Таланты и покойники

Вика, не глядя, подмахнула странички. Марина, подняв брови, принялась читать. Сперва она явно опешила, потом улыбнулась, затем расхохоталась.

— Вы что? — раздраженно осведомилась Юля.

— Это пародия? Вы ведь это писали не всерьез?

— Это вы пишете не всерьез, поскольку даром, а моя каждая строчка больших денег стоит, так что у меня все серьезно.

Журналистка все-таки обиделась, а глупая Маринка еще и подлила масла в огонь, равнодушно заметив:

— Вы же не думаете, что я это подпишу?

— Дело ваше. Охота прозябать в безвестности — пожалуйста. То-то никто вас не знает. Вичка, если что клевое вспомнишь — звони.

И она упорхнула, оставив после себя крепкий аромат французских духов и табака.

— Позвони Даше, предупреди, что мы натравили на нее эту акулу пера, — мрачно попросила Марина. — А что нам оставалось?

— Ты дура! — кипя, вскричала Вика. — Ты хоть сама понимаешь, что наделала? Ты знаешь, какой тираж у этой газеты? А ты знаешь, что за сволочь эта Чернова? Это первый раз в жизни, когда она предлагает о ком-то хорошо написать совершенно бесплатно!

— Не бесплатно, каждая ее строчка больших денег стоит.

— Для насбесплатно, балда! Собиралась нас хвалить и ничего с нас за это не брать. Такой форт один раз в жизни! А ты?

Марина, слегка покраснев, неохотно выдавила:

— Ну на тебе ведь это не очень скажется, правда? Или скажется?

— Да на тебеэто скажется! Твоя карьера была на мази, а ты сама, собственной рукой… Трясет меня от тебя, вот что!

— Но ты же интервью не прочитала… — жалобно произнесла подруга. — Я и под угрозой пистолета не придумала бы тех ужасных ответов, которые сочинила за меня эта Чернова. Там какой-то кошмар!

— Она пишет как все. Ты что, газет не читаешь?

— Не читаю, — покаялась Марина. — У меня нервов на них не хватает.

Вика махнула рукой.

— На тебя и злиться-то толком невозможно. Ладно, будем надеяться, что пронесет. А Дашу действительно надо предупредить, тут ты права.

Однако она не успела снять трубку, как телефон зазвонил.

— Виктория Павловна? Это Наташа. Я по поводу похорон. Они будут завтра и поминки тоже. Вы ведь придете? А у вас нет телефона Марины Олеговны? Она здесь? Она придет? Дядя очень уважал ее, честное слово. Вы его простите, хорошо? Я его простила.

— Она его простила, — передала Марине Вика. — А ты?

— А мне Ушастика очень жалко. Остальное-то все — чепуха. Вот, кстати, мы и выяснили, строил ли Преображенский против нас с тобою козни. Он вел себя с нами более чем порядочно и пел нам дифирамбы. А мы после этого будем покрывать его убийцу?

Виктория Павловна лишь вздохнула и набрала номер Даши. Отвечать на глупые вопросы она не собиралась.

Сцена третья Антракт

Поминки проходили в ресторане Дома актера, народу была тьма, но из студийцев всего четверо: Вика с Мариной, Таша и, как ни странно, Дашенька, бледная, измученная и без привычного Дениса за спиной. Заправляла действом Галина Николаевна, весьма элегантная в черном трауре, спокойная и уверенная. Дашенька явно не желала попадаться ей на глаза.

— Переживаешь? — сочувственно спросила девочку Виктория Павловна. — На тебе лица нет. Жаль его, конечно, но ты и себя пожалей.

— А за что мне себя жалеть? — со слезами в голосе возразила та. — Я столько обижала его, столько мучила! Вот сейчас думаю — зачем? Зачем я была такая злая? Могла бы мягче как-то, добрее, да?

— Да куда мягче? Уж ты ли у нас не добрая?

— Не добрая, нет. Иногда у меня не хватало терпения, и я срывалась. А ведь он гений, к нему нельзя было подходить с обычными мерками, правда? Ему надо было все прощать, все, а я… И ничего уже не исправишь!

У Вики защемило сердце, она нежно обняла Дашеньку за плечи. Та вдруг вздрогнула, напряглась, и Вика увидела, что через зал к ним направляется вдова.

— Рада, что вы смогли прийти, Виктория Павловна, — светским тоном поблагодарила она, приблизившись. — Правда, мой муж погиб в расцвете таланта из-за вашей безалаберности, но я не собираюсь вас винить. Вы ведь сделали это не нарочно, просто в силу своего неподходящего для руководителя характера.

Виктория Павловна с трудом выдавила:

— Я… я не… почему?

— В вашей студии вечный бардак, не правда ли? То открытые люки, то незакрепленные блоки. Вы руководитель, и соблюдение техники безопасности на вашей совести, а не на совести бедной затравленной Поляковой. Но не волнуйтесь, я не стану затевать против вас дело. От женщины, которая даже не умеет поддерживать в порядке собственный макияж, смешно требовать, чтобы она содержала в порядке студию.

«Неужели опять тушь осыпалась?» — промелькнуло в голове у Вики. Думать о других, более страшных обвинениях не было сил.

— Вы ведь знаете, Галина Николаевна, что неправы, — тихо произнесла Марина. — Виктория Павловна очень хороший организатор, и накладок в студии было на удивление мало.

— Мне хватило и одной, — ядовито ответила вдова.

Возразить было нечего. Галина Николаевна вдруг подняла брови, словно увидела нечто неожиданное.

— Оказывается, и вы здесь, милая Дашенька? «О, как на склоне наших дней нежней мы любим и суеверней». Последняя любовь гения? Благодарю, что снизошли до нас. Я польщена.

— Галина Николаевна! — жалобно вскричала Даша. — Честное слово, я ничего такого не говорила! Когда я прочла газету, я чуть не умерла. Я не знаю, откуда журналистка взяла все это. Я говорила совсем другое, клянусь вам всем на свете!

— Юлия Чернова работает оперативно, — без выражения произнесла вдова. — Правда, она не сочла нужным побеседовать со мною, но это так естественно. Кому интересно мнение женщины, прожившей с мужем тридцать лет? Зато лишь позавчера человек умер, а сегодня вся страна уже знает, как он восхищался своим доморощенным дилетантом-режиссером и своею юною шлюшкой-подружкой. Только имей в виду, юная шлюшка, — в голосе зазвучала жгучая ненависть, чуть прикрытая холодом деланого равнодушия, — имей в виду, он знал тебе и мне цену. Ему требовалась молоденькяа дурочка, чтобы расслабляться и заряжаться ее энергией, вот он и использовал с этой целью тебя. А меня он любил. Я — его жена, единственная законная жена за всю его жизнь. Он никогда бы меня не бросил.

— У нас с ним ничего не было, — прошептала Даша, не смахивая слез, резко повернулась и побежала через зал к выходу.

Вика с Мариной ушли сразу вслед за ней.

— Даше не позавидуешь, — сочувственно прокомментировала Марина, оказавшись на улице.

— Видишь, даже ты ее жалеешь!

— Тут трудно не пожалеть. А ведь Галина Николаевна производила впечатление достаточно интеллигентной женщины!

— У нее просто сдали нервы. Смерть мужа… — пояснила Виктория Павловна, помрачнев от воспоминаний.