Там, где любовь

– Забудет, – уверенно проговорил Пупс. – Время всё изменит. Она должна смириться с тем, что я не тот, кто ей нужен.

********

Когда Рита уже почти подходила к дому, её внезапно окликнули.

Она обернулась. Сзади стоял Влад Соколовский. Улыбнувшись, она подошла к нему и обняла.

– Приехал, – сказала она, глядя на него. – Давно?

– Сегодня утром, – пояснил Влад. – Так рад тебя видеть…

– Я тоже, – ответила Рита и предложила:

– Давай, зайдём ко мне.

Они прошли в квартиру. Влад опустился на стул в кухне и наблюдал, как она заваривает чай.

– Как у тебя дела? – спросил он, наконец.

– Нормально, – не оборачиваясь, бросила Рита.

– По тебе не скажешь, – не согласился Соколовский.

– Я, наверно, не буду тебе рассказывать, – вздохнула она, доставая из шкафчика чашки и разливая чай. – Ты ведь и так всё уже знаешь. Говорил со своим другом…

– Да, – он кивнул и замолчал. Но через минуту не выдержал:

– Рит, чтобы ты знала. Я его не поддерживаю. Но ты не должна принимать всё так близко к сердцу, хоть это и трудно. Я хотел сказать, что…

– Брось, Влад, не утешай меня, – отмахнулась она и села. – В том, что случилось, моей вины достаточно…

– Не говори так, – сказал Соколовский. – Просто ты ошиблась. С самого начала. Но ты сильная, я верю, что ты справишься с этим. Егор тоже жалеет и винит во всём себя…

– Да ладно, пусть не винит, – выдавила она. – Он же не виноват в том, что не любит меня. Это была игра в одни ворота. Я знала это. Но почему-то думала, что всё получится…

– Не надо, – проговорил Влад. – Не думай больше об этом.

– Они снова живут вместе, да? – зачем-то поинтересовалась она.

– Да, наверно, – пожал плечами он.

– Если бы не она, то он остался бы со мной, – вдруг произнесла Рита упрямо.

– Рит, это невозможно, – попытался вразумить её Влад. – Как бы тебе ни больно было признать, это невозможно. Он любит другую. И любовь эта взаимна, так бывает…

– Я знаю, – прошептала Маргарита, глядя на Влада. – Знаю. Но пока не могу принять это. Как ни стараюсь, не могу…

Влад сидел напротив, смотрел на неё, и сердце его болело. Болело, пожалуй, не меньше, чем её. Потому что для него она осталась одним из самых близких людей. Он хотел её утешить, как-то облегчить её боль. Но не знал, как это сделать. С другой стороны, он не мог держать зла на Егора, потому что он тоже был для него не чужим человеком. И, в какой-то степени, Влад понимал его.

– Не грусти, – вздыхая, сказал он и взял Риту за руку. – Всё образуется, вот увидишь. Главное, держись. Почему ты пропускаешь выступления, Рит? Так нельзя…

– Знаю, – каялась она. – Просто иногда у меня нет сил. Ничего не хочется вообще.

– Надо жить, Рит, – проговорил он серьёзно. – Надо продолжать жить дальше и постараться вынести все эти трудности.

– Да, я так и сделаю, – согласилась Рита. – Не волнуйся, завтра я поеду на концерт вместе со всеми…

********

У Егора и Согдианы всё было почти хорошо. Именно почти, потому что некоторая недосказанность в отношениях всё равно оставалась. Недавние события очень повлияли на Согдиану, они, видимо, оставили неизгладимый след в её душе и не давали расслабиться, поверить в будущее. Егор, как мог, возвращал её к жизни, он хотел видеть ту, прежнюю Согдиану. Которая любила его и доверяла, как раньше. Они старались проводить как можно больше времени вместе и, тем самым, наверстать то упущенное время, когда так глупо разругались.

Однажды ночью, когда Корнелия и Марк уже спали, а Согдиана с Егором тоже лежали в постели, он сказал ей:

– Тебе, правда, хорошо со мной, Согдиана?

– Зачем ты это спрашиваешь? – проговорила она. – Если я с тобой, то, значит, мне хорошо.

Он в темноте заглянул ей в глаза.

– Давай больше не будем расставаться, Согдиана, – и он стал её целовать.

От его горячего дыхания ей вдруг стало очень жарко, и внутри словно что-то перевернулось. Она невольно вздрогнула и отстранилась.

– Что такое? – он снова притянул её к себе.

– Егор, – понимая, чего он хочет, осторожно начала она. – Давай не сейчас…

– А когда? – он приподнялся. – Сколько времени ты ещё не будешь меня к себе подпускать?

– Сколько нужно, – уловив в его голосе нотку недовольства, она отвернулась к стене. – Не нужно иронизировать, момент неподходящий…

– Вот именно, – протянул он слегка растерянно. – Только ты первая его испортила, когда оттолкнула меня.

– Прошу тебя, перестань, – устало отозвалась она.

– Нет уж, ты мне скажи, – не отставал он, наклонившись над ней. – Между нами теперь вообще ничего не будет, так я понимаю?

– Нет, не так, – бросила она с некоторым раздражением. – Вместо того чтобы винить в чём-то меня, вспомни, с кем ты совсем недавно проводил ночи…

– А, значит, в этом всё дело? – он встрепенулся. – Это ты теперь будешь ставить мне в упрёк до старости?

– Думаешь, мне приятно от этого? – она повернулась к нему. В голосе её слышалась явная обида, которую всё это время она не могла излить. – Знать, что ты делал все эти вещи с другой женщиной, представлять себе это каждый раз перед сном? И после этого, как ни в чём не бывало, принимать твои ласки? Заниматься с тобой любовью?

Он замолчал, не зная, что на это сказать. Затем встал с постели и, пройдясь из одного угла комнаты в другой, остановился около дивана.

– Прости, – каким-то бесцветным голосом произнёс, наконец, он и вышел из комнаты.

Она услышала, как он идёт на кухню и наливает себе воды. Потом хлопает форточкой, чиркает зажигалкой, долго сидит и, наверно, курит, о чём-то думая. Вздохнула и, закутавшись в одеяло, попыталась прогнать от себя все мысли и уснуть.

На следующий день артистам нужно было ехать в клуб с концертом. Всем, кроме Согдианы. У неё были свои, личные дела во второй половине дня. А Корнелия и Марк уже с утра начали собираться. Вскоре к ним приехала и Таня Богачёва. Она решила подождать их на кухне за чашкой кофе. И через минуту заметила выходящего в коридор заспанного Егора. За ним быстрым шагом прошествовала в ванную комнату Согдиана, приветственно кивнув Тане. Пупс хотел, было, зайти в ванную вслед за ней, но та словно почувствовала это и поспешила захлопнуть за собой дверь.

– Что-нибудь не так? – на всякий случай поинтересовалась Таня, оглядывая мрачного Пупса, наливающего себе чай.

– Нормально всё, – отмахнулся он и присел за стол.

– Ты на концерт-то будешь собираться? – не отставала Богачёва.

– Да, сейчас допью и соберусь, – сказал Егор и, залпом опрокинув в себя кружку чая, вышел из кухни.

Когда он одевался в спальне, там появилась Согдиана. Надо сказать, вчера их разговор так ни чем и не закончился – когда Пупс вернулся с кухни, было уже глубоко за полночь, и Согдиана спала. Поэтому неприятный осадок от этой самой недосказанности на душе у обоих остался. Однако, сделать первый шаг к тому, чтобы как-то разрядить обстановку и примириться, никто из них не решался. У Согдианы было право на обиду, Егор знал это, и потому всё же подошёл к ней, когда она стояла возле зеркала и причёсывалась.

– Не злись на меня, – тихо сказал он, заглянув ей в глаза.

– Я не злюсь, – бросила она равнодушно. Но всё же продолжила:

– Ты сам прекрасно знаешь, как я себя чувствую.

– Я уже извинился, – проговорил он и попытался её обнять. Но она как-то слишком резко отстранилась.

– Согдиана, мне казалось, мы всё решили, когда помирились, или как? – он занервничал. – Ты ведь, вроде, простила меня? Так зачем снова к этому возвращаться?

– Ты сам к этому вернулся.

– Каким образом? – Егор сам начал постепенно закипать. – Быть может, потому что захотел сделать тебе приятно? Захотел любить тебя? Что мне, теперь запрещено к тебе прикасаться?!