Талисман для мучения

Я бегу по единственной тропинке, которая до ужаса скользкая. Несколько раз падал, но вновь поднимался, полз вперед и хватался замерзающими руками за лед и камни. Звал Юлю мысленно и голосом. Но она молчала.… Я не слышал девушку и не чувствовал. Ни единой эмоции. И холод, который был вокруг, проник внутрь меня, заморозил собой все внутренности. Если с ней что-то случится, то и я тут останусь…. Нет, найду того, кто заварил это грязное дело и потом вернусь.

Уже отчаявшись, заметил впереди фигуру.

На миг остановился и выдохнул облако пара. Там впереди был мой талисман — целый и невредимый. Сидел на зеленой траве и о чем-то разговаривал с… камнем? У меня точно нет галлюцинаций, и девушка ведет беседу с серой глыбой? Я медленно подхожу к ней и застываю на границе лета и зимы. Девушка поднимает свои глаза и замирает.

— Дияр? — недоверие в голосе, — Дияр! Это мой Дияр! Я же говорила, что он придет! — обращается к камню, у которого, оказывается, есть даже маленькие глаза как бусинки.

Подхватываю прижавшуюся ко мне девушку, не позволяя ей выйти за пределы теплого круга. Смотрю на камень и почему-то говорю слова благодарности. Потому что он сберег самое дорогое, что только есть у меня. В горле образует спазм, и я с трудом сглатываю образовавшийся комок и поднимаю глаза к небу. Все позади, все хорошо. Юленька со мной, она рядом, она жива. Это самое главное!

Глаза моргают, пристально наблюдая за моей реакцией, и позади нас образуется проход — светлый, теплый. Без намека на снег и пронизывающий ледяной ветер.

Юлька спрыгивает с моих рук, опускается на колени перед булыжником и осторожно его целует.

— Спасибо! — шепчет чуть слышно и глаза у камня прикрываются.

Я подтягиваю талисман к себе, обнимаю одной рукой и уже делаю шаг, как оборачиваюсь и зачем-то предупреждаю.

— Там армия нежити наступает, будьте осторожны, — и ухожу в проход.

Юлия.

Холод был такой сильный, что зубы очень быстро стали отстукивать чечетку. Я старалась передвигать ногами, но не могла. Они коченели и немели от сильного холода. В какой-то момент поскользнувшись, упала, больно ударившись коленями о ледяную корку.

— Хватит, пожалуйста, хватит, — взмолилась я, опираясь на камень, — я больше не могу…но там Дияр, как же… он …без … меня….

Камень под рукой нагрелся, и вокруг нас образовалось пространство, оно наполнялось теплым ветром, и под ногами распускалась зеленая трава, на которую рухнула. Камень рядом с моей головой удивленно моргнул, а я прикрыла глаза, борясь с головокружением. И мне это все кажется? Но когда вновь приподняла веки, камень никуда не исчез, а смотрел с интересом.

— Ты мне помог? — булыжник один раз моргнул и я улыбнулась. — Спасибо тебе огромное.

Тело медленно согревалось, и было немного неприятное покалывание в руках и ногах. Сама того не ведая, поведала новому знакомому всю свою историю, в которой уж больно часто фигурировал некромант. Я словно жаловалась, словно маленький ребенок. Растирала слезы по щекам, всхлипывала. А камень слушал и не перебивал. Замечательный собеседник. Вот такого мне давно не хватало. С ним можно и высказаться и выговориться. А он только будет молча поддакивать. Ведь молчание — знак согласия.

Я даже пропустила момент, когда появился Дияр. Просто раз и он тут. Но зато хорошо помню те чувства, что вспыхнули во мне: яркие, теплые, дарящие надежду.

Камень, а кроме него больше и некому, помог нам выбраться из таких недружелюбных гор. И все время, что мы шли, Дияр крепко прижимал меня к себе. Да и я сама старалась держать за него. А то вдруг опять нас разлучат.

В конце пути, когда осталось сделать несколько решающих и заключительных шагов, послышался звон. К нам под ноги с потолка упало два ключа, которые Дияр быстро поднял и спрятал.

— Я люблю эти горы, — задумчиво произнес парень, положив руку на стену, — потому что они оказались намного человечнее тех людей, что нас окружают.

Вышли мы в очередной комнате. И просто застыли на месте. Потому что эти испытания порядком нас измотали. Не столько физически, сколько морально. Я устала. Просто устала от неизвестности. Вот и сейчас, мы стояли в центре комнаты, прижавшись, как два побитых воробья, и с ужасом смотрели на дверь впереди. Преувеличила, ужас был только в моих глазах, Дияр смотрел с ненавистью и какой-то решимостью.

Он крепко сцепил наши пальцы, в другой руке появился посох, который окружала его темная сущность. Вон как спелись, я вот тоже хочу себе какую-нибудь диковинную вещь.

Дверь медленно приближалась, мои колени быстрее тряслись, а глаза в панике искали выход.

— Успокойся, — просит меня Дияр, — я тебя сейчас так отчетливо чувствую, что самому становится тошно.

Стараюсь дышать, стараюсь взять себя в трясущиеся руки, одним словом, пытаюсь как-то справиться с надвигающейся паникой.

— Это, по-видимому, последняя дверь, — говорит некромант, рассматривая три отверстия для ключей. — Открывай.

Я дрожащей рукой долго пыталась попасть свои ключом в замочную скважину, пока мне не помог Дияр. Остальные замки тоже открывал он.

— Я боюсь, — призналась так тихо, что сама себя не услышала. А некромант прижал меня к себе и толкнул дверь.

Зал, где до этого собирали студентов, значительно изменился. Он наполнился взволнованными людьми, которые стояли у портала напротив нас.

— Живы! — закричал какой-то мужчина и бросился на нас. Инстинктивно дернулась назад, и если не некромант, сбежала бы.

— Это органы правопорядка, посмотри, на рубашках есть эмблемы в виде весов.

Хорошо, что предупредил. А то первая партия быстродействующих проклятий уже была готова сорваться с моих губ. Мне на плечи накинули плед, повели к какому-то стулу, дали в руки чашку с ароматным отваром. Дияр же в этот момент рассказывал, что с нами получилось.

— Благодаря вашему талисману, — на меня внимательно посмотрели, — нам удалось поймать и взять под стражу всех организаторов и соучастников. И, — обращается ко мне мужчина в очках, — вы не могли бы снять проклятья, а то у нас возникли некоторые трудности при допросе.

Да, пожалуйста, мне не жалко. Снижу уровень зуда на пару часов.

Глава 18.

Дияр.

Мы сидели в комнате и уплетали за обе щеки вкусный ужин. Рядом с нами сидел ректор и маленькими глотками пил успокоительный настой. Перенервничал мужчина из-за нас сильно. Пытался помочь, влезть, призвать к совести комиссию, но его очень культурно попросили не вмешиваться, если господин Гукон хочет, чтобы я получил работу.