многом неблагодарное и требующее титанического терпения. Иногда так и хочется малость размяться, да порезвиться.
На самом деле у нас тут обычный вечерний променад с привлечением высшего командного состава МВД (в запасе). Сейчас подъедет дженераль, потолкуем, прокатимся кое-куда и – по домам…
В 23.32 из правого переднего окна стоящей сзади нас «девятки» показалась одна из светлейших голов русского оперативного искусства и вальяжно распорядилась:
– Катитесь, господа. Готовность – пятнадцать минут. Охраны нет, водитель вооружен.
Ага. Стало быть, любушка Ростовского пошла попудрить носик и доложила по телефону, что они вот-вот покинут ресторан.
Мы въехали в дачный поселок, прокатились, как и было сказано, по центральной улице примерно до средины, свернули налево, и, оставив указанную накануне Ростовским усадьбу в тридцати метрах позади, припарковались за аккуратной выгороженной площадкой с мусорными баками. От усадьбы нас не видно, но, если кто-то подойдет поближе, обязательно обратят внимание – чужие! Остается надеяться, что в такую пору мусор выносить никто не станет.
Я вышел из салона, осмотрелся и прислушался.
Было тихо. На улице – ни души, откуда-то доносится негромкая музыка. Изредка лениво и как-то даже снисходительно взлаивают академические собаки, ожиревшие от размеренной поселковой жизни. С норд-норд-веста ветерок доносит запах жареного лука, дивно сочетающийся с ароматом последней стадии кипения малинового варенья. Вдоль по улице расставлены старинные фонари с чугунными завитушками: вместо газовых горелок в них сейчас лампочки, светят, правда, неярко – но в целом получается очень стильно и респектабельно.
Хорошо живут академики и прочие большие люди местного масштаба. Уютно тут у них, спокойно, так и прет из всех углов размеренной замшелой пасторалью.
В таком месте даже пакостить не хочется…
Петрушин достал фонарик и еще раз проверил муляжи. На мой взгляд, все получилось вполне добротно и убедительно. Технологию доводить не буду (если кто не в курсе: помимо нас с вами, добрых и верноподданных, книги иногда читают разные зловредные маньяки), скажу только, что за пару часов мы соорудили очень похожий на оригинал радиоуправляемый «пояс шахида»
и внушительного вида СВУ (самодельное взрывное устройство) – тоже «радиоуправляемое», – вся эта взрывоопасная благодать общим тротиловым эквивалентом что-то около шести килограммов. Используемый материал: одна китайская елочная гирлянда, две китайские же радиоуправляемые машинки «Акамутокуевато», десять кусков хозяйственного мыла, несколько плотных непрозрачных пакетов для мусора, и два ремня от поясных сумок – китайских же, понятное дело. Вообще, хочется много теплых слов сказать в адрес наших луноликих собратьев: спасибо, товарищи хунвоебины, за весомый вклад в отечественное оперативное искусство. Что б мы без вас делали – особенно без дешевых дрянных костюмов с капюшонами.В 23.51 к усадьбе подъехал «Мерседес».
Шкодливо выглядывая из-за ограды мусорной площадки, я принялся наблюдать.
Близрасположенный к усадьбе фонарь светил довольно тускло, но этого было вполне достаточно, чтобы рассмотреть, как от машины отделились два силуэта и скрылись за калиткой.
Через несколько мгновений легкий стук каблучков стих, и где-то в глубине двора включили свет: сквозь ажурную решетку ограды было отчетливо видно желтоватое матовое пятно.
Где-то в непосредственной близости от этого пятна начался негромкий диалог. Отдельные слова разобрать было невозможно, но интонация весьма красноречиво свидетельствовала о содержании беседы. Все было просто и обыденно: мужчина ласково, но напористо склонял даму принять его точку зрения, дама игриво капризничала и, судя по некоторым признакам, склоняться не желала.
– Далековато, – поделился я своими сомнениями с соратниками. – Водила сидит лицом к нам, если всей толпой попрем, пять раз успеет прокачать ситуацию.
– Не надо всей толпой, – буркнул Петрушин. – Вася, иди отними у него ключи и беги сюда.
– Запросто. – Вася выскользнул из машины, обогнул ограду мусорной площадки и рэперской походкой двинул к «Мерседесу».
Петрушин тоже покинул салон: встал за моей спиной и принялся неспешно разминать плечи.
Поравнявшись с машиной, Вася заурядно-торчковым голосом поинтересовался:
– Дядь, вы к кому приехали?
– Не твое дело, – грубо ответил водила. – Вали отсюда, пока не началось.
– А что «не началось»?
– Да лучше тебе не знать. Вали, я сказал!
– А закурить у вас нету?
…тут Вася неуловимой тенью прянул к левой передней дверце, на мгновение слился с темным силуэтом «Мерседеса» и, так же неуловимо отпрянув, трусцой припустил к мусорной площадке.
– Ах ты ж сучонок!!! – рявкнул водила, грузно вываливаясь из салона. – Да я тебя…
– Что там у тебя? – недовольно поинтересовался мужской голос со двора усадьбы.
– Да пацан тут! Щас я, быстро… – на ходу ответил водила, устремляясь за Васей.
– Ну-ка… – Петрушин отодвинул меня плечом, встал за углом ограды и хрустнул костяшками пальцев.
Мимо деловито пробежал Вася, взбудораженно напевая под нос «…Ландыши, б… буду, ландыши…».
Через несколько мгновений послышалось надсадное сопение приближающегося водителя.
Петрушин вышагнул из-за угла и, словно забивая в стену железнодорожный костыль, мощно долбанул кулаком сверху вниз.
– Тук! – глухой удар, короткий вскрик-выдох, обмякшее тело в два приема распростерлось рядом с мусорной площадкой.
Не знаю, то ли я навык утратил (давно не практиковал), то ли Петрушин дал с большим «запасом», но пульс на этом крепком мужике я искал с минуту, не меньше! Не было его, и все тут. Ни на шее, ни на запястьях. Лежит как труп – и никаких тебе признаков жизни.
– Ну, Жека…
– Да че-то скорость маленько не рассчитал. – Петрушин чувствовал себя виноватым. – Сработал как по стоячему, а оно бежало. А что делать? Если «шлагбаум» – смотри какой грузный, вообще бы сразу скопытился…