Там, где Крюков канал...
Шрифт:
Ледокол «Ермак»
В Опытовом бассейне проходили испытания моделей всех основных боевых кораблей, строившихся в России. Работой бассейна заинтересовались зарубежные военно-морские специалисты и ученые. В конце XIX – начале XX веков в бассейне проводились исследования по оптимизации обводов боевых кораблей, несколько позже – ледоколов, в том числе и знаменитого «Ермака».
Тогдашний авторитет Опытового бассейна в Новой Голландии был настолько высок, что известная английская фирма «Виккерс» в 1910 году заказала в нем испытания нового монитора, поскольку «русский бассейн, по мнению фирмы, являлся самым точным и аккуратным среди всех бассейнов
Постепенно Опытовый бассейн Новой Голландии из специализированного учреждения Морского ведомства стал превращаться в многопрофильную научно-исследовательскую организацию. Наряду с исследованием им «ходкости» кораблей и судов и определения потребной мощности их энергетических установок, в бассейне всесторонне изучались судостроительные материалы, формировались основы строительном механики корабля, прочности судов и судовых конструкций, теория непотопляемости и живучести корабля.
< image l:href="#"/>Заведующий Опытовым бассейном, генерал-лейтенант корпуса корабельных инженеров А. Н. Крылов
Заместитель заведующего Опытовым бассейном, подполковник корпуса корабельных инженеров И. Г. Бубнов
Все это стало возможным благодаря таланту и энергии нового руководителя Опытового бассейна А. Н. Крылова и его помощника – выдающегося русского ученого и конструктора первых отечественных подводных лодок И. Г. Бубнова (первый заведующий, А. А. Грехнев, 1 января 1900 года приказом по флоту был уволен со службы по болезни). С их приходом сотрудники бассейна стали систематически участвовать в проведении натурных ходовых испытаний кораблей военного флота, что в итоге позволило вплотную подойти к решению проблемы проектирования новых корабельных движителей и в первую очередь оригинальных конструкций гребных винтов.
По инициативе А. Н. Крылова Опытовый бассейн стал также принимать непосредственное участие в создании морского оружия (торпед) и продолжил разработку новых взрывчатых веществ.
С его приходом Новая Голландия стала ведущей научной базой Главного управления российского кораблестроения. Позже, в 1910–1911 годах, в дополнении к Опытовому бассейну здесь соорудили механическую и химическую лаборатории вкупе с обслуживающими их производственными мастерскими. Впоследствии сотрудники научной лаборатории Новой Голландии вспоминали, что с приходом «адмирала корабельной науки», как уже тогда часто называли А. Н. Крылова, работа в лаборатории заметно оживилась. Перед вступлением в должность А. Н. Крылов в рапорте на имя главного инспектора кораблестроения четко определил задачи испытательного бассейна. По его распоряжению унифицировали ведение исследовательских работ, порядок записей и расчетов научных наблюдений. Обнаружив поломку части технического оборудования и его несоответствие задачам научной лаборатории, Алексей Николаевич рапортом донес об этом командиру порта и потребовал назначения комиссии для технической проверки станков и контрольно-измерительных приборов. Неисправное научное оборудование и измерительную аппаратуру заменили новым эффективным лабораторным оснащением. При проверке комиссией состояния самого Опытового бассейна оказалось, что его чаша, сделанная цельноналивной, а не из отдельных секций, за восемь лет эксплуатации от усадки покрылась многочисленными поперечными трещинами, протекала и требовала срочного ремонта. По распоряжению Крылова ее покрыли прочнейшим портландским цементом.
Внутреннее помещение Опытового бассейна. Рисунок начала XX в.
Сослуживцы А. Н. Крылова вспоминали, что «до принятия заведования Опытовым бассейном Алексеем Николаевичем, деятельность этого учреждения приносила более чем скромные результаты. Придя на службу, Крылов увидел в бассейне небольшую подводную лодку. Старший помощник объявил, что эта лодка пензенского помещика Пукалова стоит в бассейне уже более трех лет по приказанию командира Санкт-Петербургского порта, якобы для испытания. За эти годы никаких испытаний не проводилось, а „изобретатель“ приходит только 20-го числа каждого месяца и получает по 500 рублей жалованья. По требованию Алексея Николаевича договор с пензенским помещиком расторгнули, а лодку из бассейна убрали».
Внутреннее помещение Опытового бассейна. Начало XX в.
Используя экспериментальные данные, полученные в Опытовом бассейне, ученый решил проблему непотопляемости судов, доказав, что для спасения боевых кораблей, получивших пробоины, необходимо не откачивать воду, а, наоборот, затоплять другие отделения, кроме поврежденных, чтобы судно не опрокинулось.
Эскадренный броненосец «Ослябя». Первый военный корабль русских ВМС, построенный по теоретическому чертежу, составленному в Опытовом бассейне. 1905 г.
После исследований моделей боевых кораблей по программе испытательной лаборатории многие из них получили надежную «путевку в жизнь». В числе этих боевых судов – крейсер «Аврора» и многие другие прославленные линейные корабли, броненосцы, крейсера и миноносцы.
Крейсер 2-го ранга «Аврора». Фото 1903 г.
В 1900 году исследовательский бассейн посетил контр-адмирал С. О. Макаров и предложил Крылову произвести измерение угла дифферента при ходе ледокола «Ермак» во льдах. Ученый выполнил эксперимент на модели судна в бассейне, а затем и непосредственно в обычном рабочем рейсе ледокола.
22 февраля 1900 года ученый лично произвел наблюдения над сопротивлением, оказываемым льдами движению ледокола. В итоге анализа лабораторных данных, полученных в Опытовом бассейне и при ходе «Ермака» во льдах, А. Н. Крылов получил материал, позволивший кораблестроителям внести соответствующие коррективы при проектировании и строительстве судов ледокольного флота России.
В ночь на 27 мая 1900 года на складах Новой Голландии возник пожар, от которого частично пострадал и Опытовый бассейн. Были повреждены или приведены в полную негодность ценные лабораторные приборы и инструменты. К удивлению сотрудников научной лаборатории, Алексей Николаевич, проявив недюжинные организаторские способности, сумел оперативно добиться у начальника Главного управления кораблестроения и снабжений вице-адмирала Верховского необходимой финансовой помощи, сравнительно быстро восстановить работу Опытового бассейна и вновь приступить к модельным и натурным испытаниям.
После Октябрьской революции 1917 года Новая Голландия по-прежнему находилась в распоряжении Военно-морского ведомства. В 1924 году здесь продолжили свою работу научно-исследовательские учреждения флота. В старой лаборатории произвели капитальный ремонт здания, оборудования и чаши Опытового бассейна. В 1934 году бассейн удлинили на 27 метров, полностью обновили его контрольно-измерительную аппаратуру и оборудование. Рядом с бассейном смонтировали кавитационную трубу для экспериментальных испытаний гребных винтов военных кораблей. Все научно-исследовательские коллективы и группы, базировавшиеся на территории Новой Голландии, подчинили Институту судостроения – будущему Центральному научно-исследовательскому институту им. академика А. Н. Крылова.
Перед революционными потрясениями, в 1915 году, по просьбе руководства Морского министерства, фирма «Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов» соорудила на территории Новой Голландии мощную радиостанцию, способную поддерживать связь с кораблями не только на Балтике, но и в пределах акватории Черного моря. Для размещения этой совершенной для того времени радиостанции специально соорудили трехэтажное кирпичное здание на набережной Крюкова канала, у протока во внутренний бассейн. В тревожные дни октябрьского переворота 1917 года радиостанция Новой Голландии не бездействовала.
25 октября в 12 часов дня отряд революционных матросов второго флотского экипажа, базировавшегося в Крюковских казармах, захватил радиостанцию Морского генерального штаба в Новой Голландии. Правда, оказалось, что «захват» матросы произвели чисто символически, ибо личным состав этого закрытого военного объекта находился под полным влиянием своих собратьев по службе и сочувствовал большевикам. Радисты заверили комиссара Сладкова, что радиостанция теперь будет информировать Военно-революционный комитет о содержании всех принятых депеш и ни одной радиограммы они не передадут без санкции комиссара.