Там, где наши сердца

– Те же и Щорс, – произнесла одна из девушек, глядя в упор почему-то не на Андрея, а на меня.

Я покраснел. Мной опять овладел комплекс, который я считаю какой-то болезнью – боязнь незнакомых людей.

– Господа планокуры, неформалы и тунеядцы, – громко сказал Андрей, – это Денис Шольц. Мой друг.

– Привет, – улыбнулась та же девушка. – Я – Атланта.

– Очень приятно, – пробормотал я, а из глубины помещения вышел огромный небритый парень с копной спутанных волос.

– Я – Борода, – проревел он, тряся мою руку.

– Денис, Шольц, – сказал я, но его оттеснила невысокая, хорошо сложенная девушка с сережкой в ноздре.

– Привет, Шольц, – произнесла она и поцеловала меня в губы. – Я Тэла.

Я покраснел еще больше.

Еще три девушки подошли и поцеловали меня, но я запомнил имя только одной – Эдельвейс. Это, по-моему, название какого-то декоративного цветка или дерева, вроде баобаба.

Парень, настраивавший гитару, кивнул мне и назвался:

– Че. Че Гевара.

Наташа подошла к нему, и он переключил свое внимание на нее. А я с любопытством стал озираться вокруг. Скорее всего, здесь действительно когда-то был гараж, но сейчас это место превратилось в какой-то рай хиппи. Я и не знал, что у нас еще остались всякие там рокеры, металлисты, хиппи, да к тому же еще и девушки.

Затем мне представили девушку Кэт и невысокого худощавого парня – панка со смешным прозвищем Кактус.

Мне казалось, что все смотрят только на меня, поэтому я отошел в сторону и уставился в потолок. Андрей разговорился с девушками. Кактус начал играть на гитаре, и я снова почувствовал себя не в своей тарелке. Но тут кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся. Рядом стояла Тэла.

– Чего грустишь? – поинтересовалась она. – Пиво будешь?

Неожиданно для себя я согласился.

– Давай. Только я вообще-то пиво не очень люблю.

– Зря.

Девушка подошла к ржавому железному ящику в углу помещения и достала банку пива. Протянув ее мне, она вздохнула и, словно доверяя мне какую-то тайну, тихо сказала:

– Мы раз в неделю собираем деньги и на все покупаем пиво. Я просто обожаю пиво. А сколько тебе лет? – вдруг без всякой связи спросила она.

– Восемнадцать, – ответил я и вдруг почувствовал себя совсем мальчишкой.

– Тэла, ты что, ему веришь? – воскликнул Андрей. Оказывается, он прислушивался к нашему разговору. – Ему уже почти девяносто два!

Тэла рассмеялась:

– Послушай, Денис, почему тебя называют Шольц? Похоже на немецкое имя.

– Почти угадала, – ответил я, радуясь, что мной заинтересовалась такая красивая и хорошая девушка. – Только это не прозвище и не имя – это немецкая фамилия.

– Разве ты не русский?

– Конечно, русский. Я коренной москвич, сюда на лето приехал. Дед у меня был поволжским немцем, оттуда и фамилия. А моя мама, когда вышла замуж за моего отца, стала Шольц-Аксеновой. А я уже просто Аксенов.

– Очень интересно, – сказала Тэла. – Ну ладно, сейчас притащатся остальные. Я пойду.

Она отошла, а я внимательно огляделся. Царила, как любит выражаться Андрей, «богемная атмосфера». Каждый занимался своим делом, не обращая внимания на других. Две парочки тискались на диване, три человека ругались, а Че Гевара что-то негромко напевал.

Андрей обнял одного из парней за плечи и спросил:

– Стас, я думал, что тебя здесь не увижу. Ты же, я помню, говорил, что уйдешь, мол, надоело…

– Тсс! – приложил палец к губам Стас. – Тише. Я же и ушел, только вернулся. Не хватает мне всего этого.

– Шольц, ты «Металлику» играть можешь? – рявкнул над моим ухом Борода.

Я отрицательно покачал головой, и он сразу потерял ко мне интерес. Тут мне послышалось, что Стас упомянул Кирилла, и я прислушался.

– …да вообще крыша поехала. Он на меня бокал пива вылил, когда я ему про его бывшую подругу рассказал.

– Ха-ха! Про кого это? – рассмеявшись, спросил Андрей.

– Ну, Катю, с которой он раньше встречался. Она же шлюха сейчас, ты знаешь?

Я подошел ближе. Улыбка Андрея моментально исчезла.

– Не гони, Стас. Шлюха?

Стас снисходительно похлопал его по плечу:

– Вот так вот, старичок. О времена, о нравы.

– Не гони, – повторил Андрей. – Они же опять встречаются.

Теперь удивился Стас. Он присвистнул и задумчиво сказал:

– Вот оно в чем дело… Тогда я понимаю его реакцию… Но подожди, я не понял, он разве об этом не знает?

Андрей оглянулся по сторонам, заметил меня и сказал Стасу:

– Идем на воздух. Там поговорим.

Они ушли. Я остался один и решил, дождавшись Андрея, уйти отсюда. А то, что сказал Стас, – этому я не поверил, хотя, честно говоря, Катя мне не нравилась.

Я подошел к Кактусу. Из всей этой жуткой компании он показался мне наиболее нормальным.

– Ты из Москвы, я слышал? – без интереса спросил он у меня.

– Да, – ответил я, ожидая продолжения разговора. Но парень сразу забыл про меня и отвернулся.

– Витала! – окликнули его. – Поменяй вторую струну, на твоей гитаре играть невозможно!

В дверь ввалилась компания из двух девушек и одного парня. Стоящая рядом Атланта сказала вслух:

– Вот и Брайс пришел.

За ними вернулись и Андрей со Стасом. Андрей подошел ко мне и тихо сказал:

– Слушай, Шольц, я прошу тебя никому не говорить про то, что он сказал, особенно Кириллу, ты понимаешь?

– А это правда? Ну, о чем он говорил?

– Пока не знаю. Но ты об этом забудь, о’кей? Послушай лучше, сейчас я буду петь.

Андрей взял гитару и неожиданно очень приятным голосом спел песню группы «Чайф» – «17 лет». Закончив, он хотел отложить ее, но Атланта сказала:

– Теперь спой «Сердца».

Все одобрительно загудели. Че Гевара взял вторую гитару и начал первым. Вступление было очень мелодичным; когда оно закончилось, Андрей тихо запел.

Я пил пиво и вдруг почувствовал, что кто-то обнял меня сзади. Обернувшись, я увидел Тэлу, и мне сразу стало легко и хорошо. Я прижался к ней щекой и от этого движения замлел.

Припев знали все:

– Там, где наши души и сердцаВспыхнут и сольются в одно,Там станут явью тайные мечтыИ наша жизнь покажется сном…