Там, где любовь
Шрифт:
– Нет, что ты, – она покачала головой и двинулась по направлению к кухне. – Проходи за мной…
Дима разулся и последовал за Согдианой.
Пока она возилась с кофеваркой, он оглядел кухню.
– Значит, здесь вы остановились? – протянул Дима, присаживаясь на стул. – Хорошая квартира…
– Да, только теперь я осталась тут одна, – вздохнув, проговорила Согдиана, доставая из шкафчика чашки. Она поставила их на стол и о чём-то задумалась.
– Мебель сами покупали? – поинтересовался он, нарушая паузу.
– Кое-что, – кивнула она. – Теперь не знаю, что со всем этим делать. Одной мне почему-то страшно. Пустота угнетает. Я и ночевать сегодня первый раз одна осталась, а так всё просила Таню побыть со мной…
Когда сварился
– Откуда ты узнал мой телефон? Я сначала сомневалась, отвечать ли на незнакомый номер…
– Подсмотрел у Владика в телефоне, – признался Бикбаев.
– Подсмотрел?
– Именно. Пока он не видит, – немного виноватым голосом пояснил он, глядя на Согдиану. – Потому что… как бы тебе сказать…
– Что? – она тоже посмотрела на него вопросительно.
– Ну, – Дима повертел в руках пустую чашку, – в общем…
– Ещё кофе? – любезно предложила Согдиана, вставая.
– С удовольствием, только сначала я бы выкурил сигаретку, – Дима поднялся из-за стола. – Можно выйти в подъезд? Только проводи меня, вдруг я не найду дороги обратно? – пошутил он с улыбкой.
Они вышли из квартиры и спустились на один лестничный пролёт вниз. Дима открыл окошко и достал пачку сигарет.
– Всё собираюсь бросить это дело, – каялся он, чиркая зажигалкой. – Да пока не совсем получается…
– Ты что-то хотел сказать, я тебя перебила, – напомнила Согдиана. На площадке было темно, но глаза быстро привыкали к темноте.
– Ах, да, насчёт Влада, – кивнул Бикбаев, прислоняясь к стене. – В общем, Владик не очень хорошо относится к тому, что мы с тобой стали общаться. И, думаю, ты сама понимаешь, почему. Точнее, из-за кого…
Согдиана молча кивнула.
– Он звонил тебе, да? – подумав, спросила она через секунду.
– Да, вчера, – подтвердил Дима. – Сказал, чтоб я от тебя отстал…
– Мы расстались, – с какой-то безнадёжностью проговорила Согдиана, уставившись в стену напротив. – Какая ему теперь разница?
– Не знаю, – Дима пожал плечами и внезапно поинтересовался:
– Почему ты плакала, скажи?
Согдиана вздрогнула и, мельком взглянув на него, тут же снова отвела взгляд.
– Не плачь больше, – он сделал два шага навстречу и оказался совсем близко. – Он недостоин тебя. Но, если честно, временами я тебе даже немного завидую. Ты женщина, и можешь плакать. А мужчинам надо сдерживаться, быть сильнее. Но иногда у меня тоже возникает желание заплакать. Когда бывает особенно обидно…
– Из-за Насти? – снова подняв на него глаза, тихо спросила Согдиана.
– Из-за всего, – вздохнул Дима. – Понимаешь, когда так долго добиваешься человека, настолько, что забываешь про всё вокруг, что кроме этого человека всё остальное для тебя перестаёт существовать, то… – он покачал головой. – В общем, ничего так и не вышло. Насильно мил не будешь…
– Я тебя понимаю, – с грустью сказала Согдиана. – Правда, у меня немного другая история. В этот раз я сама разорвала отношения с Егором. И теперь мне ещё больнее, чем когда-либо. Ты прав, я не должна плакать, но я не могу, я плачу. Хоть и сама его отпустила…
– Ты правильно сделала, – проговорил Бикбаев, глядя на неё. – Честно говоря, я поражаюсь твоему терпению. Ему уже давно надо было… дать пинка.
– Ты не очень-то его любишь, – заметила Согдиана.
– Да, это так, – согласился Дима. – Я и не скрываю. Всегда терпеть его не мог. Не понимаю, что ты в нём нашла…
– Но мы так много пережили, – Согдиана почувствовала, как слёзы опять наворачиваются на глаза. Она подняла голову и неожиданно грустно рассмеялась. – Господи, даже не верится, что я сейчас стою и рассказываю обо всём этом тебе…
– Не бойся, я не болтливый, – успокоил её Дима. – И, если подумать, то нет ничего странного в том, что мы понимаем друг друга. Сейчас очень трудно найти такого друга, который без слов понял бы тебя и поддержал…
– А как
же Влад?– Понимаешь, Влад тоже общается с Пупсом, – вздохнул Бикбаев и, затушив сигарету, выбросил её в окно. – Поэтому мне трудно говорить с ним на эти темы…
Согдиана промолчала. В подъезде стояла тишина. Замолчал и Дима. В какой-то момент она краем глаза уловила, что он смотрит прямо на неё. Хоть взгляд её и был обращён куда-то в сторону, она чувствовала, что в его взгляде достаточно красноречивости. И опять растерялась. Взять и посмотреть на него почти в упор она не могла, почему-то смущалась. Но Дима вдруг взял её за руку, а другой рукой осторожно смахнул единственную слезу с её щеки. Смятение её мыслей дало о себе знать, и Согдиана закрыла глаза, подавляя в себе желание, уткнуться ему в плечо и расплакаться. В ту же секунду он воспользовался этим и уже хотел коснуться губами её губ, но в самый последний момент Согдиана протестующим движением выставила перед собой руки и покачала головой:
– Не надо.
– Извини, – Дима опомнился и отстранился. Мысль о том, что он поторопился, застучала в виске.
– Лучше подняться в квартиру, – пробормотала Согдиана, отступая к стене.
– Да, конечно, – спохватился он, закашлявшись.
Согдиана чуть ли не бегом последовала вверх по ступенькам. Помедлив минуту, он двинулся за ней.
******
Этой ночью Дима так и не вернулся домой. Потому что остался у Согдианы. Нет, разговор у них не клеился весь остаток вечера. Они просто сидели в гостиной и смотрели телевизор. Там шёл какой-то приключенческий фильм, но за его просмотром оба они витали где-то в своих мыслях. Попыток вновь поцеловать её Дима больше не предпринимал, он ограничился лишь тем, что сидел рядом, слегка обняв её за плечи. Согдиана не выражала никаких протестов по этому поводу, она безмолвно следила за ходом фильма. У неё на душе было непонятное чувство, как будто кто-то нажал на кнопку и отключил все её эмоции, как будто она – лист, сорванный с привычной ветки и бездумно плывущий вдаль по течению огромной реки, следующий за порывами ветра. И насколько бесконечна и длинна ещё будет эта река, она не могла знать. А угадать даже и не пыталась. Она просто устала.
Что касается Димы, то его мысли мало отличались от мыслей Согдианы. Только он мог с уверенностью себе признаться, что близость Согдианы доставляет ему искреннее удовольствие. Пусть она не подпускала его к себе, пусть сегодняшнее поползновение к ней не увенчалось особенным успехом. Ему хватало уже того, что они сидят вдвоём, в её квартире, прижавшись друг к другу. На том же самом диване, на котором совсем недавно она, возможно, вот так же сидела с этим проходимцем Пупсом. Поймав себя на этой мысли, на миг он чуть заметно улыбнулся.
«Вот и пересеклись снова наши пути, Иващенко, – думал он с нескрываемым удовлетворением. – Думал, только ты можешь торжествовать победу над всеми и плевать людям в душу? Сейчас-то получается наоборот. К этому ты явно не был готов…»
Согдиана слабо шевельнулась и еле слышно вздохнула, опустив голову ему на плечо. Через секунду ему стало как-то не по себе. О чём он думает! Неужели он настолько циничен, что может обнимать эту бедную, отчаявшуюся девушку лишь из мести какому-то подлецу? Нет, она действительно нравится ему. В ней есть что-то, чего он, казалось, так долго искал. А самое главное, с ней рядом он чувствует какое-то умиротворение, душевное спокойствие. Конечно, о любви он и думать не мог, ведь ясно как божий день, что сам дьявол-искуситель в лице неблагодарной Насти Приходько до сих пор ещё властвует над его сердцем и не даёт свободно дышать. Но что он может с этим поделать? Лишь время может помочь всё стереть из памяти. Остаётся только надеяться на это и ждать. А Согдиана, эта потерявшаяся в самой себе девушка, всего лишь ищет утешения. И оно ей сейчас на самом деле необходимо. А он должен всё для этого сделать, ни в коем случае не позволяя ей думать о том, что в его намерениях присутствует хотя бы доля коварства или злого умысла.