Талисман моей любви

—Многие специалисты считают коэффициент умственного развития недостоверным, пригодным лишь для белых представителей среднего класса.

—Ну вот. — Он погрозил ей пальцем. — Опять факты и теории. Это меня просто убивает. Как бы то ни было, ты умная женщина, Сибил, и понимаешь: мы имеем то, что имеем.

—А еще я понимаю, что спектакль еще не окончен. И пытаюсь собрать информацию о потерянном племени из Южной Америки, которое может происходить от...

—Сибил. — Он накрыл ее ладонь своей. — Остановись.

—Как я могу остановиться? Как ты можешь об этом говорить? Черт возьми, уже четвертое июля. Прошло три часа и двенадцать минут четвертого июля. У нас почти ничего не осталось. Сегодня, завтра, следующая ночь, а потом мы отправимся в это проклятое место, и ты...

—Я тебя люблю.

Она закрыла лицо свободной рукой, силясь сдержать рыдания, но это его не остановило.

—Это для меня очень важно. Я не стремился к этому, не ждал такого удара. Мой старик говорит, что мама сделала его лучше. Я его понял, потому что ты сделала меня лучше. Я возвращаюсь к Языческому камню не ради города. Не ради Кэла, Фокса, Куин или Лейлы. Я иду туда не только ради тебя. Ради себя тоже. Мне нужно, чтобы ты это поняла. Мне нужно, чтобы ты знала.

—Я знаю. Понять — не проблема. Я могу выйти на эту поляну вместе с тобой. Но я не знаю, как буду жить без тебя.

—Я мог бы ответить какой-нибудь банальностью, вроде того, что всегда буду с тобой, но ни ты, ни я в это не поверим. Нужно посмотреть, как легла карта, и играть тем, что у тебя на руках. Вот и все.

—Я была уверена, что найду выход, найду что-нибудь. — Невидящим взглядом она смотрела в монитор. — Спасу положение.

—Похоже, это придется сделать мне. Пойдем. Пора ложиться.

Сибил встала, повернулась к нему.

—Так тихо, — прошептала она. — Четвертое июля, а никаких фейерверков.

—Пойдем наверх, устроим небольшой фейерверк, а потом будем спать.

Они спали и видели сон. Языческий камень пылал, словно печь, с неба лилась горящая кровь. Клубящаяся черная масса жгла землю, опаляла деревья.

Ей снилось, что Гейдж умер. Она сжимала его в объятиях, плакала, но Гейдж не вернулся к ней. Даже во сне горе превратило ее сердце в пепел.

Сибил больше не плакала. Не проронила ни слезинки, когда весь день пятого июля они собирали веши и готовились к сражению. Ее глаза остались сухими, когда Кэл сообщил, что в городе уже начались пожары, грабежи и насилие и что его отец, начальник полиции Хоубейкер и еще несколько человек делают все возможное, чтобы поддерживать порядок.

Все возможное уже сделано, все слова сказаны.

Поэтому утром шестого июля она взяла оружие, надела рюкзак и вместе с остальными покинула уютный дом на опушке леса и направилась к тропе, которая вела к Языческому камню.

Теперь все ей было знакомо — звуки, запахи, дорога. Больше тени, чем несколько недель назад, отметила Сибил. Больше цветов, громче поют птицы, но все остальное не изменилось. Осталось примерно таким же, как во времена Энн Хоукинс. И чувства, которые переполняли Энн, когда она покидала этот лес, покидала любимого мужчину, похожи на то, что чувствовала сама Сибил, ступая на лесную тропу.

Но, по крайней мере, она будет рядом с ним, чтобы покончить с демоном.

—Мой нож больше твоего. — Куин коснулась ножен на поясе подруги.

—У тебя не нож, а мачете.

—Все равно больше. И твоего тоже, — сказала она Лейле.

—Я выбрала колун, как в прошлый раз. Он приносит удачу. Не у всех есть такой колун.

Сибил знала: они пытаются ее отвлечь.

—Сибил. — Шепот послышался слева, из густой зеленой тени.

Она повернула голову, и сердце ее словно остановилось.

—Папа.

—Нет. — Гейдж шагнул к ней, схватил за руку. — Ты знаешь, что это не твой отец.

Гейдж выхватил пистолет, но Сибил остановила его.

—Знаю. Я знаю, что это не он. Но все равно не надо.

—Иди, обними папочку. — Призрак раскинул руки. — Давай, принцесса! Поцелуй своего папочку. — Сверкнули острые акульи зубы, послышался смех. Затем он разодрал когтями свое лицо и тело и исчез в потоке черной крови.

—Спектакль, — буркнул Фокс.

—Причем плохо поставленный. Он переигрывает. — Пожав плечами, Сибил взяла Гейджа за руку. Ее уже ничем не испугаешь. — Мы пойдем впереди, — сказала она и вместе с Гейджем возглавила маленький отряд.

20

Они собирались сделать привал у пруда, где утопилась юная безумная Эстер Дейл через несколько недель после того, как родила ребенка от Твисса. Но вода пузырилась кровью. На поверхность всплывали тела птиц и мелких рыб.

—Не особенно подходящая обстановка для пикника, — решил Кэл. Не отпуская плечо Куин, он наклонился и поцеловал ее в висок. — Еще десять минут, и привал. Не возражаешь?

—Я могу пройти целых три мили в день.

—Ты беременная. И не только ты.

—Мы в порядке, — успокоила его Лейла. Потом ухватилась за плечо Фокса. — Фокс.

Что-то поднималось из бурлящей воды. Голова, шея, плечи, по которым стекала кровавая жижа, туловище, бедра, ноги — на поверхности пруда, словно на каменной платформе, стояла человеческая фигура.

Эстер Дейл, выносившая семя демона, убившая себя несколько веков назад, смотрела на них дикими, безумными глазами.

—Вы родите их в муках — демонов. Вы все прокляты. Его семя холодное. Такое холодное. Дочери мои, — она раскрыла объятия. — Идите ко мне. Пощадите себя. Я ждала вас. Вот вам моя рука.

Тонкая, костлявая рука, вся в красных пятнах.

—Пойдем. — Фокс обнял Лейлу за талию, уводя за собой. — Безумие не прекращается со смертью.

—Не бросайте меня! Не оставляйте меня одну!

Куин оглянулась.

—Это она или очередной трюк Твисса?

—Она. Эстер. — Лейла не оглядывалась. Не могла. — Сомневаюсь, что Твисс способен принимать ее облик — или Энн. Женщины еще здесь, и он не может притворяться ими. Как ты думаешь, она упокоится, когда мы разделаемся с Твиссом?