Талисман валькирии

Клео надела длинный светлый плащ, и они покинули палату. Следователь открыл входную дверь и пропустил девушку вперед. Солнечный свет ударил ей в глаза, заставил на мгновение зажмуриться. У входа был припаркован бросающийся в глаза светло-синий БМВ. Мужчина открыл перед девушкой дверцу авто и предложил сесть на переднее кресло рядом с ним, Клео опустилась на мягкое сидение, и дверь захлопнулась. Салон автомобиля был отделан матово-черной, очень приятной на ощупь кожей. Откинувшись на спинку, девушка вдохнула ее запах, заодно почувствовала волнующий пряный аромат одеколона, по ее спине пробежали мурашки. Следователь сел за руль и неслышно захлопнул дверцу.

Машина плавно и тихо тронулась. Клео пыталась сжимать губы, чтобы спрятать довольную улыбку, сейчас ей было интересно, кто из них заговорит первым, но мужчина включил радио, и всю дорогу пришлось слушать новости. К счастью, здание центральной окружной прокуратуры находилось недалеко, и через пару улиц они оказались на месте.

Клео вышла из машины, рассматривая небольшое строение, она никогда бы не подумала, что это здание в классическом стиле с белым фасадом и черными перегородками и есть прокуратура. Она много раз проходила здесь мимо и думала, что это чья-то частная собственность.

В холле, как и в коридоре, пахло кофе и чем-то еще: то ли старой мебелью, то ли хлоркой. В служебном помещении царило оживление: мимо них проходили сотрудники с документами в руках, некоторые суетились у своих рабочих столов, кто-то разговаривал по телефону, отправлял почту на компьютере.

— Нам сюда, — сказал следователь и пригласил ее в кабинет с мутно-стеклянной дверью.

Клео принялась с интересом рассматривать обстановку: у решетчатого окна с темно-бежевыми жалюзи стоял массивный светлый стол, в правом углу — большой шкаф с железным сейфом, в другом — длинная пальма и небольшой комод, на котором поблескивал серебристый поднос со стаканами и графином. Пара стульев у стены, на которой висел портрет королевы Швеции, и много личных фотографий мужчины, на которых он запечатлен с высокопоставленными лицами в форме, с большой овчаркой и в компании солдат, а в углу больше семейное фото, где обнимались трое мужчин в костюмах полицейских, вероятно, его дедушка и отец.

Следователь подвинул к столу мягкий стул и предложил Клео присесть, а сам занял кресло напротив.

Клео попросила воды и, сделав глоток, принялась ждать, пока следователь доставал из ящика папку и маленький черный диктофон. Она почувствовала себя в кабинете довольно неуютно, руки начали подрагивать. Рядом на столе лежала как попало брошенная стопка белой бумаги, и у девушки так и тянулись руки взять и сложить все правильно.

Неожиданно громко хлопнула дверь и в кабинет ворвался сотрудник в полицейской форме, протягивая следователю документы.

— Ой, извиняюсь коллега.

Одинссон окинул парня строгим взгляд и сказал:

— Я занят, попрошу не беспокоить. — А после того, как сотрудник поспешно вышел, следователь открыл ноутбук и обратился к Клео: — Так на чем мы остановились в прошлый раз?

Вопрос мужчины вывел Клео из задумчивости, от внезапного волнения внутри все сжалось.

— Я не помню… — еле слышно сказала она и посмотрела на следователя.

Одинссон улыбнулся, но уже не так дружелюбно, как делал это в палате. Теперь понять, что стоит за этой улыбкой было невозможно. Скорее всего, следователь был опытным человеком, разбирающимся в людях и на него слово "не помню" вряд ли могло бы подействовать. Наверняка он часто сталкивался с подобными ситуациями.

— Ничего страшного, мои вопросы освежат вам память. Кроме того, доктор сказал, что у вас не было настолько серьезных повреждений мозга, чтобы они повлекли полную или кратковременную амнезию. Просто вы находились под влиянием анальгетиков и успокоительного, я попросил его, чтобы последние три дня вам больше не давали лекарств. Они тормозят мышление.

Такой ход Клео удивил и заставил растеряться, следователь оказался на шаг впереди нее, и у девушки не было больше возможности списать все на потерю памяти из-за аварии только потому, что она не хотела ничего рассказывать.

— Давайте, прежде чем мы перейдем к вопросам, вы расскажите мне все, что знаете или, может, слышали о подозрительной женщине, которую ваш коллеге Сигге увидел на раскопках в ночь на шестое мая.

Меньше всего Клео ожидала, что ее станут опрашивать о Ванадис. Это было самое больное место, девушка не стала отвечать сразу, ненадолго задумалась. Да и что она могла рассказать? Только то, что видела ночью. Но тогда она заметила лишь странного мужчину в белом одеянии, это Сигге утверждал, что первым увидел, как Ванадис покинула гробницу. И тут Клео подумала, что стоит рассказать ему о богине, но только якобы со слов Сигге, чтобы отвести подозрения от себя.

— Когда я навещала Сигге в больнице, после того как он пришел в себя, он кое-что рассказал мне. Но я не приняла этого всерьез, ведь через несколько дней вы отправили моего в друга в психушку.

Одинссон нахмурился, будто впервые об этом слышал. А может, просто притворился.

— Ну, во-первых, это не я отправил вашего друга в психушку, а врачи. По чистой случайности я пришел к нему в тот день, чтобы расспросить о том, что он помнит. Но ваш друг был под воздействием сильного успокаивающего, говорил совершенно непонятные вещи. У меня нет показаний господина Бергманна, иначе я не стал бы спрашивать вас об этом, но надеюсь, Сигге вам все рассказал. Поэтому будьте любезны, расскажите все, что вы знаете от господина Бергманна, абсолютно все, даже то, что вам кажется незначительным.

— Можно мне кофе? — попросила девушка. Пары глотков теплого тонизирующего сейчас очень не хватало. Руки Клео слегка тряслись, она волновалась и была уверена, что мужчина все замечает.

— О, я не знаю… Или вам уже можно? Доктор выписал лекарство, которое вы должны принимать дома? — озабоченно спросил следователь. Со стороны казалось, что ему сейчас меньше всего хотелось, чтобы главной свидетельнице стало плохо.

— Нет, сказал, что вероятны легкие головные боли, и я могу принять любое обезболивающее… — честно ответила она.

— Ясно, но эспрессо у нас очень крепкий, я бы не стал вам его предлагать, а вот капучино будет в самый раз, — сказал мужчина, встал с кресла и направился к двери. — Подождите минутку, я сейчас принесу. Может, еще что-нибудь будете, сладкую булочку или шоколадный батончик?

— Да… я… не против.

Следователь закрыл дверь, пропав на пару минут. Клео откинулась на спинку стула и облегченно вдохнула. Тут она обратила внимание на папки, которые занес тот сотрудник — из одной выглядывали краешки фото. Клео аккуратно их вытащила, присмотрелась и ужаснулась: на снимке были волки, мертвые, все в крови, вероятно, застреленные, на каждом лежала табличка с номером. Это были те самые звери, которые напали на людей в обсерватории.

Услышав шаги за дверью, девушка поспешно задвинула фото обратно, сердце ее бешено стучало.

Следователь вернулся с двумя пластмассовыми стаканчиками и шоколадными батончиками. Клео не особенно любила капучино, но из стакана приятно пахло, напоминая кофе с какао. Следователь на свое место, сделал глоток и продолжил:

— Ну что собрались мыслями, рассказывайте, а я буду записывать, — он включил диктофон, продиктовал дату, ее фамилию и положил аппарат на стол перед Клео.

Та прокашлялась, прежде чем открыть рот: