Там, где спряталось счастье...
Шрифт:
Развивать эту мысль и копаться в возможных мотивах подобного поведения он не захотел. Вместо этого дождался, когда Калеб уйдет из зала, тихо произнес, приветственно подняв бокал:
– Этот кто-то просто счастливчик.
Вздрогнув от неожиданности, Софи перевела на него подозрительный взгляд. Осмотрела с ног до головы, оценивающе вскинув бровь. Задержалась взором на кольце и недовольно качнула головой.
– Мог бы и позвонить.
– Тогда сюрприз бы не получился.
– Проверка, ты хотел сказать? – скрестив руки на груди, парировала Софи.
– Зато теперь я спокоен, – встав со стула, он одной рукой обхватил Софи за талию, а второй ласково очертил ее скулы и, взяв за подбородок, приподнял лицо. – Готов искупить свою подозрительность, –
– Идет, – без раздумий согласилась девушка и, спрыгнув на пол, сама потянула Кайла к выходу.
Остаток ночи охотник провел с ней. Пылко и жарко выбивая из ее головы даже зачатки мыслей о других мужчинах. Запоминая ее образ, впитывая ее стоны, ее запах. Брать ее с собой он посчитал слишком опасным, поэтому строго настрого запретил покидать свой дом. Предупредил об охотниках, которые прибудут в Сноридж скорее всего уже завтра утром, о том, что ему самому придется уехать вместе с братом. Софи порывалась отправиться вместе с ним, ее искреннее беспокойство за него, отозвалось давно забытым и совершенно непривычным теплом где-то глубоко в душе. Но Кайл был непреклонен и велел девушке дожидаться его здесь. Рано утром он страстно поцеловал ее на прощание и уехал.
Глава 18
Я вскочила на постели, жадно хватая ртом воздух. Слезы градом катились по щекам. Боль. Нестерпимая, разрывающая на части, но не физическая. У меня болела душа. Закрыв рот рукой, я рыдала и никак не могла отановиться. Нет, я не вспомнила прошлую жизнь, но чувства Дианы ощущала как свои собственные. Ее любовь к Димитрису. Всепоглощающую, жаркую. Такую, которую многие не испытывают за всю жизнь. Теперь это чувство стало частью меня. Точнее… Не стало. Это чувство горело во мне всегда, но я упорно его отрицала, пока не побывала на месте девочки, которая в момент смерти думала лишь о любимом, о том, что не успела с ним попрощаться, что больше не увидит его лица, не услышит его смех, не почувствует его поцелуи на своих губах…
Я отняла руки от лица и отшатнулась, увидев на них кровь. Испуганно ощупала себя в поисках ран, но ничего не нашла. Соскочив с кровати побежала в ванную, к зеркалу. Оказалось, кровь шла из носа. Наверное это последствие сна. Продолжая всхлипывать, я умылась, а затем обреченно прижалась спиной к стене и запрокинула голову. Будто таким способом можно остановить истерику. Меня трясло как в лихорадке, руки дрожали, слезы так и продолжали стекать по щекам нескончаемым водопадом. Каким нужно быть бесчувственным, беспринципным, чтобы так хладнокровно убить ни в чем неповинного ребенка?
– Тихо-тихо, – шептала я самой себе в попытке усмирить разбушевавшиеся эмоции.
В мыслях так и крутился вопрос – кто тот мужчина в плаще? Жив ли он еще? А если и жив, то имеет ли отношение ко всему происходящему? На что он способен сейчас, спустя столько лет? И, если он убил меня тогда, то вполне возможно, что и в этой жизни мне угрожает опасность. Зачем ему нужен был Логан? Раз альфа до сих пор жив, значит планы того мага изменились? Или у него ничего не получилось?
Я сходила с ума. Не успевали мы найти ответ на один вопрос, как тут же всплывала куча других. Когда же это кончится?
Поняв, что уснуть уже не смогу, я спустилась в кухню. Заварила себе успокаивающий сбор, которым в последнее время пользовалась слишком часто. Успела отпить глоток, как в дверь постучали. Вовремя проснулась, ничего не скажешь.
На пороге стояли Димитрис и Нами. Видимо, она все же приняла мое приглашение. Я предложила ей пожить с нами, пока Кириан будет в отъезде. Судя по осунувшемуся, бледному лицу, с момента нашей последней встречи ее состояние ухудшилось еще больше. Невооруженным глазом было видно – она настолько ослабла, что с трудом передвигалась. Я помогла ей раздеться и проводила в одну из комнат. Димитрис занес сумку с ее вещами. Она сразу легла спать.
Я проводила Димитриса до двери, изнывая от желания прикоснуться к нему. С каждым днем ситуация становилась все опаснее. От одной мысли,
что в любое мгновение этот мужчина может исчезнуть из моей жизни навсегда, становилось жутко и горько. А ведь я так и не призналась ему в том, что чувствую. После сегодняшнего сна у меня в голове и в душе все перевернулось с ног на голову. Я полностью потеряла ориентиры. И похоже, что не я одна.Димитрис, схватившись за ручку двери, замер. Я не видела его лица, но буквально кожей ощущала его напряжение.
– Хватит, – тихо, практически неслышно выдохнул он.
Я не успела и рта раскрыть, как он резко повернулся, обхватил меня за шею. Дернув на себя, развернул меня и прижал спиной к двери. Его тяжелое прерывистое дыхание обдавало жаром губы. От его близости закружилась голова. Разум затуманился. Наши взгляды пересеклись, срывая последние барьеры, что мы настроили в попытке отгородиться друг от друга.
Я несмело обхватила ладонями его лицо. Димитрис, прикрыв глаза, подался навстречу моей ласке. Положив свои руки поверх моих, примкнул губами к тыльной стороне моей ладони. Меня бросило в жар от той нежности, которая сквозила в его аккуратных, бережных движениях. Словно он боялся испугать меня. Я и сама боялась. Мне столько всего хотелось ему сказать, но именно в этот момент любые слова были лишними. За нас говорили взгляды, осторожные, щемяще нежные касания, дыхание, словно одно на двоих.
Димитрис провел кончиком носа по моей щеке, зарылся пальцами в мои волосы на затылке, заглянул мне в глаза так решительно и властно. Я который раз потерялась в его льдистых омутах. Время для нас остановило свой бег. В этой суматохе, постоянных испытаниях, проблемах, мы застыли в одном конкретном мгновении, которое существовало лишь для двоих.
В одну секунду волк сократил расстояние между нашими губами. Жар его поцелуя охватил все тело. Наш общий стон разнесся по комнате. Димитрис подхватил меня на руки, я покорно обвила его талию ногами. Не прерывая поцелуя, он вынес меня на улицу и понес к себе. Спину обжигал холод, но пламя страсти тут же согревало. От этого контраста мне окончательно сорвало крышу. Я забылась, провалилась куда-то в другой мир, где не существует ничего и никого, кроме одного единственного мужчины.
Я не заметила, как он внес меня в дом, как поднял на второй этаж и уложил на мягкую постель. Очнулась лишь, когда он навис надо мной, уже обнаженной, прожигая взглядом горящих ярко-голубых глаз.
– Не отпущу. Никогда, – безапелляционным тоном заявил он и тут же закрыл мне рот жадным, ненасытным поцелуем.
Будто боялся, что я как всегда начну возражать, но у меня и мысли такой не было. Я сдалась ему. Окончательно и бесповоротно. С ответным пылом я отвечала на его, ставшую немного грубой, а оттого еще более возбуждающей, ласку. Царапая ему спину, громко стонала, выгибаясь навстречу его горячим ладоням и влажным поцелуям, исследующим мое тело. Кожа загоралась от каждого его прикосновения. Казалось, я вся состояла из чистого пламени. Вспыхивала протуберанцами наслаждения, стоило Димитрису до меня дотронуться.
Все, что было со мной до этого, потеряло свою значимость. Только здесь и сейчас, с этим волком я, наконец, поняла, что такое чувствовать себя целой, что такое вообще жить. Димитрис стал моим воздухом, моим небом, моим солнцем, звездами. Только с ним я осознала, что такое настоящая, чистая и всеобъемлющая любовь. Она поглотила меня, захлестнула мощной волной, не знающей преград и препятствий.
Наши тела сплетались воедино. И с каждым мгновением нашей близости я не могла представить ничего более правильного. Мы дышали друг другом. Унеслись из жестокой реальности высоко-высоко в небеса. Мои стоны и крики удовольствия мешались с рычанием волка, сплетаясь в мелодию, которая звучала лишь для нас. Целая ночь прошла как одна минута. Мы истязали друг друга, доводя до исступления, не давая разрядки. Так хотелось растянуть волшебство, что творилось между нами. Когда я почувствовала, что сил держаться больше нет, ощутила легкий укол в районе шеи, и мир взорвался ярким фейерверком.