Талисман

— Мне нужно принять душ, — сказал я Эндрю, открывшему автомобильную дверь, — и отменить встречу.

Заскочив в машину, я достал сотовый и оповестил помощника об изменении в планах. Эндрю занял место водителя.

— Вы действительно отмените встречу?

Мы посмотрели друг на друга в зеркале заднего вида. Я знал, о чем он подумал. Я никогда не пропускал встреч. Я вообще никогда ничего не пропускал, если речь шла о работе. Так я и жил с тех пор, как вернулся в город после смерти отца. Он оставил компанию в полнейшем беспорядке. Она шла ко дну, и мне потребовалось несколько лет, чтобы не только наладить дела, но и замести за отцом следы. Особенно ради мамы. Я не хотел, чтобы она знала о крахе и долгах, оставленных нам в наследство. Притом я не хотел говорить ей о своих подозрениях — вероятно, компания и стала причиной папиного сердечного приступа. Слишком большое давление.

Мне было чуждо стремление заработать как можно больше денег. Представься такая возможность, я бы с радостью избежал управления бизнесом, но кто купит разваливающуюся компанию? Не упоминая того, что закрой я ее, и тысячи людей остались бы без работы. Я должен был разгрести бардак. Теперь я закончил, но все еще работал денно и нощно. И даже реализовал планы отца на здание Шейда.

Вскоре я был дома и, приняв душ, пригласил сенатора Джонса к себе домой вместо «Алиби», где мы встречались каждый месяц.

В обмен на некоторую финансовую помощь он гарантировал, что я по первому требованию получу все, чего бы ни пожелал. Никто не захочет вставать на пути у человека с капиталом вроде моего.

Но Чарли не походила на всех прочих. Даже зная, с кем связалась, маленькая вспыльчивая женщина бросила в меня банку краски. Я видел выражение ее милого личика, когда Эндрю назвал меня по имени. Благодаря гостиничному бизнесу, Шейдов знали не только в Колорадо, но и по всему миру. Имя, ассоциировавшееся с роскошью и упадком.

— У меня есть дела поважнее, — взяв альбом, я открыл застежку, распахнул его и замер. Чарли рисовала здание Шейда. Пролистывая страницы, я понял, что она запечатлела его много раз. Одна картина прекраснее другой. Иисус, у Чарли был талант.

— Например, крохотная светловолосая хулиганка? — я слышал в голосе Эндрю дразнящие нотки, но проигнорировал его.

— Что-то типа того, — проворчал я.

Она и впрямь была крошечной. От беспокойства по моей спине пробежал холодок. Возможно, на параде мне стоило быть настойчивее, пробраться через толпу и найти Чарли. Увы, у меня не было шансов.

Мне не нравилось, что она ходила по городу одна. Такая маленькая и драгоценная. Хотя, судя по тому, какой сердитой она выглядела, бросая в меня краску, можно было усомниться в определении «драгоценная».

Нет, Чарли была драгоценна. И в ней пылал внутренний огонь, возбуждавший меня все сильнее. Никто никогда не решался давать мне отпор, особенно если знали мое имя.

Я был раза в три больше Чарли. Но она отдавила мне ногу и оттолкнула меня, застав врасплох. Больше всего меня разозлило то, что она упала. Чарли могла ушибиться. Может, и ушиблась. Вдруг однажды она даст отпор кому-нибудь не с такими благими намерениями? Мое волнение возросло.

На мгновение я замер. А какие намерения были у меня?

«Сделать ее своей», — пронеслось у меня в голове.

— Поезжай быстрее, — приказал я, хоть Эндрю все равно не послушался бы. Я бы давно его уволил, но он дьявольски хорошо делал свое дело и по совместительству был моим ближайшим другом. И Эндрю говорил мне правду, не пытаясь угодить.

— Ваш телефон, — сказал он, вырывая меня из напряженных размышлений о Чарли. Я даже не слышал звонка. На экране высветился номер моего помощника, и я сбросил вызов.

— Не хотите ответить? — спросил Эндрю.

Телефон затрезвонил снова. Опять сбросив вызов, я текстовым сообщением велел помощнику позвонить, только если придет досье на парня с платформы, и убрал телефон обратно в карман.

— Вы уверены, что все в порядке? — уточнил Эндрю.

— Нет, — честно ответил я. Что за чертовщина со мной творилась? Странные чувства были ни на что не похожи и подчиняли меня на физическом уровне. Я знал, что они не утихнут, пока Чарли не вернется в мои объятия.

Конечно же, задача была непростой. Я улыбнулся. Я ничего не любил сильнее вызова. Особенно когда дело касалось того, в чем я нуждался.

Глава 3

Чарли

Стоя в душе, я смотрела, как с меня стекала вода вместе со смывавшейся зеленой краской. Мое сердце по-прежнему бешено колотилось. Я зажмурилась, но мне все равно мерещились голубые глаза Шейда. Почему он бросился за мной? Разумеется, у него была сотня костюмов, и утрата одного никак не сказывалась на гардеробе.

Наверное, Шейд преследовал меня из-за уязвленной гордости. Неужели я на самом деле швырнула в него банку краски? Я оправдывала себе тем, что он повел себя как придурок и схватил меня, словно имел на то полное право. А потом предложил отработать стоимость. От злости у меня вскипела кровь, но также я возбудилась.

Выключив воду, я взяла полотенце. Даже пока я жила на улице и кочевала из приюта в приют, никогда не зарабатывала своим телом. Несколько раз я воровала, но лишь от отчаяния и голода. Вытершись, я завернулась в полотенце.

Мылась я в служебной ванной общественного центра. И чуть не закричала, увидев перед собой его владельца мистера Баркера. Быстро оправившись от шока, я сразу же проверила, достаточно ли хорошо прикрылась. Он блуждал взглядом по моему телу.

От Баркера меня бросало в дрожь, но он неплохо платил, и я терпела его из-за любви к общественному центру. К тому же вместе со мной работал мой лучший друг, и я здесь ночевала. Но только потому, что Фредерик позволял. Обычно именно он отвечал за закрытие центра.

Мистер Баркер осматривал меня так, будто я стояла перед ним голышом. Я не знала, зачем он пришел. Ванная была женской.

— Мистер Баркер? — неуверенно спросила я.

Когда он облизал губы, мне с трудом удалось замереть и не отшатнуться.

— Нам нужно поговорить, — он шагнул вперед. В воздухе повис запах дешевого одеколона. Баркер гладко зачесывал черные волосы, разумеется, окрашенные, ведь ему было за пятьдесят. После обеда на его рубашке остались пятна. Баркер ухватился за ремни своих подтяжек.